Когда доберёшься до Бога, уже ни о чём не хочется с ним говорить. Потому что бы он ни сказал, тебя этот ответ не устроит. Потому что там, в конце пути, уже нет желания оправдываться, спасать, просить, потому что - то, что уже произошло к этому моменту, доказывает бессмысленность всяких просьб и их исполнения.
Рай. Клуб избранных. Но святым быть невозможно. Аморально. Пока есть страдания на Земле, святость – святотатство. Невозможное состояние для человека с совестью. Ибо святость предполагает душевный покой и принятие того, что происходит людьми. А принять это невозможно. Тому, у кого есть душа.
Слишком пафосно, да? И меня иногда тошнит от собственных мыслей. Иногда, даже после того, как ими полюбуешься, подумав ненароком «чертовски здорово сказано».
Но мысль, которая жива, она – как вечное вино. Она не заканчивается, и в любое время её можно пить, как вино, она опьяняет, меняет мир вокруг или твой взгляд на мир. Но самое интересное, что та мысль, которая опьяняет меня, может быть безразлична для того, кто рядом, для другого.
Если люди не понимают друг друга, есть ли шанс на понимание бога? Мы ведь созданы по подобию. А значит и непонимание это изначальное свойство создателя? Конечно, гордыня. Поэтому я не слишком спешу туда, понимая, что даже если загробная жизнь есть, я вряд ли встречу того, кого хотел бы встретить, а нужен ли мне другой?