Вам не видать таких сражений!..
Носились знамена, как тени,
В дыму огонь блестел,
Звучал булат, картечь визжала,
Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала
Гора кровавых тел.
М.Ю. Лермонтов «Бородино».
Пролог.
Дым… Силуэты погибших солдат под ногами… Ничего не слышно. Совсем. Люди падают, но другие занимают их места. В атаку! Вперёд! К чёртовой батареи. Так приказал генерал Бонами. Я, с поднятой саблей, бегу сквозь дым… Слух внезапно возвращается. Это страшно. Крики раненых. Гул, проносящихся мимо ядер. От постоянного дыма невозможно дышать. На пути попадается какой-то русский. Рублю наискось от себя. Человек со стоном падает рядом. Бегу дальше. Вдруг дым расступается, и я вижу, что мы захватываем редут. И вот мы ликуем. Мы рады этой малой победе. И вот мы замолкаем, видя перед собой пережитки смерти. Кто-то вновь кричит…. Земля уже пропиталась кровью. Кажется, что она будет такой вечно. И через двести лет, и через тысячу.
И вот этот момент я понимаю, что вот она война. Во всей своей красе играет душами людей. Что никто не виноват. Что и русские, и мы – простые солдаты. Зачем мы бьёмся? И вот, когда я уже готов бежать от этого безумия человеческого действия, кто-то кричит: «Русские!». Ещё смерть. Ещё бой. Никто не хочет умирать у этой злосчастной батареи. И мы бежим на русские штыки. Отчаянно отбиваемся, казалось бы вечность. Но мне видимо, не суждено. Сердце последний раз бьёт свой вечный гонг и обессиленно замирает. Глаза успевают увидеть штык, торчащий в моём сердце, и навеки погружаются во тьму.
Говорят, что перед смертью вся жизнь пролетает перед глазами. А я видел только поле залитое кровью.
***
-Время или жизнь? - спросил человек, внезапно появившейся в окутавшей меня тьме.
-Жизнь, - ответил я машинально.
Я находился в старой деревянной комнате.Рядом стоял стол, на котором горела лучина. Предо мной стоял рыжебородый мужчина, одетый в клетчатую сорочку и синие штаны, странного покроя.
-Жизнь? – удивлённо приподнял бровь незнакомец, покручивая свою рыжую бороду.
-Да, а что тут такого? – спросил я в ответ.
-Ничего, просто,- по лицу его скользнула лёгкая ухмылка.
Честно говоря, этот разговор начинал мне не нравиться. К чему дядька, одетый в совершенно немыслимый наряд, задаёт такие странные вопросы. Я вздохнул, лучина уже почти догорела, надо бы сказать ему.
-Ну, хорошо,- протянул он. – Иди, давай вон в ту дверь.
Я послушно побрёл в указанном направлении. Открыв дверь, я увидел за ней какую-то непонятную степь.
-Тебя как хоть зовут? – спросил я, вздыхая.
-Илья Нитин, - ответил рыжебородый и подмигнул мне. А потом исчез в темноте.
Я подумал: «Снова русский», и шагнул за дверь.