ВЫЧИСЛЕН
Если я позволяю себя укусить, то это для того, чтобы узнать, что передо мною змея. Потому моё поведение провоцирует - это разведка боем. Завидую деревьям – они из нас самые лучшие! Я устал на этой тайной войне, всех против всех. Тут никому не бывает сладко, а если тебе стало сладко, то это привкус смерти – значит ты вот-вот.
Я глупый, но у меня нет другого выхода, умного скорее убьют, он заметен, как солдат, вставший во весь рост из окопа под шквальным огнём врага. В этой стране я впервые, здесь трудно – все в облике людей и не так-то легко отличить гада. Я не трус, чего можно бояться, когда всем известно, что попадёшь на переработку – все мы будем там!
Недавно на меня натравили своих, я попал, так, что только шерсть летела – спасся чудом! У меня странное чувство, будто за мной они следят, и я уже вычислен давно! Хотя сам, предельно осторожен, никогда не открываюсь, даже в полнолуние. Странные эти страны – везде свои системы – иногда, чтобы понять, не хватает одной жизни, когда рождаешься вновь в той же стране, то оказывается – система изменилась – всё стало по другому, словно кто-то нарочно ждёт твоего появления здесь и готовит массу сюрпризов. Вот умру, стану наверное деревом – срубят так срубят! Всё равно! Маленьких рубят редко – будет время подумать, только не ёлкой – этих режут почём зря!
Опять следят! Вон тот, в коричневой куртке, с немигающими глазами – гад! на заднем сидении автобуса. Выхожу, перебегаю на четвереньках дорогу – чтобы быстрее. Гонятся! Их трое, вставляю металлическую челюсть на ходу, пристёгиваю титановые когти. Просто так обратно не отправят! Прихвачу с собой кого-нибудь обязательно!
У нас одинаковая скорость, они будто загоняют меня куда-то! Точно! Впереди двор, мне навстречу выползают ещё двое, с подключенными лазерными языками. У одного я успеваю разорвать провод от батареи, второй жалит меня, но мои зубы впиваются в его шею, разрывая все жизненно важные органы. Трое подходят с тылу, когда я тупо разгрызаю второго.
Ядовитые, лазерные языки смертельно искусывают моё тело, дёргаюсь в конвульсиях и гляжу на них гаснущими глазами. Радуюсь, что успел прихватить двух! Быть им теперь червяками!
Ну а я, буду деревом! Только не ёлкой! Не хочу, чтобы бегали вокруг меня вертлявые детёныши, надевали украшения, как на покойника пиджак, а я на это смотрел – умерший, смотрел – пока не осыпятся иголки.