СЫЛКА НА РАССКАЗ АЛЛЫ БОСАРД "ПОДЗАБОРНИЦА"
http://www.proza.ru/2011/08/13/435
РЕЦЕНЗИЯ
Прочитав рассказ «Подзаборница», думаю забыть, но, на глаза попалось заманчивое предложение.
Копирую его: «Будьте первым, кто напишет содержательную рецензию для "Подзаборницы", и получите 10р. на ваш счет в ЛитРес».
Кто откажется от идеи заработать в период страшного мирового и экономического кризиса? Только ленивый!
Итак, рецензия.
Чувство неудовлетворения в послевкусии от рассказа вызывают три авторских обмана.
1. Автор не то, чтобы любит своих героев, но видит в них средство, привлечь внимание к своему авторству. Это выражено в том, что на ситуацию - насилия, героиня реагирует не адекватно – (понравилось), что неправдоподобно, но шокирует и тем самым приковывает интерес читателя.
2. Автор ролевые игры и сексуальные фантазии в своем рассказе выданы за реальность.
3. Сообщение, которое оставил автор на автоответчике своего произведения передает читателю ложный посыл (как неправильный адрес).
Аргументы в пользу первого пункта:
«Не любит героев, но видит в них средство привлечь внимание к себе»
а). А.Б. не семнтименталит не истирит, не раскрашивает ярко и образно свою историю, а сурово вскрывает реальность, отстраняя, таким образом, себя от традиционных понятий о дамском творчестве, что похвально и должно характеризовать автора, как личность неординарную.
б). Парадоксальный выворот сюжета: (изнасилование под забором, понравилось девственнице), наводит на мысль, что желая, отстранится от свойственной дамам розоватости, автора сильно качнуло в серость и понесло, что не свернуть, как Паниковского с гирей, которая его тащила по-прямой.
Изложишь, подобную ситуацию с логичными на нее реакциями, выйдет само собой разумеющийся рассказ и получится еще одно обыкновенное произведение.
Но, ежели выйти на помост, в ряду нарядных красавиц, например голой, то, непременно, прославишься.
г). Дьявольское лукавство этого момента (отношение жертвы к насилию, как хорошо бы повторить) выражено в том, что наведя прожектор на героиню – серую мышь, ее творец, на самом деле, подсвечивает себя – яркую неординарность.
Как не печально и несправедливо, но женщина, старея, становится невидимкой.
И в этом желании привлечь, т. е. понравится, делая вид, что тебя интересует не то, а это и есть, в некотором роде, женская сущность. (Привлечь, быть замеченной, оцененной).
д). Надо отметить, что не вижу ничего плохого в женском авторстве, напротив, ценю и с удовольствием читаю: Рубину, Петрушевскую, Арбатову, Токареву, Маринину и т.д.
Тем более, что половая принадлежность писателя не имеет никакого значения в оценке его творчества.
Но когда меня пытаются убедить: «О, я не такая! А я вижу, что именно такая»!
То здесь первый, немного неприятный, обман.
Выдавать одно за другое - не криминально, но настораживает.
Аргументы к пункту 2.
Я – в предполагаемых обстоятельствах
«Ролевые игры и сексуальные фантазии в рассказе выдают за реальность».
а). Откуда у автора материал для описания столь диковинных реакций на изнасилование?
Не прототип ли самой загнанной мыши, раскололся в исповедальном экстазе?
Не верю!
(Здравствуйте, Константин Сергеевич!)
Эта подзаборная история в авторской трактовке в сторону (какой кайф!) имеет свои фрейдовские корни.
Людям свойственно «по Станиславскому» разыгрывать сексуальные фантазии – «я - в предполагаемых обстоятельствах».
Среди различных человеческих психотипов встречается подавленная потребность в удовлетворение такого рода чувств, которые выражены через героиню рассказа.
Я понимаю, что именно, этом «светлым моментом», автор хотел подчеркнуть и выразить всю беспросветность жизни «униженных и оскорбленных».
Но «Зона Сталкера», выявляющая истинные мотивы, а не озвученные, подсказывает мне, что рычаги, двигающие повествование вперед, заложены в определенных комплексах.
Фантазии и реальность
б) Перенеся сексуальные фантазии в реальную обстановку, автор создает вопиющую ситуацию. И крен этой морали далек от правды.
В своих интимно фантазиях человек способен натурально разгуляться в любом ненатуральном факте.
Представить с удобством на своем диване, сцену насилия и испытать положительные эмоции, например приятное удовлетворение и усталость.
Что в действительности, которую живописуют в рассказе – немыслимо.
в). Для того, чтобы убедиться в правильности этого вывода, пришлось обратиться к статистике:
Ученые Месачусетского университета, исследуя проблемы насилия, утверждают, что в процентном соотношении четверть изнасилованных женщин в своих сексуальных фантазиях рассматривали сцены насилия.
Но, во-первых: в главной роли молодой жеребец, а не драный кот.
А во-вторых: после фактического насилия эти фантазии исчезают, а не обновляются и свежеют, как у героини рассказа.
Игра и жизнь.
г). Ложь заключается в том, что любя смотреть ужастики, дрожать, когда на экране оживают покойники или пиф-пафают боевики, исторгая кровище из человеческой лепешки, одно, но жизнь это другое и зритель, скорее всего, не захочет в реальности, оказаться у раскрытой могилки, чтобы получить удовольствие, от такого переживания.
Игрища и действительность - разные вещи, смешанные понятия вводят в заблуждение.
Статистика
д). В жизни немало парадоксов, игра в насилие - один их них.
Статистика утверждает, что креативный секс в цивилизованных странах, менее опасен, чем ванильный, т.е. традиционный.
Потому что в этой среде, люди четко оговаривают правила поведения.
Причинить вред здоровью считается не только низостью, но и позором.
Они озвучивают все свои потаённые комплексы, интересы, фантазии, проясняют кому, что и как надо, распределяют роли, кодовые слова, чтобы по первому требованию остановить игру.
(О, Станиславский, о, Фрейд)!
В то время, как ванильный секс зачастую стесняется себя, на ранних стадиях плохо себя понимает и потому больше травмирует физически (аборты) и психически – разочарования, расстройства, комплексы.
Стокгольмский синдром.
ж). Если автор имела ввиду «Стокгольмский синдром» – любовь жертвы к истязателю, то, в этом случае, сама история не правильно преподнесена с медицинской и житейской точек зрения.
«Стокгольмский синдром» возникает в случае, длительного по времени, подавления жертвы. Момент привыкания, вызывает желание получить одобрение от мучителя.
К рассказу это не имеет отношения ни как аномалия, ни как возможный факт.
Причины влечения к садо мазо.
з). Я не закрываю автору дверь в сферу парадоксальных жизненных явлений, но не принимаю под этим предлогом данный рассказ.
Возможно, парадокс заключается в том, что кому-то нравится, чтобы его подавляли: били плеткой, унижали, пристегивали наручниками, надевали ошейник.
Зачастую подобные сексуальные игры привлекают самых разных людей, особенно занятых, ответственных яппи, несущих на себе большие физические и психические нагрузки, поэтому причины таких пристрастий изучены основательно.
От жизненных проблем возникает переутомление, в результате которого человек не может скинуть с себя бремя ответственности и контроля, не может расслабиться.
Игровое насилие помогает достичь освобождения, в котором один, добровольно отдает контроль над собой другому, что способствует снятию психического напряжение.
Потому что, оставаясь полностью в чужой власти, не возможно больше бороться, сопротивляться, принимать решения и в этот момент воля ослабевает, «отдыхает» наступает, психологическое раскрепощение.
Приблизительно так же, как мы в детстве любили поболеть. Всё лежишь! - и уже ничего никому не должен! (В этом смысле).
На первый взгляд, человеку кажется, что лучше рулить, чем, быть под командой.
Но, когда «хозяин» сбиваясь с ног, трудится над «рабом», а с ним надо все время, что-то делать: лупить, (в меру) куда-то волочить, пугать, то зачастую предлагается обмен ролями.
Чтобы одному помочь расслабиться, другому следует напрячься.
Примерно, как в традиционных отношениях. Надо озаботиться: цветы, свечи, шампанское, душ, полотенце, дезодорант и т.д. чтобы партнер беззаботно провел время.
Контроль над своим отношением.
и). Подобные сексуальные игры связаны с тем, что человек не может всецело управлять жизнью, она преподносит сюрпризы - стрессы. Мы не вольны влиять на все, что происходит.
Единственно над, чем человек можем иметь контроль – это над своим отношением к происходящему.
Мы можем рулить, даже своими переживаниями, если рассматривать их, как бесполезные инвестиции. (Слово - бессмысленные тоже подойдет).
Выводы по пункту 2.
Бьёт - значит любит.
«Ролевые игры и сексуальные фантазии выданные, как реальность»
а). Останавливаюсь более подробно на этих моментах, и может показаться, что они не имеющих прямого отношения к рассказу.
Имеют самое прямое!
Любовь героини к насильнику, глубинными корнями уходит в традиционное российское понятие о любви - «Бьет, значит любит!»
Еще один парадокс - эта кодовая тема русской любви не слишком глубоко скрывает народный вкус к садо мазо, где синдром ответственности за семью, работу, жизнь, мужчины снимают алкоголем, растормаживая, таким образом, напряжение мозговых центров.
А женщины, подчас, провоцируют своих пьяниц, чтобы получить взбучку: неумело, бестолково и травматично, а далее отлететь и скинуть, переключившись с дикого напряжение от тяжелого быта и тех же проблем, что мучают мужчин, на другое чувство.
После нешуточной экзекуции получается бурный извиняющийся секс.
(С упором в тему - докажу, что люблю) Желание доказать - усиливает старания.
Загадка русской души.
б). В данном случае, загадка русской души - в отсутствии элементарных понятий о собственной психике. Загадка – это не знание.
Все что разгадано, понято, проанализировано, уже не есть загадка.
Можно осмыслить себя (познай - познаешь истину) и жить намного легче, а можно оставаться загадочным и льстить себе своей неопознанностью.
( Уж такие мы удивительные, что ни умом, ни аршином общим не измерить).
Любовь всем возрастам…
г). Любовь покорна всем возрастам и всем вкусам, но кто-то хочет, чтоб его к звездам несло, а кто-то хотел бы, чтоб его сгребли и завалили, хотя все желают одно и того же, но пути достижения различны.
Если люди отдают себе отчет в своих истинных потребностях, то им просто легче достичь того к чему так или иначе стремятся все.
Однако история, которую рассказал автор за рамками рамок.
Сама мысль показать, что жизнь столь страшна, что ужас и есть ее праздник -
это повод к рассказу, но чтобы такой выверт утвердить, как имеющий место, надо лучше понимать, где это место.
Аргументы к пункту 3.
Литература и мораль.
а). Литература почти, как религия, держит ответ за мораль.
Она строит человеческие понятия, приводит к итогу, к выводу, который должен сделать читатель.
Какой вывод напрашивается из рассказа? Нет худа без добра, ее изнасиловали, зато она станет матерью.
А какова истинная мораль?
- Надо насиловать сирых мышей! Им это понравиться!
Любовь героини.
б). Любовь Тони к насильнику, оправдывает его преступление и подстрекает остальных «героев», вести себя подобным образом в реальной жизни.
В этом пункте автор основательно потоптал бедных людей и Гоголя и Достоевского и тех живых, что окружают нас.
Действительно, зачем сострадать, героине?
Она стала женщиной, она станет матерью - все хорошо!
Так бы чахла ненужная, глазки богородичные зелененькие, закатились бы и баста.
А он облагодетельствовал, хороший парень, ну, обматерил, изнасиловал, но даже сто рублей на опохмелку не выдернул. А мог бы дать в глаз, для разминки, сумку забрать!
Да хоть бы щелбан ей отвесил, ан нет! - газетку подстелил, пиджак снял «наброшенный» - какой сервиз!
И пахло от него волнующе, вином и потом. Разбудил в ней женщину!
Повезло, и мы должны порадоваться за девушку.
«Автоответчик» несет информацию: Насилуй сироток! Они хотят внимания!
Потому что в девичьих грезах, юноша светлый своим сексуальным не домогательством больше обидел бедную Тоню, чем конкретным изнасилованием.
Напрасно она ждала его под забором.
Две любви в судьбе.
г). Две любви было в жизни у девушки: доктор – принц-небожитель и дранный кот.
Она выбрала кота и воображая его образ делала нехорошее, ворочаясь под одеялом.
Дятел - доктор оказался не конкурентным в сравнении с котом.
Он принц, пах одеколоном, с ним нужны были политесы. А драный кот, даже не спросил, как зовут? ( Что в имени тебе моем?!!)
С ним можно было остаться самой собой.
Герои – кот и мышь, он драный, она серая смешали карты.
Насильник стал героем девичьего романа.
В этом пункте дан ложный и вредный посыл читателю.
д). Выводы:
Понятие свободы слова означает - пиши что думаешь, но понятие - безответственность - не отменено. Когда пишешь, что думаешь, подумай, что пишешь.
В противном случае, предлагая читателю лекарство доброты (в смысле сострадания), на самом деле отравляешь его ядом вседозволенности, ( в смысле поощрения).
ж). Я понимаю, что людям свойственно делать неоднозначные выводы.
Например, модной стала фраза героини Скарлет из романа «Унесенные ветром»
«Я подумаю об этом завтра!»
Этот парадокс, уже читательской мысли.
На протяжении всего романа героиня Скарлет, перманентно борется: война, голод, смерть. Она стойко всегда и во всем противостоит тяготам жизни.
Но однажды, не выдержав, дает слабину: «Я подумаю об этом завтра».
И тут, пустив побоку, все ее геройства, читатель выхватывает эту слабинку и делает из нее любимый афоризм!
Каждый хочет получить хоть какую-то передышку от проблем.
з). Есть и другие способы «убежать от себя», вернее выбежать из себя, например – казино. - Опять игра, но другая, где жизнь, вне времени, человек выпадает из реальности.
В игральных залах не бывает окон, часов, ничего, что напоминало бы о том, сколько там находишься и какое время суток? и т.д.
Но это уже, действительно, не имеет отношения к рассказу и упоминается лишь для того, чтобы не сузить наши представления о разнообразии путей неисповедимых.
Резюме:
Тема бедных людей в русской литературе не нова: «Бедна Лиза» Карамзина родила Акакия в рубашке, то бишь в шинели, Акакий породил, бедных людей Достоевского и… покатило, как в Библии: Авраам, родил Исаака, Исаак - Якова и т.д.
Русские писатели осветили эту тему столь доходчиво, что сострадание наше велико, слезоточиво и не иссякает столетиями.
Алла Босард, метнулась к сердобольным классикам, чтоб милость к падшим призывать.
Рассказ шокирует, мораль парадоксальна, первое впечатление раздражающе и поначалу безотчетно, но возникает потребность дать себе отчет в этом чувстве, в чем, по сути, и смысл этой рецензии.
Рассказ написан убористо, одной краской, одной кистью и в одну сторону.
В тексте ни скамейки присесть передохнуть, ни ветки, ни цветка, что закономерно и не рассматривается, как недостаток, поскольку эпоха описания собора Парижской Богоматери, в пол тома - закончена.
Современный читатель не будет погружаться в дрожание леса, и его запахи.
Наступило время визуальной картинки. Наше клиповое восприятие сформировал технический прогресс, столь стремительный, что развивает сам себя, проглатывая нюансы.
Мы уже не ездим на телегах – «степь да степь кругом». Динамика требует улавливания сути сходу, иначе «поезд ушел» и… проехали.
Но если писательский ракурс зрения сформирован с тележного обзора, то, как бы автор не желал прослыть современным, подстраиваясь под веянья дня, его творчество все равно вытекает из-под гусиного пера, а уж после перестукивается на «клаве».
В рассказе обрисована убогая обстановка быта, ущербность героев и трагичность событий, которая ожидает от читающего сострадания.
Автор не слюняще ведет повествование о бедной полу сиротке, свободно апеллируя нецензурной терминологией (и слово «фуй» на стенке лифта я прочитала 8 раз).
Это важное слово, особенно используясь без насущной необходимости, помогает нашей современной литературе демонстрировать низкий уровень своей культуры.
Понятно, коль персонаж вышел из народа, то он не может изъясняться «нефритовым стеблем», и писатель обязан отразить сермяжную правду через естественную лексику своего героя.
Хотя, Шолохов, описывая казачьи споры в «Тихом Доне» обошелся и без стебля и без его эквивалента, но для нас это - экс - пример и потому уже неактуальный.
Первая ложь в рассказе: автор подсовывает историю про бедную Тоню, а в нутрии героини, располагается сам, подтверждается тем, что изнасилование никогда, ни в одном пункте не может быть хорошо и только авторская отсебятина способна отыскать плюсы в этом деле.
Второй обман шокирует:
Если Гоголь, направив прожектор пристального внимания на бедного Акакия, баюкал его, сострадал, забыв о себе.
То наш автор, довольно агрессивным краснобайством убеждает, что героиня воспылала страстью к насильнику, трепетно ожидая повторения процедуры с обмылком.
Третий пункт обмана все таки подстрекает к приступным действиям
Мне хотелось забыть этот рассказ и не хотелось подумать о нем завтра, поскольку переживания - пустой ваучер.
Поэтому пишу рецензию сразу по прочтении.
Памятуя про предложенные 10 рублей, за развенчивание произведения «Подзаборница», рецензент предлагает - 20, за то, чтоб развинтили эту рецензию (не переходя на личности).
Рассказ писался с благими намерениями и цели достиг, потому что, прочитав рецензию на него, возможно, кто-то иначе посмотрит на стандартные проблемы наши и совершит переоценку некоторых традиционных ценностей, чем, бесспорно, улучшит свое восприятие
мира и облегчит жизнь.
© Copyright: Сан-Торас, 2011