ГЛАВА 5
ОБМАН
В субботу утром я открыла глаза, и улыбнулась. Не знаю, почему. То ли от того, что сегодня мне не надо ехать в колледж на самом кошмарном и зловонном виде транспорта. То ли от того, что сегодня я увижу его. Того самого, от стука сердца которого, мое сердце застывает. Но не от страха, а скорее от удовольствия. Глубокий вздох, и еще одна мечтательная улыбка.
После прохладного душа я немного отрезвела, и чары морфея перестали на меня действовать. Тут же ко мне пришло понимание, что рациональное мышление это не всегда хорошо. В голову начали пробираться беспокойные мысли. Я начала анализировать ситуацию. Ведь никто меня не пустит к нему в палату… А если я начну подглядывать, кто-нибудь из персонала обязательно меня заметит и попросит уйти. И это не самое страшное. Возможно, что парень давно уже выздоровел и его выписали. А возможно даже что.., нет, об этом я думать не хочу. Чем дальше я погружалась в эту трясину размышлений, тем больше мне казалось, что ехать в больницу - это скверная затея. Я резко стукнула себя по лбу. Авось, это поможет, и я выброшу подобную чепуху из головы.
«Так, Хайди! Ты хочешь к нему поехать?» - вслух спросила я. «Хочу» - робко прозвучал ответ. «Ну, так в чем загвоздка?! Поезжай и все!» - отрезала я. Тон, которым я это сказала меня же и напугал. Все, решено, еду и наплевать на обстоятельства. И наплевать на то, что я похоже схожу с ума. Разговоры в одиночестве до добра не доведут.
Сегодня, наконец-то, у меня был выбор, что надеть. Вчера после занятий, я перевезла свои вещи из общежития, и теперь официально там не проживаю.
Салли выглядела расстроенной, когда помогала мне донести сумки до машины. Вероятно, она до конца не верила в мой переезд. И ей немного трудно с этим смириться. Я сказала Салли, что мы будем каждый день видеться на занятиях. Это ведь неплохо. Она лишь пожала плечами. Для полной ясности ситуации я решилась рассказать Салли про папу. Мне хотелось, чтобы она приняла в расчет все обстоятельства и поняла мой выбор.
Я отвела ее на, так называемый, задний двор и выложила все, как на духу. Примерно такой реакции я и ожидала от своей лучшей подруги. Ее глаза округлились и расширились до немыслимых размеров, а потом наполнились слезами. Она начала плакать, что-то бормотала, взмахивала руками. Секунд пять я стояла неподвижно, как статуя. Мне казалась, что я уже немного окрепла для этого разговора, и смогу сдержать эмоции. Но, я ошиблась. Когда Салли обняла меня, я заплакала. Мы ревели в унисон. Простояли, обнявшись, черт знает сколько времени. Потом я вспомнила, что мама опаздывала на работу из-за этой кутерьмы с вещами, и мы, протерев глаза, направились к машине. Странно, но Моника не была удивлена видом наших красных и опухших лиц. Забрав оставшиеся безделушки, я слегка обняла Салли на прощание и попросила передать привет Лизе.
Сейчас мой взгляд был устремлен в самую глубину массивного платяного шкафа, занимавшего добрую треть и без того не очень просторной комнаты. Надо одеть что-нибудь не яркое, чтобы не бросаться в глаза. Серая рубашка и темные джинсы. То, что надо. Когда левая штанина почти уже налезла на мою ногу, я услышала то, что бывает раз или два в год. Улыбка на моем лице растянулась от уха до уха. Не меньше.
Уточняю. Через два дома от моего живет один престранный старичок. Я видела его всего пару раз, на рынке, и оба раза он покупал огромную рыбину. Уж не знаю, зачем она ему, такая большая, ведь он живет один. Ну, да это и не важно. Так вот, старичка зовут мистер Бартон и ему уже около 70-ти лет. А странным я его считаю потому, что из его дома никогда не доносится ни звука, словно там никто не живет. Из других домов всегда льется целый поток голосов, музыки, лаянья собак, а из дома мистера Бартона ничего. Лишь иногда доносится до ушей тихое шарканье его тапочек. Но на этом все.
И вот в тот момент, когда я боролась со своей штаниной, я услышала, как мистер Бартон.., смеется. Да, да. Именно, смеется. Это бывает также редко, как изнасилование ящериц воронами и это настолько же смешно.., или даже смешнее. Я не знаю, как описать те звуки, которые доносились до меня из открытого окна. Мистер Бартон смеялся как шакал. Или гиена. Что-то вроде. Люди так не смеются. Я, так и не надев джинсы до конца, запнулась и свалилась на пол в истерическом приступе смеха. Я почти начала задыхаться, когда старческий смех стал стихать, а потом и вовсе оборвался.
Раньше я так сильно не хохотала над этим. Конечно, было смешно, но не настолько. Решив, что этот припадок был моим личным способом снятия напряжения, я натянула-таки джинсы. Короткий взгляд в зеркало и.., нда.., мой внешний вид оставляет желать лучшего. Под глазами синие круги, похожие на фингалы. Они словно кричали мне: «Прекращай реветь! А не то мы разрастемся настолько, что ты вся посинеешь, как баклажан!». Между прочим, сказала я себе мысленно, в чем-то они правы. С верхней полки книжного стеллажа, где хранилась моя немногочисленная косметическая амуниция, я достала тональный крем. Я редко им пользуюсь. Наложив тон, я подвела глаза бледно зеленым карандашом и накрасила глаза тушью. Теперь в зеркале отражалось довольно симпатичное лицо. Ну, если не приглядываться.
Потом я задумалась. Зачем я накрасилась? Ерунда какая-то. Да ведь парень меня даже не увидит. Зачем все это? Чтоб людей вокруг не пугать, подумала я про себя. И этот ответ меня вполне удовлетворил. Правильно, я не хочу, чтобы люди от меня шарахались.
Оставив все сомнения в комнате, я спустилась вниз. Спускаясь, я уже знала, что застану на кухне Монику, впопыхах заваривающую чай. Судя по времени, она опаздывала на работу. Не удивляйтесь, некоторые люди и в субботу работают. Например, парикмахеры, как моя мама. Она работает в салоне красоты с интригующим названием «Стрижки и не только у Синди». Меня всегда забавляло такое неудачное сочетание слов. Синди, ухоженная и статная дама 50-ти лет, – это хозяйка салона. Синди Флетчер, как рассказывала моя мама, выкупила его 5 лет назад у одного пожилого мистера, который больше не мог заниматься парикмахерской, кажется, его звали мистер Кутс или Куст, не помню. И вот уже 5 лет Моника работает у Синди, которая переделала обычную дешевую парикмахерскую в престижный салон красоты.
Сегодня мамина смена, в 11 она уже должна быть в салоне. Часы показывали пол 11, поэтому Моника торопилась.
- Доброе утро, мам, - сказала я и открыла холодильник в поисках чего-нибудь вкусненького.
- Доброе, доброе, - пробормотала Моника, наливая чай.
- Не стоит так спешить, ты же на машине. Успеешь вовремя, - я приметила йогурт, стоящий за пакетом молока. Потянувшись за ним, я задела молоко и разлила все к чертовой матери.
- Дерьмо! – выкрикнула я непроизвольно.
- Хайди! Что за выражения? – мама нахмурилась, но всего лишь на секунду. Она никогда не ругала меня за подобные слова. Не знаю, чтобы она сделала, если бы я заматерилась. Не знаю, и знать не хочу.
- Ой.., извини, я случайно, - сказала я и принялась вытирать белую лужу на полу, которая становилась все больше, так как капало с полки на холодильнике.
Закончив с небольшой уборкой, я села за стол и начала уничтожать йогурт. Смотреть на маму без улыбки было невозможно. Она уже допивала чай. И судя по ее перекошенному лицу, чай был очень горячий, обжигающий, но Моника продолжала его пить. У нее не было времени, чтобы ждать, пока он остынет.
- Осторожней, язык обожжешь.
- Не такой уж он и горячий, - ну кого она обманывает?
- Как скажешь, - произнесла я, а мои губы к этому времени уже превратились в коварную ухмылку.
Когда я доела йогурт, мама уже металась из стороны в сторону в прихожей в поисках ключей от машины.
- На верхней полке, - не оборачиваясь, подсказала я.
- Нашла. Все, ухожу. Люблю тебя, - проговорила Моника и выскочила за дверь.
- И я тебя люблю, - тихо произнесла я в пустоту.
Мама так спешила, что даже не поинтересовалась, куда это я собралась. Такой макияж на моем лице редко увидишь. Это должно было вызвать у нее подозрения. А потом я спросила у себя. А хотелось бы мне, чтобы Моника все-таки спросила, куда я иду? Наверное, нет. Правду говорить совсем не хотелось. Упоминание о больнице могли расстроить ее, а ведь сейчас ее состояние только начало улучшаться. Да и вообще, зачем говорить маме о каком-то сомнительном парне, которого я встретила, а точнее увидела, в день.., смерти папы. Определенно, правда только навредила бы. Значит, хорошо, что Моника ни о чем не знает. И надеюсь, не загорится желанием узнать, не хочу ей врать и придумывать глупые истории, к примеру, о том, как мы с Салли посещали субботнюю службу в церкви. В это мама никогда не поверит.
Выпив кофе, я присела на диван в гостиной. Руки начали дрожать. Я потерла их друг о дружку. Нельзя так волноваться. Ну что со мной творится? Немного успокоившись, я поднялась и пошла к двери. Кеды уже ждали меня, они блестели на солнце и словно говорили мне «надень нас».
- Уже надела, - сказала я вслух, когда оба кеда оказались на моих ногах.
- Как вы думаете, я правильно поступаю? – спросила я, обращаясь к кедам. Но они не ответили. Глубоко вздохнув, я подумала, что мне в любом случае стоит поехать в больницу. Даже, если я не увижу того парня, поездка не будет напрасной. Добрые дяденьки-санитары обо мне позаботятся, потому что я точно схожу с ума. Нормальные люди с обувью не разговаривают.
Добравшись до остановки, я села на скамейку и стала ждать автобус. Снова автобус… Утешало лишь то, что до больницы ехать каких-то 8-10 минут. Уж как-нибудь переживу. На этот раз я даже потрудилась захватить с собой плеер.
Если бы у меня был не суперслух, а супернюх, то в тот момент, когда автобус только показался на повороте, я бы уже почуяла жуткий запах помоев. Что за невезение! Мне кажется, или автобус того маршрута, который мне нужен, смердит в сотню раз сильнее, чем те, которые просто проезжают мимо? Ладно. Выбирать не приходится. Я села в ту развалюху, на которой было выведено число 83. Пробравшись в конец, я села на место возле окна. Музыка помогла успокоиться. Я попыталась развлечь себя, чтобы не думать о том, как здесь отвратительно пахнет. Стала представлять, как пассажиры танцуют под ритм, слышный только мне. Вот тот невысокий мужчина, который не может достать до поручня, двигается из стороны в сторону на поворотах точно под музыку и даже не подозревает об этом. А девушка впереди в такт качает головой. Парень в наушниках на боковом сидении отбивает ногой такой ритм, будто бы мы слышим одну и ту же песню.
10 минут мучений для моего носа, и я на свежем воздухе. Наконец-то. До отказа заполняя легкие кислородом, я стояла не двигаясь. Люди, вышедшие на этой же остановке, уже давно разошлись в разные стороны. А я все стояла, боясь сделать хоть какое-то движение. Большое и где-то даже величественное здание больницы находилось прямо через дорогу от меня. Так чего же я жду? «Ну же, Хайди, не будь трусихой. Иди вперед. Ничего страшного там нет», - мысленно уверяла я себя. Еще один вздох. На этот раз получилось даже чересчур глубоко, у меня закружилась голова. Немного качнувшись вправо, я придержала голову руками, что бы та оставалась на месте, и пару раз быстро моргнула. Это помогло. Вернулось ощущение твердости в ногах. Теперь пора идти. Не собираюсь же я тут торчать до самого вечера? Конечно, нет. Но это и не обязательно. Я же могу в любой момент сесть на автобус и уехать обратно… «Так, прекрати!» - крикнула я вслух. Потом оглянулась и поняла, что рядом никого нет. Хорошо, а не то, чего доброго, приняли бы меня за сумасшедшую.
Первый шаг был самым трудным. После я начала идти сравнительно быстро. Двери в больницу крутились, не переставая, и от этого выглядели очень уж угрожающе. Казалось, только я попытаюсь войти, как они перекрутят меня точно в мясорубке. Я вновь пересилила себя и все-таки вошла. Целая, невредимая и ни капельки не напоминающая кусок фарша. Когда пришлось проходить мимо регистрационного пункта, я немного замешкалась. Мне вдруг почудилось, как девушка, сидевшая за стойкой, неожиданно вскакивает, начинает показывать на меня пальцем и кричать: «А ты что здесь делаешь? Тебя не должно здесь быть! К кому ты пришла? Ах, к незнакомцу! Проваливай или я вызову охрану! Они мигом вышвырнут тебя отсюда!». Коленки задрожали, я почувствовала себя пятилетней девочкой, которая нашкодила и теперь боится, что родители все узнают и поставят ее в угол.
К счастью, меня никто не остановил. Я продолжила свое движение. Поднявшись на 2-ой этаж, я начала вслушиваться в больничные звуки. Снова он. Тот звук. Его сердце бьется. Он здесь. Я слышу его. По звуку я поняла, где находится 117-ая палата. До нее было метров 20, но я так долго шла, что, казалось, прошла целую милю. Было небольшое колебание в моих мыслях. А вдруг там уже лежит кто-то другой? А стук сердца, который я слышу, доносится не из груди того, ради кого я пришла, а из груди другого человека.
Перед заветной дверью я встала, как вкопанная. После небольшого замешательства, я поднялась на носочки и заглянула в палату. Какая-то глупая детская радость охватила меня, когда мой взгляд остановился на нем. Тот парень. Теперь никаких сомнений. Он все еще здесь. Конечно, не хорошо с моей стороны радоваться тому, что человек лежит в больнице. Но дело в том, что если бы его выписали, я могла больше никогда его не увидеть. А сейчас он тут, и он живой, хоть и нездоровый. Но он поправится, чтобы с ним не случилось, я верю в это.
Стоя здесь, глядя в упор на спящего парня, я совершила ошибку. Нужно было, хоть на секунду отвести глаза и оглядеть палату. Или хотя бы прислушаться. Но я слышала только один звук и была слишком погружена в мысли о том, как солнце падает на красивое лицо незнакомца. Я размышляла о том, какого цвета его глаза, интересно, они и вправду серо-голубые, какие я видела во сне, или они карие, например. И в тот момент, когда я начала представлять себя, сидящую рядом с парнем, дверь резко открылась и ударила меня прямо в лоб. Перед глазами сначала появились пресловутые искры, а потом резко все потемнело и снова приобрело цвет через пару секунд. Я отлетела назад, проехала на заднице пару метров и врезалась в автомат с шоколадками. Одна из них даже выпала от сильного удара. Я почувствовала резкую боль в спине. Но она быстро прошла. Завтра, очевидно, будет дико болеть не только спина, но и голова.
- Ох, проклятье! Ты как тут оказалась? Я тебя не заметила. Извини, - трещал какой-то незнакомый женский голос, - извини, извини. Честное слово, я не хотела.
Я почувствовала, как чьи-то руки помогают мне подняться. Вставать не хотелось, боюсь, спина разболится, если я резко поднимусь.
- Нет, нет. Не надо меня поднимать. Спина болит. Я посижу немного, - обратилась я к голосу сверху.
- Блин, извини меня. Я не заметила, – все повторял голос.
- Да ничего страшного. Я в порядке, - сказала я и посмотрела на ту, что стукнула меня. Возле меня стояла медсестра. На вид ей было чуть больше 20-ти. Совсем еще молодая. Может практикантка. Ее ярко-рыжие волосы были собраны в тугой пучок, из косметики на лице только тушь, но при этом девушка была довольно симпатичной. Даже несмотря на то, что ее глаза сейчас были выпучены.
- Ну, слава богу. Я так перепугалась, - произнесла девушка, присаживаясь рядом со мной, - тебе может льда принести?
- Да нет, спасибо. Как приеду домой, приложу замороженную фасоль ко лбу. Я всегда так делаю, когда меня дверьми бьют. Ты не переживай, - улыбаясь, сказала я.
- Ну, как хочешь, - девушка тоже улыбнулась, - а ты чего это тут стояла? Подглядывала что ли?
Я решила не придумывать всякую чепуху о том, что я просто проходила мимо, а хожу я очень близко к стенам, вот мне и досталось. Скажу правду.
- Ты можешь решить, что я свихнулась, но я на самом деле подглядывала, - я потупила взгляд и, не исключено, что даже немного покраснела.
- Так ты его знаешь? Джастина? Ты ему приходишься кем-то? – спросила медсестра. Джастин. Его зовут Джастин. Улыбка расплылась по моему лицу, когда я мысленно произнесла его имя.
В этот момент я задумалась. А ведь я могу солгать, совсем чуть-чуть, и сказать, что я его девушка. Сестра из меня никакая, так как фамилии наверняка разные. Хотя я могу быть его кузиной. Да я могу быть даже его сводной сестрой или просто подругой. Могу быть кем угодно. Надо только немножко приврать.
- Я… я… - начала было я, но дальше из меня полилось совсем не то, что я хотела сказать, - я его не знаю. Совершенно. Я видела его лишь один раз. Около двух недель назад.
- Так зачем снова пришла? – спросила девушка с недоумением.
- Не знаю, поймешь ли ты. Но он меня завораживает. Джастин, - я знала, как глупо это звучало. Зря наверно я ей сказала подобное. Она посторонний человек и ей, по всей вероятности, плевать на мои переживания.
- Вот как, - только и произнесла она.
- Тебе не кажется это идиотизмом? – изумленно спросила я.
- Совсем не кажется. Парень очень симпатичный, любая могла оказаться на твоем месте. Он даже в коме выглядит потрясающе.
- В коме? Он в коме? – я была в миллиметре от того, чтобы начать трясти девушку за плечи, чтобы она отвечала быстрее. Но она и без этого не тормозила.
- Да, уже приблизительно три недели. Я не должна тебе это говорить, но надеюсь, ты не проболтаешься. Врачи говорят, что Джастин, скорее всего, не поправится. Травма головы слишком серьезная. После такого редко кто выживает. Ему вообще повезло, что он все еще дышит.
- О господи… Я не думала, что все так плохо. Я считала, он просто без сознания или спит. Но такое даже представить не могла, - я почувствовала холодок у верхней губы. Слезы медленно начали катиться из моих глаз.
- У Джастина никого не осталось из родственников. Ты первая кто навестил его. Хоть и таким странным способом, - медсестра посмотрела на меня с чем-то вроде благодарности.
- А почему у него никого нет? А друзья? Девушка…? – последнее я назвала значительно тише, чем остальное, - разве ты никого не видела?
- Совсем никого. Какие-то парни пытались прорваться к нему в первый день, но их тогда не пустили. И они, видать, решили, что к их другу не пустят никогда и никого. Больше они не появлялись, - девушка пожала плечами.
- А родители?
- Родителей.., хм.., их убили. Как раз три недели тому назад. Тогда Джастина и привезли. Он мог тоже быть мертв, как и его отец с матерью.
- Дело в том, что я точно не знаю, что случилось. Но так мне рассказывали. В дом семьи Джастина пробрался какой-то преступник. У него был нож… В общем, он зарезал его родителей. Сначала мать, потом отца. А Джастин чудом успел спастись, выпрыгнуть из окна. Со второго этажа. Неудачное приземление привело к тому, что он сильно ударился головой. Парень потерял много крови, прежде чем его доставили сюда. Врачи сделали, что смогли, но, к сожалению, вывести Джастина из состояния комы оказалось невозможно.
Я была поражена. Я не могла поверить в эту историю. Такое бывает только в фильмах. Раньше мне не приходилось сталкиваться с подобным в жизни.
- Бедный Джастин… - у меня сердце защемило, - Как бы я хотела ему помочь. Хоть чем-нибудь. Хоть чуточку. Но я не в силах изменить судьбу, - печально вздохнув, проговорила я.
- И, самое обидное, что никто не в силах, - добавила девушка. Казалось, она тоже огорчена. Так странно, ее трогает судьба совершенно чужого человека.
- Ты только не плачь, - сказала она мне. Тут я заметила, что по щекам снова бегут слезы, - он поправится. Должен поправиться.
- Спасибо за поддержку, - я посмотрела на девушку, сидящую рядом, и поняла, что я даже имени ее не знаю.
- Слушай, а я ведь даже не знаю, как тебя зовут, - шмыгая носом, прохрипела я.
- Хилари, - сказала медсестра, улыбаясь, а потом добавила, - Симм. Хилари Симм. Да, так меня зовут.
- Очень приятно, Хилари, - мы пожали руки, - А я Хайди. Бэйтс. Хайди Бэйтс.
Хилари усмехнулась.
- Знаешь, мне уже пора. Я засиделась тут с тобой. Работать надо, - сказала она и уже начала подниматься, чтобы уйти. Я дернула ее за рукав.
- Подожди. Я хочу кое о чем тебя попросить, - протараторила я. Хилари снова присела рядом.
- О чем же?
- Если ты откажешь, я пойму.
- Ну, говори, не стесняйся, - сказала Хилари с нетерпением.
- Я прошу тебя только об одном… Пожалуйста, позволь мне навещать Джастина. Хотя бы раз в неделю… - я почувствовала себя виноватой за то, что впутываю постороннего человека в свои дела.
- Хм… Я примерно этого и ожидала. Я уже прокрутила у себя в голове всевозможные варианты. У нас один выход. Я одолжу тебе халат. Ты сможешь в мои смены приходить сюда и, не боясь быть замеченной, заходить в палату к Джастину. Но…
- Вот же блин! Спасибо! Спасибо! Спасибо! – я кинулась обнимать Хилари и повалила ее на пол, так и не дав закончить фразу.
- Ох черт… Притормози, - выдавила Хилари сквозь смех.
- Ты должна принять во внимание определенные условия. Во-первых, я работаю каждый день, кроме воскресенья. С 9 до 17 вечера с понедельника по четверг. А в пятницу и субботу – с 7 до 13. Иногда у меня ночные смены, но ночью тебя никто сюда не пустит, так что, если я буду кого-нибудь подменять в ночь, я тебя предупрежу. Во-вторых, находится в палате лучше не больше получаса, будет подозрительно, если медсестра весь день проведет с одним пациентом. И, в-третьих, если кто-нибудь поймает тебя и начнет допрашивать, ты меня не знаешь. Ок? – получился целый монолог, подумала я.
- Все ясно. Не волнуйся, я проблем не создам. Огромное тебе спасибо.
- Да не за что, - Хилари подмигнула мне.
- Единственное, что я не поняла, так это то, почему ты мне помогаешь? – поинтересовалась я.
- Ну, знаешь ли, помогать это моя профессия. А ты у нас душевнобольная. Я лишь даю тебе доступ к лекарству. К твоему персональному лекарству. В этой вот палеате, - Хилари показала на дверь, напротив которой мы сидели.
В чем-то Хилари права. У меня такое чувство, что Джастин мне жизненно необходим, без него я увяну, как цветок, который забыли полить. Мне нужно быть рядом с ним. Это я точно знаю.
- А если кроме шуток?
- А если серьезно, то я хорошо тебя понимаю. Однажды я испытала нечто похожее. Брэндон... Впервые я увидела его в кафе. Одного раза хватило для того, чтобы он занял все мои мысли. Я думала о нем в университете, я думала о нем дома, я думала о нем… и ничего не могла с этим поделать. В итоге сердце одержало победу над разумом, и я стала ждать Брендона каждый день в том кафе, в надежде снова его увидеть, - Хилари мечтательно улыбнулась, - он не появлялся там полтора месяца, я почти отчаялась. Но в один июньский день он пришел. Один. Сел за столик. Заказал кофе и начал читать газету. Я боялась к нему подходить. Но потом подумала, что, если сейчас упущу свой шанс, то могу больше никогда его не увидеть. И я просто встала и подсела к нему за столик. Мы разговаривали весь вечер. Потом встретились снова. И снова. И, знаешь что, с той поры прошло уже 3 года, и мы до сих пор встречаемся. И я ни на мгновение не жалею о том шаге, который сделала первой. И теперь я даю тебе шанс сделать свой первый шаг. Не упусти его, - она приобняла меня за плечи и я почувствовала себя чрезвычайно комфортно.
- Ни за что не упущу, - уверила я Хилари, да и саму себя тоже.
- Все, теперь мне точно пора. Меня наверно обыскались. До понедельника. Приходи.., часа в 4. Я захвачу с собой халат для тебя.
- Хорошо. Спасибо еще раз.
Хилари только улыбнулась на прощание и исчезла в белых лабиринтах этой запутанной больницы.