Бахё
ТРЕТЬИ СОРОК ВОСЕМЬ
97 МОНОЛОГ ПУТАНОЧКИ
Нам всякий божий день
Дается хлеб насущный:
Кого благодарить -
Пусть каждый сам решит.
Нам райские сулят
За благодарность кущи
И адских мук огонь
Тому - кто согрешит.
А мне дается хлеб
Не добротой небесной,
Не добротой людей,
Не добротой моей,
Но мне дается хлеб
Моим грехом телесным,
Грехом моей души,
Грехом людских страстей.
И пусть гудит молва,
Что я грешна пред Богом,-
Но кто, скажите мне,
Не грешен на Земле?!-
Продажный этот мир
Мне видится убогим:
Ведь каждый норовит
Предать других хуле.
Кто может быть судьей?!
И кто имеет право
В сей лицемерный век
Решать, что делать мне?
Мне нужен хлеб мой днесь!
Что мне дурная слава!
Я продаюсь, как все!-
Нам всем гореть в огне!
98 * * *
Раскрепощенна и фривольна
Небес раскидистая синь.
И мне уже совсем не больно:
Я новых набираюсь сил.
Невозвратимо-непригодна
Куда-то сгинувшая горь.
Душа моя теперь свободна
Для зарождающихся зорь.
Благословенен и прекрасен
Грядущего священный лик.
И сам себе я не опасен,
Как океану - материк.
99 ГРУСТНЫЙ ОПЫТ ЖИЗНИ
На этом все!- ни слова о любви!
Пора угомониться, отдышаться.
Пускай других тревожат соловьи:
Зачем теперь покоя мне лишаться?
Любовь прекрасна! Но в конце концов
Она куда-то тихо исчезает,-
И ты, как прежде, не глядишь в лицо
Той, кто тебя - уже! - не замечает.
О, сумасбродство чудное страстей,
Какие сны ты навеваешь властно,
Какое ожидание вестей,
Какую блажь и необъятность счастья!
В такие дни приподнята душа,
И ты не совладаешь с нею,
И мнится раем хилость шалаша,
Когда вдвоем ты с ненаглядной, с Нею!
Но срок всему есть,- и редеют сны,
И ты из сказки попадаешь в будни;
Уже не так дурманен хмель весны,
И в шалаше все сумрачно и нудно;
Разочарованно ты смотришь вдаль,
Душа пустеет, нет былых стремлений;
И что-то всюду видится печаль,
И ты стыдишься прежних вдохновений.
И чтобы как-то скуки избежать,
Ты новую любовь пускаешь в сердце...
Увы! не долго длится благодать:
Итог все тот же,- никуда не деться.
И, отдружив с печалью и тоской,
Ты, наконец, невольно понимаешь,
Что лучшее на свете есть покой,
Когда любви волнений избегаешь.
К тому ж смешно на старости мне лет
Юнцом краснеть пред миловидной девой,
И за спиной, смущаясь, мять букет,
И под Ее окном рыдать напевы.
...Пускай других тревожат соловьи,
Но я табу накладываю грустно
На все слова и мысли о любви,
На все, что чем-то беспокоит чувства...
100 * * *
Мне больно видеть, как в твоих глазах
Из часа в час надежда угасает,
Как прежних дней мечты твоей размах,
Как солнце на закате, убывает.
Мне больно сознавать, что ты не ждешь
От этой жизни ничего такого,
Способного изгнать из сердца ложь,
В тебя проникшую от друга рокового.
Мне больно слышать, как твой голос-плач
И слабый ветер заглушает просто;
Что ты сдалась на милость неудач
Безропотно, безвольно, без вопроса.
Мне больно чувствовать, что ты во цвете лет
Душой так скоро, резко постарела,
Как будто в жизни счастья больше нет,
Как будто ты навек, навек осиротела.
Мне больно осязать твой медленный уход
Из одиночества в безлюдную пустыню;
Что это я сорвал запретный плод
И осквернил прекрасную святыню.
101 СКАЗОЧНАЯ НОЧЬ
Вышел я в сад благовонный
Из дому ночью весенней;
Месяц застенчиво-томный
Нежно плескался в бассейне;
Вкруг его плавали звезды,
Яблони, розы, сирени;
Ветер медлительно-поздний
Пел, как Синдбаду - сирены;
Тополь ритмично и плавно
Ветру подыгрывал кроной;
И получалось так славно
В этой гармонии скромной,
Что ощутил я волненье
В сердце, наполненном далью,
Будто любви возрожденье
Веет откуда-то тайной.
Видно, не зря полусонный
Вышел я из дому ночью,
Чтобы в саду благовонном
Сказку увидеть воочью.
102 * * *
Законы жизни создаем мы сами,
И здесь в конфликт мы входим с небесами:
Законы неба созданы для нас,
А наши - против нас, хоть созданы и нами.
103 ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ
Ты когда-нибудь думал о том,
Отчего в этом мире жестоком
Торжествующе - "око за око" -
Зло всегда поощряется злом?
Почему так безвольно добро,
И добро от добра так далеко,
Непривычное "око для ока"
И не ново и не старо?
Ты подумай об этом сейчас,
Попытайся проникнуть глубоко
В суть явления "око и око"
Под давлением пристальных глаз.
Поспеши!- ибо в мире шальном
Ты состаришься сердцем до срока,
И тогда уже "око от ока"
Твою душу повергнет в надлом.
И тебя не сумеет вернуть
Ни одно откровенье Пророка:
Ты уверуешь в "око на око"
И сойдешь на погибельный путь.
Разорви на себе эту цепь
И не связывай звенья порока,
Чтобы хищное "око за око"
В вековечную кануло слепь.
104 * * *
Во дни, когда иссякнут слезы
У обитателей Земли,
Я подниму останки розы,
Когда-то брошенной в пыли,
Развею их с высот небесных
На очерствевшую юдоль,
Чтоб воскресить огонь чудесный -
Любви страдания и боль.
105 * * *
Не пытайтесь унизить поэта:
Он скорее умрет, чем отдаст
Свою честь на посмешище света
Под плевки свино-денежных каст.
Ведь поэт - это гордость природы,
Это высших миров благовест,
Это раб и хранитель свободы;
Все, что есть у него - это честь!
Не старайтесь обидеть поэта
Злобно брошенным словом рифмач":
Ведь в четырнадцать строчек сонета
Он вместил ликованье и плач.
Он сумел умереть и родиться,
И опять умереть и восстать,
Чтобы вам озарений крупицы
В виде музыки строф передать.
Не гоните вовеки поэта,-
Он анафемы не заслужил.
Если пел он порывами ветра,
Значит, Бог эти песни сложил.
106 * * *
Если даже есть Аллах,
Не виновен Он, что люди
Превратили совесть в прах
И в чести средь них иуды.
Если даже допустить,
Что Аллах вершит делами,-
Он не в силах освятить
Подлецов в порочном храме.
Потому что род людской
Лишь одной привержен вере:
Деньги - идол золотой;
Ложь - всему глава и мера.
И ничто уже вовек
Не изменит человека,
Оттого что век от века
Духом чахнет человек.
107 * * *
И в строках, и в строфах, и в песнях, и в одах
Стремленье к свободам, как будто в свободах
Спасенье от мыслей и нудности быта,
Возможность уйти от людей и событий:
Напрасны старанья, напрасны труды:
Пустые натуги - толченье воды.
В заоблачных высях, в надзвездных мирах
Витают и гений, и люмпенский страх.
И здесь, на Земле от погоды к погоде
Ты дань отдаешь несвободной свободе;
И нервные клетки казнишь ежечасно,
И больно тебе, и от страха - ужасно.
И вот уже сам ты бежишь от свобод,
Обходишь стремнину, надеясь на брод.
А там уже толпы таких же, как ты,
Тщедушно отвергших опасность мечты.
И, в очередь встав, ты почувствуешь тылом,
Как дышит тебе уже кто-то в затылок.
И вновь на бумагу наносишь у брода
И строки, и строфы, и песни, и оды...
108 * * *
Время теперь такое:
Хочешь, храпи в покое;
Хочешь, воруй и славься,
Бедным красоткам нравься.
Время теперь такое -
Радостно-роковое:
Голоден люд, но сыты
Мафия да элиты.
Время теперь такое:
Запах дерьма в левкое.
К власти проползшие хамы
Роют друг другу ямы.
Время теперь такое:
Нравственность сродни изгою;
Вроде бы есть свобода,
Но не для народа.
Время теперь такое:
Плачет строка за строкою:
Честь и достоинство праху
Преданы... Слава Аллаху!
Время теперь такое...
109 СЛЕПОК С НАЧАЛА ДЕВЯНОСТЫХ ГОДОВ
В УЗБЕКИСТАНЕ
Стараются, я вижу, как стараются
Украсть побольше и оклеветать других:
Быть сволочью - законом не карается,
Зато карается любой свободный стих.
А Он сидит, провозглашая истины,
Известные с далеких тех времен,
Куда наш взгляд теперь направлен пристально,
Где столько славных и пустых имен.
И Он глаголит, будто Он единственный
Постиг все тайны мудрости мирской.
И вновь противоречие убийственно:
Кто не молчал - с простреленным виском.
Величие как мания во времени
Безвольно поглощается толпой:
Отвергнув прошлое подавленного племени,
Он в позапрошлое стучится на постой.
И вот уже религия - не опиум,
И вот уже покорность - благодать;
И ложь воскресшая воздвигнута на подиум,
Чтобы могла себя прилюдно продавать.
А там, внизу, где сыро и где голодно,
Народ непросвещенный топчет грязь,
Внимая сказкам тупо и безропотно,
Лишь восхваляя вслух очередной Указ.
А между тем чиновники стараются,
Не покладая рук и в поте жирных лиц,
Прибрать все то, что только прибирается
В пределах наших и чужих границ.
110 Полирубаи
Я однажды пошел к мудрецу-старику,
Чтоб узнать, сколько лет я еще проживу,
И какая меня ожидает награда -
Благоденствия рая иль муки в аду.
И сказал мне старик: "На своем я веку
Много снов повидал и людей наяву.
Коль пришел ты ко мне только этого ради,
Ты - мертвец! И уже пребываешь в аду!"
111 * * *
Пронеслось. Улеглось. Отзвучало.
Но душа не смогла отойти
В предрассветный туман и начало
Своего рокового пути.
Избивали ее оголтело,
Издевались над ней, как могли,-
Но она не покинула тело,
Но она не ушла от земли.
Ведь из бездны мучительной боли
Для души без конца извлекал
Вдохновенье живительной воли
Недоступный любви Идеал.
И душа, отвергая соблазны
Мимолетных утех и ночей,
Ежедневно летала на казни,
Изумляя своих палачей.
112 ПОГОВОРИ
Поговори со мною по душам:
Не утаи ни слова, ни печали;
Не уводи в таинственные дали
Ни боль минувшую, ни грусть, ни срам.
Мы все грешны. И я не чист пред Богом,
И я вершил преступные дела.
Но никому не сотворял я зла,
Но никого я не ввергал в остроги.
Я преступал предел добра:
Оно мне возвращалось оплеухой,
Или плевком, или развратной сукой,
Или предательством+ Но было то вчера.
Сегодня же, оплеванный судьбою
И оклеветанный самим собой,
Я все ж стремлюсь поговорить с тобой
О том, что связано во мне с тобою.
Но ты молчишь, иль говоришь не то+
Но ты смеешься, иль уходишь взглядом+
Что от того, что я с тобою рядом,
Когда тебя не трогает ничто?
И все же я через свои мученья
Прошу тебя: поговори со мной.
Так жаждет обессиленный больной
От безнадежной хвори излеченья.
113 ПОСЛЕДНЯЯ ПОСЛАННИЦА
Настанет день, настанет час -
И ты предашь меня.
За сорок лет горел не раз
Я в пламени огня
Коварства, лжи и клеветы,-
И весь сгорел дотла.
Зачем же послана мне ты
В изящной форме зла?!
Не для того ль, чтоб возродить
И, насладившись всласть,
Опять меня испепелить,
Отдав другому страсть?
Или в один прекрасный миг,
Насытившись игрой,
Ты бросишь мне: "Прощай, старик!
Мне скучно быть с тобой".
Предвижу это, но терплю,
Как прежде+ и не раз+
Лишь потому, что я люблю
В тебе мой смертный час.
114 * * *
Я у осени сижу
И гадаю:
Как ты будешь без меня,
Дорогая?
Станешь ли для этих
Иль вон тех
Ты игрушкой для забав
И утех?
Или по миру пойдешь,
Проклиная
Тех, кто вырвал из тебя
Корни Мая?
Или песню обретешь
Из лучей
В честь безумствующих дней
И ночей?
Кем ты будешь без меня,
С кем ты будешь?
Сохранишь мои стихи
Иль погубишь?
Да и вспомнишь ли потом
Тихий пруд,
Где спасались мы с тобой
От иуд?
Что ты будешь без меня,
Дорогая?
Замерзаю у зимы,
Но гадаю+
115 * * *
Ты привыкла играть ежедневно
На кого-то похожую роль:
То маньячку копируешь нервно,
То дублируешь чуждую боль;
То вдруг радость твоя громогласна;
То ты тихо смакуешь обман;
То безумствуешь дико и страстно,
Когда твой путанирует стан.
Понаслышке, по слухам, по фильмам,
По дешевым примерам подруг
Ты живешь пустотою обильной,
Не вникая, кто враг, а кто друг.
И, тебя наблюдая безмолвно
В окруженьи тупых кобелей,
Я рыдаю душою невольно
По бессмысленной жизни твоей.
И сквозь слезы, текущие в титры,
Через сердце скребущую боль
Я молю: не играй в эти игры,
Эту в корне бездарную роль.
116 * * *
По ухабам ночных звездопадов,
По дороге несбывшихся грез
Ты идешь в направлении гроз,
Где гремят в твой помин канонады.
Ты проходишь последний свой круг.
А за тучами, в Космосе где-то
Твоя песенка молнией спета,
И душа не находит подруг.
Ты отвергнут, отторгнут, отброшен;
Твое сердце, как плазма, в жару.
Даже здесь, на последнем пиру
Ты - чужак, ты - изгой, ты - непрошен.
И тебе остается принять
И пройти скорбный путь без остатка.
Эта жизнь - изначально загадка,
И отгадки не стоит искать.
Потому и гремят канонады,
И дорога ведет в никуда,
И твоя упадает звезда,
Попадая в поток звездопада+
117 * * *
Поймешь и ты - настанет срок,-
Как без тебя я одинок,
Как без тебя на склоне дней
Возненавидел я людей.
И ты поймешь, как понял я,
Что суть земного бытия -
(Хоть бредом это назови)
Познать восторг и скорбь любви!
Я верю в то, что ты поймешь,
Как сокрушительная ложь
Сметает все в единый миг,
Все!+ даже то, что не постиг.
Но вот сумеешь ли понять,
Что очень просто потерять
С трудом нажитый капитал -
Души чистейший идеал?
118 * * *
Как долго я старею,
Как долго я терплю
Свое "Совсем не верю",
Свое "Навек люблю".
Проходят годы глупо,
Проходит жизнь во бред:
Куда ни глянь - все тупо;
Что ни скажи - во вред.
Бытует и резвится,
Бытует и гнетет,
Что эти рожи-лица
Ничто не проберет.
Чем дальше, тем не лучше;
Чем дальше, тем черней;
Бесчинствует плюющий,
Отвергнут Гименей.
И лишь одно в спасенье,
И лишь одно во мне
Хранится утешенье
В сердечной глубине,
Что долго так старею,
Что долго так терплю
Свое "Совсем не верю",
Свое "Навек люблю".
119 * * *
Мне хочется, чтоб ты была со мной
Во всех моих победах и паденьях,
В моей тоске, в моей тиши ночной,
Во снах моих и светлых пробужденьях.
Мне хочется смотреть в твои глаза
И утопать в их глуби просветленной;
Поведать то, что не успел сказать
Об одиночестве и жизни утомленной.
Мне хочется уверенным быть в том,
В чем быть уверенным никто не может+
Я знаю, это - бред! И знаю, что потом
Мои мечты меня же уничтожат.
120 ТЫ - ПОЛЮБИЛА!
А я не верил, а я не верил,
Что ты откроешь тугие двери,
Наперекор молве и грусти
Мою любовь к себе допустишь.
Ты так красива и неприступна;
Любить тебя - почти преступно.
Но мне твердили все время люди:
"Она полюбит, она полюбит!"
А я не верил, я жаждал смерти+
Но был глас Неба: "Терпи и верь ты!
Храни надежду - и счастье будет:
Она полюбит, она полюбит!"
Но я не верил, но я метался,
И сомневался, все сомневался:
"Неужто сны вдруг явью станут?"-
Так часто в жизни я был обманут!
Но мне шептали луна и звезды,
Трава, листва, былые грезы,
Вершины гор и ветра губы:
"Она полюбит, она полюбит!"
И вот, когда не стало мочи
Быть одному в зиндане ночи,
Ушло терпенье, какое было,
Ты - полюбила! Ты - полюбила!
121 * * *
Мне придется уйти из твоих лабиринтовых буден,
Мне придется влачить одиночество в дальних краях:
Все вокруг говорит, что мы вместе отныне не будем,
Даже отблеск в твоих потускневших от сплетен глазах.
Ты боишься людей+ и, наверно, их надо бояться+
Не дано угадать, кто из ближних тебе навредит.
Я совсем не хочу, дорогая, с тобой расставаться,
Но не дремлют друзья, да и враг, как известно, не спит.
Мне придется уйти, как уходят года, безвозвратно.
Я с собой унесу наши светлые дни и беду;
На прощанье скажу что-нибудь торопливо-невнятно,
И тебя обниму, как в минувшем осеннем ладу.
Мне придется уйти: я не вижу другого исхода.
Мне придется уйти против воли своей и твоей.
И людская молва провоцирует глупость ухода:
Ей вовек не понять, что не входит в порядок вещей.
Мне придется уйти. Но одна меня гложет тревога,
Что с тобой без меня может что-то произойти;
Оттого не спешу, и в раздумье стою у порога,
И жалею о том, что придется мне все же уйти.
122 НАВЕРНО
Я, наверно, придумал тебя
Из минувших своих поражений
На полях беспощадных сражений
За любовь, за мечту, за себя.
Я, наверно, не понял того,
Что действительность - враг идеалу;
Что фантому любить не пристало
Никогда, никого, ничего.
Я, наверно, твой образ верну
Породившим его заблужденьям,
И подвергну себя осужденью
За свою роковую вину.
Я, наверно, забуду твои
Разговоры, глаза, поцелуи
По причине растраченной всуе
Извращенной хулою любви.
Я наверно предвижу итог:
Ты придумана будешь другими,
Но черты твои станут нагими+
То, что я допридумать не мог.
123 НЕИЗБЕЖНОСТЬ
Ты будешь всегда надо мной издеваться,
Ты будешь всегда избегать моих слов.
Я был бы готов за тебя передраться
Со всей этой сворой борзеющих псов.
Но ты, не сумевшая выйти из прежних
Капризно-разнузданных дней и ночей,
Живешь королевой надменной и снежной,
Не веря слезам обгоревших свечей.
И мнится порой, что на севере дальнем,
В глубинных пластах вековой мерзлоты
Замерзшее сердце в шкатулке хрустальной
Таишь от меня бессердечная ты;
И нет к той шкатулке свкозь тундру прохода,-
Иначе б я вынул ее из мерзлот,
Разбил бы хрусталь, и еще до восхода
Сошел бы с сердечка оттаявший лед.
Но нет никакой на спасенье надежды:
Шкатулка упрятана в глуби глубин.
Поэтому будут насмешки, как прежде,
Сопутствовать горю влюбленных седин.
124 * * *
Ты спросила у моей печали:
"Отчего хозяин твой в слезах?
Оттого ль, что чайки прокричали
Об утопших в море небесах?"
И печаль ответила, что слезы -
Памяти соленое стекло;
Сквозь него хозяин видит грозы
И как море в небо утекло.
Ты у грусти у моей спросила:
"Твой владелец мрачен отчего?
Может быть, неведомая сила
Помутила разум у него?"
И сказала грусть: "Помимо воли
В мире всякое имеет быть.
Кто не испытал душевной боли,
Тот не ведал радости любить".
Ты у горя моего пытала:
"Чем живет владыка твой теперь,
Почему глядит он так устало
На молчаньем запертую дверь?"
И ответил сам я вместо горя:
"Перестань терзать мои мечты:
Ведь вослед исчезнувшему морю
Мое сердце бросила и ты+"
125 * * *
+И век мне воли не видать
За нежелание страдать,
За неумение терпеть,
Когда сечет по сердцу плеть.
И век в плену мне пребывать
За роковую благодать
Лукавых глаз, коварных уст,
Убивших свет высоких чувств.
И век причину мне искать,
Как мог так быстро я устать
От верных звезд и тихих снов,
Даривших блажь певучих слов.
И век пройдет, как Божья рать,
И лягу я навечно спать,
Не превзойдя, как вечный плен,
Святую боль чужих измен.
126 * * *
И эта осень мне не удалась+
Пора моих высоких вдохновений,
Ты изменять мне стала, ты сдалась
На милость зла и пагубных сомнений.
А были годы!- Помнишь, из дождей
Слагали мы живительные песни,
Бродили по бульварам ворожей,
И жизнь казалась сказкой интересной?
А помнишь год, тот самый лучший год,
Когда под сенью северного сада
Мы отреклись от горя и невзгод
И наслаждались фугой листопада?
Или тот год, когда наперекор
Всему тому, что как-то нам мешало,
Мы тучи и ветра соединили в хор -
И оратория во весь сезон звучала?
А что ж теперь? Пейзаж твой вроде тот,
И вроде ливни те же и бульвары,
И листопад+ Но где былые чары,
Чему никто названья не найдет?!
Уж третий год твои сады и ветры
Мне реквием слагают и поют,-
И я, как дервиш, отмеряю метры
По слякоти в разрушенный приют.
Пора моих печальных вдохновений,
Сними с меня свой сумеречный сглаз,
Чтоб через год не произнес я пени:
И эта осень мне не удалась+
127 * * *
Ты лишена романтики любви,
Или, по крайней мере, упоенья
От колдовского жжения в крови,
Когда бурлит истомой вожделенье.
Ты лишена способности любить,
Сходить с ума от чувств, высокой страсти+
Не потому ль ты продолжаешь жить
По легкому закону безучастья?!
Что стоит жизнь, когда пуста душа?+
128 * * *
Ход времени жесток и неподвластен.
Года упрямо гнут и гнут судьбу.
Ты на сочувствие накладывал табу,-
Так не проси ни у кого участья.
Ты отдавался полностью любви,
И, может быть, тебя любили тоже.
Но все прошло+ На одиноком ложе
Ты - недвижим+ Где женщины твои?
Кто о тебе - таком - отныне вспомнит?-
Теперь без денег ты, без чина и без дел.
Когда царит повсюду беспредел,
Кто твою чашу влагою наполнит?
Ты брошен всеми, как и заслужил.
Ты предавал и предан был друзьями.
Какая боль, когда перед глазами
Уходит в дым, чем в жизни дорожил!
Но время не умеет возвращаться,
И никому пощады не дает;
Оно лишь тихо всем преподает,
Как бережно с ним надо обращаться.
129 КОБРА И МАНГУСТ
А между нами все так же пусто:
Живем, как кобра живет с мангустом;
Терзаем всуе друг другу души,
Как будто нет решенья лучше.
Ты поддаешься сторонним взглядам
И предаешь мангуста гадам;
Тебя уводит любое слово;
Ты повторяешь зигзаги снова.
Но, вопреки твоим извивам,
Твоим укусам, внезапным взрывам,
Я терпеливо, свернувшись в узел,
Возобновляю кошмар союза,
Возобновляю союз непрочный
На миг любви недолгосрочный.
А после+ вновь все - так же пусто:
Ведь кобра жаждет других мангустов.
130 * * *
Есть человек и, значит, есть сомненья,
Как есть во всем и дружба, и вражда.
Но быть должно и к истине стремленье:
Иначе жизнь - ненужная нужда.
Есть человек, и он живет и дышит,
Пытаясь миру что-то объяснить;
Но мир его не слушает, не слышит,
А норовит изгнать или казнить.
Был человек+ Его постигла участь
Затравленных любовью и хулой.
И кто поручится, что мудрый Случай
Откроет истину дряхлеющей рукой?!
131 * * *
"Весь мир - театр, и люди в нем - актеры",-
Шекспир сказал и успокоил души.
Века проходят, но никто не спорит
С тем, что легко отвергнуть и разрушить.
Да, мир - театр, но люди в нем - лишь куклы;
На ниточках висят они убого
(И движет ими не мираж-паук ли,
Что выдает себя всегда за Бога?).
И люди-куклы, думая, что сами
Вершат дела и мыслят, и страдают,-
Не ведают, что там, за небесами
Концами нитей кто-то управляет.
И, видя, как безвольны куклы-люди,
Как глупо их пустое самомненье,
Я говорю себе: играть не буду
В театре кукол чье-то шевеленье.
И под всевластным вечно небосводом
Я помечаю понятое меткой,
Что лучше быть незримым кукловодом,
Чем быть на публике марионеткой.
132 * * *
Никто нам не скажет, куда подевались
Безумные ночи, волшебные сны.
Во имя чего мы так глупо расстались,
На боль и страдание обречены?
И небо, и звезды, и море, и песни -
Все нами дышало, все было для нас!
Но что же случилось в тот час неизвестный,
В тот, словно убийца, подкравшийся час?
Кому помешало двух душ единенье,
Друг друга нашедших судьбе вопреки?
Чья зависть внесла в эти души сомненье?
Никто нам не скажет, кто наши враги.
И в этой толпе малодушной случайно
Дано ли нам встретиться, свидеться вновь?
Причина разлуки - извечная тайна;
Но большая тайна - былая любовь.
133 ИЗГОЙ
Где же источник живительной влаги?-
Сил бы набраться, глотнуть бы воды+
Изгнан и предан, бездомным бродягой,
Сирым брожу по пустыне беды.
Жадно впиваюсь я жаждой в бездонный,
В этот гнетущий, безжалостный зной+
Мрачно безмолвствует город бетонный:
Он - неприступен, он - брезгует мной.
Слепну+ немею+ оглох+ задыхаюсь+
Кто бы помог, поддержал+ Никого!
О, мир людей роковой! Отрекаюсь
И от тебя, и от зла твоего!
Брошен, отвергнут и другом последним,
Верой последней - любовью Твоей+
Все в этом мире - безумные бредни
Лживых, коварных, преступных страстей!
Скоро ль конец этой горестной саге?!
Падаю в обморок+ чую гробы+
Где же источник живительной влаги?!
Сил бы набраться и - прочь от судьбы!
134 * * *
Ну! соверши свою ошибку,
В который раз одну и ту ж.
А после хитрую улыбку
Пусть твой разгадывает муж.
135 * * *
И опять я, как встарь, одинок.
И дождливы, и сумрачны дни.
И опять от тебя я далек.
И погасли на небе огни.
И печаль, и тоска, и хандра.
И на сердце и холод, и мрак.
Доживу ли, мой друг, до утра,
До рассветного лая собак?
Я лелею надежду в груди
И колдую, себе вопреки,
Что услышу сквозь боль и дожди
Так знакомые слуху шаги;
Распахнется тяжелая дверь,
И я ринусь навстречу судьбе,
Как на волю отпущенный зверь,
Буду бурно ласкаться к тебе;
И, в твои упадая глаза,
Задыхаясь от счастья, скажу:
"Как прекрасна святая гроза!
Я ее для тебя ворожу!"
Ты задумчиво-робко вздохнешь,
К моему прикоснешься челу,
Поцелуешь меня и+ уйдешь
В эту серую зыбкую мглу.
И опять я останусь один.
Будут сумрачны новые дни.
И опять гильотины гардин
Мне погасят на небе огни +
136 * * *
О боги вечные! О боги дальние!
Где вы оставили свои сандалии?!
Не там ли, где лежат кощунственно
И всепрощение, и всемогущество?
А где же суд - Суд справедливости?
Благочестивый теперь в немилости:
Над ним толпа вершит судилище.
Все перемешано в святом хранилище!
Куда вы дели, о златокудрые,
И милосердие, и целомудрие?
В миру людей и ваших подданных
И честь, и совесть за злато проданы+
Отсортируйте свое величие
От непотребного и неприличного!
И уберите, многострадальные,
От глаза Господа свои сандалии!
137 * * *
Дадут ли мне спокойно умереть
Мои враги - мои шальные песни?
Иль мне дано под пыткой в муках петь
И в том миру, в обители небесной?
Дадут ли мне в страданьях умереть
Мои друзья - несбывшиеся грезы?
Или душе придется отлететь,
Легко минуя вытекшие слезы?
Дадут ли мне покинуть этот мир,
Не изменив своим былым поступкам?
И ты, мой нежный, мой былой кумир,
Всплакнешь ли о былом о нашем хрупком?
Что рок сулит - того не подсмотреть!
Изнемогаю, жизнью утомленный+
О, дайте мне спокойно умереть
В страданиях любви неразделенной!
138 * * *
Я скажу тебе "Здравствуй" после долгой разлуки.
Я скажу тебе: "Хватит нам обидами жить".
Я скажу тебе: "Больше не нужны эти муки.
Ведь друг друга мы все ж не смогли разлюбить!"
Ты мне скажешь "Привет" после долгой разлуки.
Ты мне скажешь: "Да, да+Надо боли забыть".
Ты мне скажешь: "Всю ночь мне твои снились руки.
Так давай же опять с новой силой любить!"
И мы скажем "Прощай!" однодневной разлуке.
И мы скажем: "Теперь нет причины тужить".
И мы скажем: "О как мы могли в этой вьюге
Целых двадцать часов друг без друга прожить?!"
139 * * *
Томно кудри на плечи роняла,
Возносила мечтой к небесам,
Одурманивала, обвивала,-
И я верил твоим чудесам.
Заворожен, безумен и светел,
Ликовал я воскресшей душой:
Наконец-то, ту самую встретил,
Наконец-то, святую нашел!
Осиянен божественным ликом,
Очарован святым волшебством,
Я в смятении робком и диком
Упивался своим божеством.
Вдохновенные дни обещали
Бесконечное счастье сердец.
Но, лукавые, не предвещали,
Что наступит печальный конец.
Томно кудри на плечи роняла,
Возносила мечтой к небесам+
На кого ты меня променяла?
Кто поверил теперь чудесам?
140 ЗВЕЗДНОЕ
Догорают последние звезды,
Тихо тает на небе луна,
Уплывают таинственно грезы
В те края, где царит тишина.
И забыты уже откровенья,
Как прошедшая горькая ночь,
Как далекой весны вдохновенья,
Как былого безумия сочь.
И прохожим не ранним, не поздним
Ты по гулкой идешь пустоте,
Вспоминая сгоревшие звезды,
Проклиная, что были не те.
Может, это и лучшая доля:
Звезды были! сверкали тебе!
Обожгли до неистовой боли?
Значит, так было нужно судьбе!
И, дойдя до конца и до края
И не мысля себя превозмочь,
Ты увидишь: звезда, догорая,
Вдруг последнюю высветит ночь;
И найдет на тебя озаренье,
Что за мраком коварных измен
Новой звездочки свет и горенье -
Есть знаменье и знак перемен.
И вернутся уплывшие грезы
Вместе с лунной сонатой ночей;
И померкнут все прежние звезды
В свете звездочки новой твоей!
141 * * *
Мне надоело маяться;
Милая, успокой!
Не в чем мне больше каяться
Перед твоей тоской.
Мне надоело мучиться,
Видя, как ты грустна.
Осень была разлучницей.
Но на дворе - весна!
Видишь, природа в зелени;
Слышишь, поют цветы.
Благоуханьем велено,
Чтоб не грустила ты.
Я не хочу не нравиться
Влажным твоим глазам.
Дай же ты мне исправиться,-
Или заплачу сам.
Мне надоело маяться!
Хоть до последнего дня
Буду в чем хочешь каяться,-
Только прости меня!
Милая, брось печалиться,
Прошлое обнови.
Все хорошо кончается,
Если живешь в любви!
142 * * *
Пусть твои воспаленные взоры
И бессонные ночи твои
Не печалят людские укоры
И поступки шальные мои.
Обуян неизведанной страстью,
Неизведанный пыл берегу:
К твоему роковому несчастью
Я тебя разлюбить не смогу.
И кипят, и бушуют безумства,
И бесчинствует злая молва.
Но твои ли не выдержат чувства?
Но моя ль упадет голова?
Пощадить бы тревожные взоры,
Не пытать ни тебя, ни себя.
Ах, зачем в эти жгучие споры
Я втянул безрассудно тебя?
Ты грустна, ты в смятении робком,
Но ты терпишь удары судьбы
И не шепчешь покорно и кротко
Равнодушному небу мольбы.
Ведь они не помогут, не спрячут
Воспаленные взоры и дрожь.
Но глаза твои вовсе не плачут!
Где ты силы и волю берешь?
143 * * *
Ты стала чаще приходить
В мои виденья,
И стала чаще мне дарить
Свои раденья.
А было время! - наяву
Ты приходила
И рифмам новую канву,
Смеясь, дарила.
И верил я, что счастье есть
На белом свете,
Что ты нашла (когда? - Бог весть)
Судьбу в поэте.
Я верил в глаз твоих туман
И в жар объятий.
А после слезы лил в обман,
Но без проклятий.
И много лет с тех пор прошло,
И дверь открыта;
И упоительное зло
Уже забыто.
И я с тех пор не выхожу
Из ожиданья,
И сумасбродно ворожу
На миг свиданья.
Но все, чего добился я -
Блажь привидений.
Не суть ли это бытия -
Ложь сновидений?
144 * * *
А я любил, любил тебя
И в дымном облаке мечтаний,
И даже в пламени страданий,
Печалясь, мучаясь, скорбя.
Любил тебя и в песне птицы,
И в буре полуночных игр.
О! ни один на свете тигр
Так не любил свою тигрицу!
Я по тебе с ума сходил,
Я отметал твои измены,
И сокрушал разлуки стены:
Так сильно я тебя любил!
Но ты ушла, ушла к другому,
Сама не зная, почему.
Я не завидую ему,
Как своему пустому дому.
И тот, другой, с кем ты теперь,
Он будет так же упиваться,
И будет так же опасаться
За день, когда не хлопнет дверь.
Мне жаль его, а не себя:
Я отстрадал свое; ему же
Лишь предстоит рыдать на стуже:
"А я любил, любил тебя+".