Глава первая
в которой читатель узнаёт о том, как Кирюша ехал в гости к своей бабушке Марье Потаповне.
Родители Кирюши очень были недовольны тем, что он уехал из дому и никого не предупредил о том, куда поехал и зачем. Очень был недоволен и дядя Гоша, потому что не любил, когда у него берут что-то без спроса. Поэтому подумав и обсудив создавшееся положение, мама и папа решили отправить Кирюшу в деревню к бабушке Марье Потаповне, а попугая Фильку (этого непоседу) отнесли на киностудию «Ленфильм», где его тут же стали снимать в новом художественном фильме «Остров сокровищ».
Сначала Кирюша ехал на поезде до Костромы, потом на пригородном до Шарьи, оттуда на попутной машине до Вохмы, а там его встретил сосед Марьи Потаповны, Лазарь Гарольдович, посадил на скрипучую припорошенную прошлогодней соломой телегу и повёз ещё пятнадцать вёрст на север через дремучие, сумрачные северные леса, по избитой лесной дороге, сквозь густые ароматы чистого, неизведанного, неисследованного леса.
Дед был в старом поношенном армяке, латанном и перелатанном так, что на нём уже не осталось места для заплат, казалось, ещё один стежок и армячишка сам разойдётся, разъедется по швам. Штаны у него были ещё довоенные; галифе, в сравнении с армяком в очень хорошем состоянии. А на ногах одеты были на босу ногу ботинки фабрики «Скороход» 46-го размера уже видавшие виды и завязанные вместо шнурков бечёвкой.
- Дедушка, а в вашем лесу зайцы есть? – спросил Кирюша, потому что он был очень любопытный мальчик.
- А хтось их знае? Може и е. Зайцы воны и есть зайцы. Среди ихнего заячьего населения переписей не производют. И анкет их заполнять не заставляют.
- Ну а волки или лисы есть? – любопытствовал Кирюша.
- А как же. В лесу да без волков? Волки не зайцы, приметные. Вот наднесь говорили, что недалече отсюда, верстах в десяти, волки туриста задрали из Питербурха. Сам-то он на дереве спасся, а вот тушёнку, что он с собой нёс – всю разграбили.
Кирюша с удивлением и недоумением посмотрел на деда.
- Или вот какой со мной случай был. Ходил я как-то в лес по малину. Малины я богато тогда набрал. У нас много малинников, но их знать надо. Так, не зная пойдешь, рядом пройдёшь ничего не заметишь, ничего не наберёшь.
Возвращаюсь я в деревню нашу, иду не таясь, и тут чудится мне, будто рык раздаётся впереди. Пригляделся я, вижу, так и есть. Из окошка моей избы смотрит на меня Михайла Иваныч и лыбится. Я, знамо дело, маненько струхнул, но виду не подал… Но! Но, сивая! – прикрикнул он на кобылу, которая хотела было присоседиться к гигантскому кусту лошадиного щавеля. – Виду, что испугался, я не подал, а только поставил корзинку с малиной на землю и говорю: «Михал Иваныч, говорю. Не обессудь. Попробуй ягоды-малины, что собрал тебе раб твой Лазарь». Медведи они, ой голубь, умные. Недаром они роду человеческому начало положили. Всё как есть понял, вышел и избы и заковылял к корзинке. Я, конечно, в сторонку, в сторонку, и обочинкой в избу. А Михал Иваныч съел всё, корзинку на плетень повесил, меня поблагодарил и в лес пошёл. Вот такие вот дела.
Минут десять они ехали молча. Только поскрипывала телега да фыркала кобыла. Дважды начинала свой счёт кукушка, но, не досчитав и до пятидесяти, бросала. Шумели кроной деревья, пинькали, чирикали, пищали и блеяли сотни разных птиц и насекомых.
- А то ещё был случай. Прошлым летом. Когда же?.. Во время сенокоса. Сашка на гумне лисёнка в мешок поймала. Принесла в избу. Выпустили. Он враз за сундук, в тёмный угол. Молока налили, подвинули к ней…На утро пришлось отпустить. Дух от неё дюже чижёлый. А молоко так и не стало пить… Тоже божья душа. Хучь и зверушка, а гордость есть.
Кобыла вытащила телегу из леса на полянку. Невдалеке показалась деревня: три дома с пристройками и приусадебными участками, огороженными кое-где плетёными изгородями, а в основном просто кольями с положенными на них длинными горбылями.
Дома были рубленые, старые, покосившиеся. Два дома были рядом, третий чуть поодаль. Все они примыкали задом к лесу.
Кобыла перетащила телегу через маленький ручеёк с каменистым дном, ввезла на пригорок и остановилась у крайнего дома; самого близкого к лесу и самого покосившегося от времени.
- Эй, хозяюшка, гостя встречай! – крикнул Лазарь Гарольдович.
Скрипнула худая дверца в низком дырявом сарае с огромными щелями, заткнутыми кое-где соломой и, показалась маленькая старушка в длинном платье и с ведром полным молока в руке.
- Кого же этот господь принёс? Неужели Кирю? – вопросила она.
- Кирю, Кирю, – подтвердил старик и ссадил мальчика.
А дальше началось то, что обычно и бывает при встрече бабки со своим внуком. Поцелуи, разговоры о здоровье, обмен новостями.
- Молочка скушай. Вареники вот, – приговаривала старушка, умильно глядя на Кирюшу.
Кирюша сел за деревянный занозистый стол и неторопливо принялся за еду. Когда он закончил, бабки не было в комнате. Она куда-то вышла. Зато посередине комнаты сидел серый кот Василий и мяукал. Кирюша дал ему сметаны.
На дворе быстро темнело. Кирюша посмотрел на висящие в углу ржавые ходики. Они показывали семь часов вечера. Кирюша удивился и посмотрел в окно. Но на окошке висела занавеска, а за ней на подоконнике стояли многочисленные горшки с различными растениями, среди которых Кирюша опознал только герань, которые закрывали видимость. Тогда Кирюша вышел во двор. Он открыл дверь на улицу и остановился. Всё небо было затянуто огромной чёрной тучей, которая погасила солнце и бросила на землю сумерки. Было очень тихо. Ни звука, ни скрипа, ни дуновения ветерка. Так тихо, что Кирюша слышал, как кот Василий лакает сметану из кринки. Лес стоял точно мёртвый. Кирюша задержал дыхание. Он ждал, что будет дальше.
В тишине упала на землю первая капля, за нею ещё, ещё и ещё и вот сплошной поток воды полился с неба. Ударил гром, сверкнула молния. Над самой головой протрещал электрический разряд. Кирюша спрятался в дом и закрыл дверь.
Бабушка уже была в комнате. Она стояла на коленях в углу перед выцветшей иконой, крестилась и шептала:
- Господи Иисусе, сохрани и помилуй! Не дай згинуть безгрешной душе. Во имя отца, сына и святаго духа, аминь.
Василий сидел на валенке и тщательно облизывался.
Кирюша посмотрел на часы – было девять!
Он сел на стул у окна и смотрел как двор и дорога превращаются в болото, как бурные потоки воды стекают с холма вниз, как вода пузырится в лужах, как Полкан нервничает в своей конуре, высовывает нос наружу под дождь и тут же прячет его, видно крыша конуры изрядно протекает.
Кирюша снова посмотрел на часы – было десять вечера.
Бабушка продолжала истово молиться в углу, вздрагивая от каждого удара грома. Кот Васька спал, положив лапку под голову, а другой, прикрывая мордочку.
Дождь заметно ослабевал, но тучи не расходились. Наступала ночь.
Глава вторая
в которой читатель узнаёт о том, что было и чего не было.
Внезапно ржавые ходики стали отбивать одиннадцать часов. С последним их ударом кот Василий вскочил и бросился к двери, но она была закрыта. Тогда он кинулся к окну, но и оно тоже было закрыто. Он чертыхнулся и принялся носиться по комнате, издавая хриплое кошачье мяуканье.
Марья Потаповна отвесила иконе последний поклон, перекрестилась и встала. Она открыла дверь в сени, потом на улицу и Василий стремглав, как пуля, вылетел из дома. Бабушка тотчас же прикрыла за ним дверь и заперла её на крючок, запор и ключ. Потом прикрыла дверь в комнату и тоже заперла её на крючок, щеколду и ключ.
Кирюша с удивлением следил за её действиями.
- Зачем вы закрываетесь, бабушка? – спросил он.
- Спать ложись, милай, – сказала она. – Утро вечера мудренее.
Стало темно, как у кита в желудке.
Кирюша разделся в темноте и забрался на высокую мягкую кровать, застеленную бельём, сочно пропахшим полынью, лебедой и ещё какой-то душистой травкой. На улице была такая же темень, как и в комнате и ни одного даже призрачного лучика света не пробивалось через окно. Слушался редкий стук капель о крышу и подоконник. Ночные вздохи леса напоминали о том, что он не в городе.
Кирюша слышал, как пёс Полкан время от времени гремит в конуре цепью и как он даже один раз попробовал голос.
Сколько Кирюша так пролежал в каком-то полусне-полудрёме, он не знает. Но он точно помнит, что внезапно услышал какой-то необычный звук. В чём состояла его необычность? В том, что он как-будто был создан существом таящимся, остерегающимся чего-то, и, самое главное, он исходил не снаружи, а изнутри дома.
Сначала это был скрип, точно кто-то медленно и осторожно приоткрывает иссохшуюся дверь и она внезапно заскрипела. Потом шорохи, очень похожие на лёгкие, шаркающие шаги, и снова скрип. Потом зазвенело железо. Тихо-тихо зазвенело, будто нечаянно ударились вилка и нож в руке осторожного человека. И всё стихло. Сколько Кирюша не вслушивался, он больше ничего не услышал.
Он уже почти заснул, когда снова услышал сквозь сон совсем рядом шум человеческого дыхания. Кирюша открыл глаза, но в темноте он ничего не видел. Он спрятался под одеяло по самые глаза, затих и лежал не дыша, вслушиваясь. И он слышал, как кто-то стоял за дверью и тяжело и глубоко с натугой дышал, переступая с ноги на ногу, и даже один раз поскрёбся в дверь.
Потом дыхание внезапно оборвалось, и Кирюша услышал, как кто-то ходит на чердаке над комнатой. Но это продолжалось недолго, хоть Кирюше показалось это время вечностью. Снова наступила тишина и, сколько уж теперь он не вслушивался, ничего не слышал кроме барабанной трели капель о крышу и подоконник.
А потом Кирюша заснул до утра, так и не поняв, кто же это был.
Глава третья
в которой Кирюша знакомится с Сашей и окрестностями деревни.
Когда Кирюша проснулся, было уже утро. На улице светило солнце, кудахтали куры под окном, мурлыкал на печке кот Василий. Ржавые часы на стенке показывали десять. У печки, согнувшись, с ухватом возилась бабушка Марья Потаповна. Она чего-то шевелила в печи и наконец достала оттуда горшок и поставила на стол рядом со сковородой.
- Вставай, вставай. Уже петухи давно отпели. Садись яишенку кушать, – говорила она Кирюше.
Когда Кирюша поел и, поблагодарив бабушку, встал из-за стола, она сказала:
- Во двор ступай. Там тебя Саня дожидается.
- Какая Саня? – удивился Кирюша.
- Подь-подь. Сам увидишь.
Саша была маленькой белобрысой девочкой лет десяти с белыми волосами, бровями, ресницами, выцветшими на солнце, с большими голубыми глазами и маленьким курносым носом. Две тощенькие косички торчали в стороны над ушами. Маленький рот с пухлыми губками был полуоткрыт. На ней было надето короткое летнее платье в горошек без рукавов. Руки и ноги густо покрыты сетью царапин и ссадин.
- Здравствуй, – сказала она.
- Привет, – ответил он.
И они познакомились, А потом она стала показывать ему самые интересные здешние места.
Они бегом спустились с холма, на котором расположился этот хуторок, к ручью, убегавшему в лес. Саша привела его к тому месту, где ручей разливался и образовывал большое озеро, состоявшее как бы из нескольких озёр; озеро, сплошь заросшее осокой, ряской и камышом; озеро, ограниченное со всех сторон валунами и вдобавок с каменистым дном; озеро, лишь на первый взгляд кажущееся пустым, а на самом деле с кипящей жизнью под водой и на поверхности. Конечно, озеро для этих луж сказано слишком громко. Ведь в самом глубоком месте детям было всего лишь по колено.
Саша, по выступающим из воды валунам, завела его на середину одного из таких озерец и сказала:
- Смотри, здесь царствует Жук-Плавун.
- А кто это такой? И не обманывай меня, жуки в воде не живут.
- Посмотри, – она сорвала стебелёк растения и сунула его в одну из щелей под камнем. Оттуда тотчас выскочил громадный жук с лапами-лопастями и огромными страшными челюстями и, разгребая воду, кинулся в другое укрытие. – Это и есть Жук-Плавун. Он здесь хозяин. Сильнее его никого нет. Я сама видела, как он даже мальков хватал… Хочешь настоящего водолаза посмотреть?
- Я видел. Со дна Невы что-то поднимали, а я смотрел, как водолазы работают.
- Нет. Я тебе жука-водолаза покажу.
- Опять жука?
Ещё два прыжка по камням до ближайших зарослей осоки.
- Вон, видишь жук в пузыре сидит, – показала Саша на корень осоки под водой.
- Вижу. Но это и не жук вовсе, а паук.
- Пускай паук. Смотри, что дальше будет.
А дальше паук вылез из пузыря воздуха и всплыл на поверхность. Как-то ловко сформировал он большой пузырь с воздухом на брюшке и снова нырнул. Подплыл к своему домику, соединил два пузыря вместе и залез внутрь.
- Вот это водолаз!
- Я бы тебе с удовольствием показала личинку стрекозы, но её очень трудно найти. Она совсем не похожа на взрослую стрекозу и такая страшная-страшная. И всех ест… А однажды она вылезает из воды и превращается в стрекозу. Я только раз это видела, но так интересно было наблюдать, как из личинки вылезает взрослая стрекоза!
- А улитки тут у вас есть?
- Конечно.
- Французы их очень любят. И суп из них варят, и жарят, и маринуют. И лягушек тоже. Они специально в Индии самых крупных покупают.
- Лягушек?
- И лягушек и улиток.
- Фу, какая гадость, – она надула пухленькие губки и сморщила. – Как это можно!
- Ну, а ещё что здесь водится?
- Здесь много что водится. Например, жуки-длинноножки, бегающие словно на коньках по воде, пиявки, комариные личинки…
- И рыба здесь есть?
- И рыба, – она уже почувствовала насмешку в его вопросах, но не могла ещё понять к чему её отнести.
- Может быть, здесь карпы есть? Латимерии? Пираньи?
- Смеёшься, да?
- Как можно. Я только спросил, – быстро ответил Кирюша. – Разве нельзя?
- Представь себе, здесь их нет.
Через луг по зелёной траве, уже отдавшей солнцу свои бусинки-росинки, они побежали к лесу. Саша убегала, а Кирюша донял её и не мог догнать. В метре перед ним мелькали её босые загорелые ноги, но этот метр был доля него как для Сизифа его гора.
Они ворвались в лес с весёлым смехом и помчались меж деревьев и кустов, зажмуривая глаза и руками заслоняя лицо от веток, пытавшихся (совсем без злого умысла) ударить по лицу.
Внезапно Кирюша налетел на Сашу, остановившуюся так же неожиданно, и схватил её за плечи.
- Отпусти, – вырвалась она и снова стала внимательно наблюдать за муравейником под деревом.
Это был огромный старый муравейник. На целый метр в высоту он вырос вдоль ствола сосны. А муравьёв там было столько, что рябило в глазах.
- Вавилонское столпотворение, – сказал Кирюша, глядя на муравейник.
Саша очистила берёзовый прутик от коры и поворошила им по поверхности муравьиного города. Тучи защитников накинулись на него, вонзая челюсти, обильно орошая кислотой. Это-то и нужно было девочке. Она стряхнула муравьёв с прутика и протянула его Кирюше.
- Попробуй.
Он с опаской и брезгливой миной на лице взял.
- Смелее…
- Кислятина, – морщась, сказал он.
Саша поймала муравья, взяла его двумя пальчиками и облизала.
- Очень даже вкусно. Кисленький, как щавель.
Тогда Кирюша тоже выбрал себе муравья покрупнее, положил в рот и стал жевать, но через секунду он скривился и стал плеваться.
- Чёрт, какой противный. Ещё и за язык укусил!
Саша смеялась:
- Зачем же ты его жевал? Нужно было только облизать.
- Смейся, смейся. Скоро и ты заплачешь. Посмотри на ноги.
Действительно, коричневые голени Саши стали красными от сплошного слоя штурмующих её муравьёв. Но девочке это было не впервой. Она легонько стряхнула всю атакующую её армию рукой так ловко, что ни один из упавших муравьёв не пострадал.
Они отошли в сторону и Саша сказала:
- Я очень хочу найти бабочку, запаха которой муравьи не выносят.
- А зачем тебе она?
- Я посажу её в банку, а банку поставлю на этот муравейник. Муравьи почуют неприятный для них запах, побегут и зальют её спиртом. Тогда я приду и заберу эту банку. Хорошо, если бы эта банка, хотя бы на половину была заполнена.
- А зачем тебе спирт? – заинтересовался Кирюша.
- У мамы ревматизм. Ноги осенью болят, а это первейшее средство. И ещё дедушке Лазарю надо дать…
- А ему зачем?
- Он же даёт нам мёд.
- И много он вам мёду даёт?
- Не очень… ну так что ж. Мёд же не его, мёд же колхозный.
- Так. И много у него ульев?
- Пятнадцать. Да зачем тебе это?
- Интересно. Пошли в малинник.
- А чего там делать?
- Малину есть.
- Какая же сейчас малина? Она ещё и цвести не начинала. Землянику ещё можно поискать.
Они шли и разговаривали, шурша густой лесной травой. Пели птицы, жужжали мухи, где-то долбил дерево дятел, отвечала урок кукушка, но, наверное, она была из отстающих, потому что никак не могла сосчитать до десяти.
- Медведи землянику так же как малину любят? – спросил Кирюша.
- Они её совсем не едят.
- Почему?
- Потому что она очень мелкая и растёт редко, а за каждой ягодкой нагибаться медведь не станет.
- Так что же, сейчас их здесь нет?
- Их вообще здесь не бывает.
- Как же. А мне вот дед рассказывал, как к нему в дом медведь залез и чтобы откупиться от него, пришлось целую корзину малины отдать.
- Слышала я эту байку. Только раньше он почему-то про туесок с мёдом упоминал…
- Ну а волки-то хоть здесь есть?
- Волки есть.
- И ты их видела?
- Конечно. Но они острожные. Сразу убегают. Вот зимой смелеют. Однажды целую неделю в школу не ходила. Выйдешь за ворота, а они уже тут как тут; рычат, зубами щёлкают и не пускают. Но здесь зимой они всё же редки. Чаще их у деревни встретишь…
- Так. Значит, ничего интересного здесь нет. Тоска зелёная!
- Ну почему же нет? Я же тебе показывала муравейник. Вот если за ними повнимательнее понаблюдать, то…
- А, ерунда! Скажешь тоже. Ну что в них может быть интересного? Вот ты себе представь Африку! Ты хоть раз видела её?.. Нет?.. Э-э! Представь себе саванну: без конца и края степь и только кое-где баобаб, который не обхватить и тридцати человекам; бутылочное дерево, у которого можно макушку срезать и внутри искупаться. А везде стада антилоп, жирафов, слонов, зебр. Они пасутся, бродят, бегают по саванне. Но вот, посмотри, их травы торчит дрожащий кончик хвоста. Кто-то притаился там и выбирает себе жертву. И вот этот кто-то выскочил и с огромной скоростью понёсся на жертву. Антилопе не удрать, какой бы быстроногой она ни была, ведь гепард сразу развивает скорость до ста километров в час.
Или представь себе топкую речушку с болотистыми берегами, поросшую камышом и папирусом. В этой речке плавают крокодилы и гиппопотамы. На берегах пасутся кабаны и пекари, а в камышах прячут сами могучие полосатые тигры, специально замаскированные под камыш и солому! Мимикрия!
Или, вот, джунгли, возьми. Красота! Это тебе не то, что этот лес! Там уж залезешь – не вылезешь. Столько всего и так густо всё перепутано: и пальмы и мангровые деревья и лианы и бананы на которых растут. Птиц видимо-невидимо: попугаи, страусы, собаки, лисицы…
- Какие же это птицы? – удивлённо перебила Саша.
- Птицы есть такие. Летучие собаки и лисицы. О змеях я и не говорю: питоны там разные, кобры, анаконды так и кишат вокруг. Чуть недоглядишь и… Ай1 Ой! Гадюка! – и Кирюша мигом подпрыгнул, ухватился руками за толстую ветку дерева и повис в полуметре над землёй.
В траве шуршало длинное коричневое тельце. Саша бросилась на него и схватила рукой.
- Слезай, – сказала она. – Посмотри, кого я поймала.
Кирюша спрыгнул и подошёл посмотреть. В руке Саша держала длинную коричневую змейку, которая извивалась всем телом и пыталась коротенькими острыми зубками укусить девочку за палец.
- Не бойся. Это ящерица-медница, – объяснила она.
- Как же. Какая же это ящерица? Где у неё ноги?
- Это безногая ящерица. Вот, посмотри, что у неё осталось от ног.
Действительно, по бокам у ящерки были видны два отростка-коготка (то, что было когда-то лапками).
- Всё равно мне не верится. Вот что. Если это ящерица, то она должна оставлять хвост, если её схватить за него. Давай проверим.
- Вот ещё, – спрятала Саша руку с ящеркой за спину. – Зачем её мучить. Я отпущу её.
Ящерица быстро скрылась под лесной подстилкой из прошлогодних листьев, сучьев и травы.
Глава четвёртая
в которой Кирюша и Саша размышляли о том, кто хулиганит в доме по ночам, человек или привидение.
Кирюша и Саша вернулись домой лишь к вечеру. Чего только ни узнал, ни увидел и ни услышал Кирюша за этот день. Так много о лесе и его обитателях рассказала ему Саша. Кирюша запоминал каждое сказанное ею слово и в то же время старательно делал вид, что это его нисколько не интересует, что всё это он уже знал, только позабыл, что он знает такое о заморских странах, чего и представить себе невозможно. Этим своим поведением он «держал марку», старательно создавал репутацию человека умудрённого жизнью и много повидавшего и испытавшего в ней…
С аппетитом поев после такой прогулки, Кирюша заметил, что бабушка поставила в печку ещё целый чугунок с кашей. «Ещё сегодня поем каши с молоком», – подумал Кирюша. Он выглянул во двор, уселся на крыльце и стал смотреть на играющие изумрудом и золотом деревья за лугом, подставляя лицо свежему ветерку, несущему запахи леса.
Во дворе, на недосягаемом для Полкана расстоянии, но и так, чтобы тому всё хорошо было видно, кот Василий с урчанием с головы пожирал жирного карася, которого кинул ему дед Лазарь. Полкан сначала рвал и метал, но вскоре совладал с нервами, залез в будку и уже не выглядывал наружу. Нахальные куры подходили и беззастенчиво долбили карасиный хребет. Кот Василий злился и угрожающе урчал на них. Утки щелочили своими плоскими ключами воду в корыте.
Было приятно сидеть и наслаждаться покоем, но вдруг Кирюша вспомнил про странные ночные звуки в доме, про дикий страх кота Василия, рвавшегося вечером на улицу, и то, как сосредоточенно запиралась на все задвижки бабушка, и кВ Кирюше проснулось любопытство исследователя. Он ждал ночи, он думал о ней.
Итак, что же случилось дальше.
А дальше, то есть в одиннадцать часов (Кирюша уже давно был в комнате. Он ушёл с крыльца после того, как его атаковала первая эскадрилья комаров), бабушка взяла ухват и достала из печи чугунок. Кирюша даже взял в руку ложку, так он был уверен, что сейчас ему дадут есть кашу с молоком, но Марья Потаповна обернула чугунок рушником и понесла его куда-то из комнаты. Обратно она вернулась без чугунка, проделала тот же самый обряд закрывания и затушила свечу.
Кирюша спросил было, почему она кашу куда-то отнесла вместо того, чтобы съесть её, но она на это ответила в том смысле, что, мол, если много будешь знать, то скоро состаришься. А если хочешь покушать, то и без каши в доме всего полно. Ешь.
Ночь прошла удивительно спокойно, если бы не один случай, даже просто эпизод.
Ужасный грохот разбудил Кирюшу и Марью Потаповну; будто небо рухнуло на землю, или наоборот. Это кто-то безобразничал в доме и ухнул чугунком о стену. Вслед за грохотом раздался ужасный хохот-охот: – Ха-ха-хо-ох-ох-ах!- с подвыванием и хрипом, и всё затихло.
- Пресвятая богородица! Спаси, заступись, – причитала, крестясь, на кровати Марья Потаповна.
Больше ночью ничего не случилось.
Кирюша говорил на следующий день Саше, когда они шли лесной тропкой в еловый бор о том, что происходит в доме его бабки. Саша слушала внимательно, не перебивала и удивлялась, потому что даже предположить не могла, что такое может быть.
- Кто же это хулиганит? – спрашивала она.
- По-моему, здесь всё гораздо сложнее, – говорил Кирюша. – Мне кажется, это и не человек вовсе.
- А кто же? – вздрогнула Саша.
- Привидение! – ошарашил её Кирюша. – И этот дикий хохот, и ночные прогулки по дому…
- Нужно всё как следует обдумать, – сказала Саша, - потому что я ничего не поняла из того, что ты рассказывал. Я не могу поверить в это.
- Хорошо, – сказал Кирюша. – Давай составим таблицу, что может привидение, а что человек.
- Давай.
Они расчистили землю на тропинке и сучком нарисовали таблицу и стали писать в ней:
1. Привидение – не ест, а человек – ест.
2. Привидение может проходить сквозь стену, а человек – нет.
3. Привидение появляется ночью.
4. Кошки боятся незнакомых людей и тех, кто их обижает.
Боятся ли кошки привидений? – неизвестно.
- Так-с, – сказал Кирюша. – Это всё. Теперь нужно это обсудить… Сегодняшний чугунок с кашей «объект» (я буду называть его так), не съёл. Каша была разбросана по полу. Значит, это привидение. Однако есть вопрос: давно ли бабушка выставляет ему кашу и если выставляет, то значит, он раньше её ел, следовательно, это человек. Так-с.
- Ты говорил, – сказала Саша – что этот «объект» ни разу не появлялся в комнате и что бабушка запирается от него на запоры. А разве привидение этим удержишь?
- Это верно, очень серьёзный довод против привидения, но тогда, как проникает человек в дом? Дверь на запоре, окна такие маленькие, что и мне не пролезть. Не живёт же он внутри дома постоянно?
- А что, если он заходит в дом вечером, пока ещё дверь не заперта?
- Вот это и нужно будет проверить. У нас осталось ещё два пункта.
- Ну, третий подходит и к привидению и к человеку, а вот четвёртый…
- Да, интересно, боятся кошки привидений или нет?
- А кого из людей Ваське бояться? Только постороннего человека. А посторонних здесь давно не было.
- Остаётся теперь выяснить, кого из людей подозревать…
- А подозревать-то и некого!
- Действительно, – удивился Кирюша. – Размышляли здесь, анализировал, а кого подозревать-то? Тебя, меня, бабушку, твою маму исключаем. Остаётся один дед Лазарь. Странно всё-таки; дед Лазарь?
- Не верю я в это. И в привидения я тоже не верю. Нет их – привидений-то.
- Как так нет?! – разгорячился Кирюша. – Ты откуда знаешь? – И он рассказал ей о своём путешествии в страну Гармонии и рассказ закончил так: – Волшебники есть, а привидений нету? Так, что ли?
И он сучком крупно написал под четырьмя пунктами таблицы:
Дед Лазарь и привидение?
Что предпринять?
Они бежали по лесу меж деревьев, и голые голени ног их холодили крупные, в виде вытянутого сердца, листья костяники. Вскоре они ворвались в папоротниковые заросли. Папоротники были громадные: выше их роста и было очень интересно играть в этих зарослях в прятки, а если ещё и пофантазировать немного, то и в джунгли.
А потом Саша показала ему чудеснейший лес травы. Огромные толстые дудаки стояли как стена и, даже встав на цыпочки, нельзя было дотянуться до макушки этого растения. Словно бамбук, дудак состоял из секций, каждое из которых было наполнено сладкой водичкой. Дети пили эту водичку, а потом делали из дудака стреляющие трубочки…
В это время по тропинке, где недавно были Кирюша и Саша, шёл дед Лазарь. Он возвращался бог весть откуда домой. Он заметил их надписи на земле и внимательно прочитал. Только вот буква «и» то ли плохо была написана, то ли ещё что, но она была едва заметна, и дед Лазарь своими дальнозоркими глазами не признал её за букву и поэтому он прочитал:
Дед Лазарь – привидение?
Что предпринять?
Он поскрёб в потылице, усмехнулся и пошёл своей дорогой.
Стреляя друг в друга из духовых трубочек очищенными головками ромашек, Кирюша и Саша незаметно для себя выбежали на лесную дорогу, ведущую в деревню. Дорога была покрыта выбоинами от лошадиных копыт, две колеи глубоко врезались в землю и выглядели в виде окопов с эскарпами.
Они пошли по дороге домой под покровом нависающих ветвей осин, берёз, орешника, диких яблонь и кое-где елей.
Глава пятая
в которой рассказывается о том, как окончательно стало ясно, что все ночные безобразия дело рук привидения.
Они не долго шли, как сзади послышалось треньканье звонка. Их нагоняла на велосипеде деревенский почтальон.
- Привет молодёжи! – бойко крикнула она им и затормозила.
- Тётя Лена! – бросилась к ней Саша.
Этой тёте Лене было от силы восемнадцать лет.
- У меня тут послание есть деду Лазарю, – говорила она, доставая из сумки плотное письмо и отдавая его Саша – передай. Только смотри не потеряй. Очень ценное письмо. Скажи деду, что я вечером к нему заскочу роспись взять. – И она, вскочив на двухколёсного коня, помчалась по ухабам и рытвинам дальше, а Саша и Кирюша стал рассматривать письмо.
- Не нашими буквами написано, – сделали они тут же вывод.
- Может, это из-за границы ему письмо? ; высказала предположение Саша.
- Нет. Вот здесь написано «Ригас», Рига то есть. Из Латвии. Может, от родственников?.. У него есть родственники?
- ?
- А письма ему раньше приходили?
- Приходили. Часто. Только я ни разу их не видела.
- Так. Занятно. Нужно выяснить, действительно ли это от родственников. Пошли домой. Попытаемся прочитать.
Они побежали домой, мечтая как можно быстрее проникнуть в тайну письма. На бегу Саша спорила, говорила, что нехорошо вскрывать чужие письма, но Кирюша ей отвечал, что дед Лазарь сейчас под подозрением, что письмо может пролить какой-то свет на загадочные события, происходящие по ночам.
Дед встал у них на пути, когда они взбежали по тропинке на косогор, на котором примостились домишки. Дети поздоровались со стариком и попытались обойти его, но тот остановил их и сказал:
- Киря, а письмо ты мне не хочешь отдать?
- Какое письмо? – растерялся Кирюша, а Саша ахнула.
- А то, что ты за спиной прячешь.
- Ах, это, – сделав вид, словно о нём только сейчас вспомнил, сказал Кирюша, – я и забыл про него.
Ай-яй-яй – пожурил его дед. – Ведь ты же так потерять его мог. А? Давай же его скорее сюда…
Письмо было передано из рук в руки. Оно было уже не первой свежести, словно перед этим его попытался прочитать какой-нибудь лохматый, холодноносый барбос.
Дед покачал головой и сказал:
- Ну, пойдёмте, письмоносцы.
- Куда? – хором спросили дети.
- В избу, куда же ещё. Мёдом угощу за старания. Только что собрал. Ядрёный медок.
Мёд был действительно хорош. Свежий, душистый, жёлтый как прибалтийский янтарь, он прямо лился через край из красивых шестиугольных сот. Кирюша никогда не видел, а тем более не ел мёд в сотах. Но вот теперь перед ним лежат соты в тарелке, полные густого липкого мёда. Он берёт соты двумя пальцами, откусывает и жуёт воск с мёдом, высасывает мёд и сплёвывает пережёванный воск на стол.
Лазарь Гарольдович в это время посмотрел письмо на свет, ножницами отрезал пустой край и потряс конверт. Из конверта выпал сложенный листок бумаги и несколько красных бумажек, которые дед незамедлительно собрал и положил в карман. По мере того, как он читал письмо, лицо его изменялось. Нижняя губа отвисала вниз, подбородок растекался в бесформенный студень, щёки бледнели, а глаза выражали неподдельную детскую обиду.
Кирюша ничего вокруг не замечал. Он видел только тарелку с мёдом. Сейчас для него ничего кроме этой тарелки не существовало. Зато Саша внимательно следила за дедом Лазарем и от неё не ускользнули ни выпавшие красные бумажки, ни явное огорчение его при чтении письма, хотя всё это ровно ни о чём ей не сказало.
Внезапно на улице раздался громкий крик бабки Марьи:
- А-а-а!- истошно вопила она.
Кирюша, Саша и дед Лазарь выскочили из избы и побежали на крик.
Бежать было недалеко: перелезть через плетень и ещё через десяток шагов через другой.
- Окстись! Окстись, окаянный! – причитала в это время Марья Потаповна и махала руками в сторону погреба.
- Что случилось?
- Лешак привиделся. Маленькой, пузатенькой, глаза как два уголья. Страшный.
Куры кудахтали. Утки крякали. В сарае визжал хряк. Гавкал Полкан. А кота Василия, который вместе с бабушкой Марьей Потаповной хотел спуститься в погреб чтобы ревизовать там кринку со сметаной, обнаружили на самой макушке колодезного журавля, он сидел там, сжавшись в комок, и глядел на свет затравленным взглядом.
- Нужно проверить, – сказал Кирюша и пошёл к двери в погреб.
- Не пущу, – схватила его сзади за рубашку бабка Марья. – Мне за тебя ответ перед твоими родителями держать.
Тут выступил вперёд дед Лазарь. Он отодвинул рукой в сторону мальчика с бабушкой и смело пошёл к двери.
Когда дверь за ним закрылась, все притихли, даже неугомонные куры.
Стояла тишина. Но вот послышалась возня, шум, грохот, жуткий хохот, который Кирюше уже доводилось слышать ночью, голос Лазаря Гарольдовича: «Я те покажу, фулюган! Я те в морду дам!» – и вслед за этими словами оглушительный треск и звяканье.
Когда открылась дверь и вышел Лазарь Гарольдович, его никто не узнал. Был он растёпанный, в разорванном армяке, а борода была вся заляпана сметаной, будто его кто-то макал лицом в кринку.
- Запускай кота, бабка, – сказал он. – Пущай он сметану там подберёт. Привидение я прогнал, но пришлось кринку об него расколотить. Не обессудь.
- Бог с ней, с кринкой. Лишь бы от нечистого избавиться. Подь в избу, Лазарь Гарольдович, обмыться надоть.
Семенящая бабка и гордо выступающий дед скрылись в избе, а Кирюша с Сашей обошли сарай с хрюкающим хряком и углубились в берёзовую рощу, вплотную примыкающую к деревеньке. Им нужно было обсудить происшедшие события.
- Сейчас мы точно установили, – сказал Кирюша, – что привидение действительно существует и кот Васька его боится как огня.
- Зря дедушку Лазаря подозревали…
- Насчёт него ещё не всё ясно. По-моему, следует всё-таки проверить его более скрупулёзно. Может всё же это он проникает в дом и выдаёт себя за привидение.
- Что это ему выдавать себя за привидение? Вот даже кот Васька. Он от деда не бежит, а бежит от привидения.
- Понимаешь, – сказал Кирюша. – Привидение какое-то странное. То каши просит, то о него горшок со сметаной разбить можно. Это о привидение-то!?
- А может это особенное какое-то привидение, – спорила Саша.
- А я что говорю. Именно, что особенное. Всё равно я проверю сегодня его алиби, – решительно сказал Кирюша и направился к дому…
Спрятавшись за кусты чёрной смородины, Кирюша и Саша поочерёдно следили за дверью дома деда Лазаря. Какое это, однако, скучное занятие.
Пока Саша следила, Кирюша наблюдал за шныряющими по земле жуками и муравьями, быстрыми сороконожками, препротивным волосатым пауком с белым коконом на спине.
Солнце склонялось к земле и становилось прохладно. Со скотного двора всё ещё неслось громкое монотонное жужжание огромных сине-зелёных мух, которые своим зудом живо напоминали об изнуряющем полуденном зное. Время от времени поднимающийся ветерок пытался внести хаос в отложения дорожной пыли. Разноголосо стрекотали кузнечики в траве. И самое ужасное – появились комары.
- Вышел, – толкнула Саша Кирюшу в плечо.
Дед Лазарь закрыл дверь в избу, огляделся по сторонам и пошёл.
Дети поползли вдоль кустов смородины, стараясь не упускать его из виду. «Куда он направляется на ночь глядя?» – думали они.
А дед шёл прямо к дому Марьи Потаповны. Подошёл к двери и, не постучав, вошёл внутрь.
- Так, – прокомментировал это события Кирюша и выразительно посмотрел на Сашу. – Становится очень интересно.. Ну ладно, Саша. Я тебе завтра всё расскажу, а сейчас, до свидания. – И он побежал в дом.
Кирюша не ожидал увидеть в доме деда Лазаря. Он был уверен, что тот уже давно спрятался в тихом местечке и ждёт ночи, чтобы снова пугать обитателей избы. Но дед был в комнате, сидел за столом и ел гречневую кашу с молоком. Кирюшу тоже усадили за стол и дали гречневой каши.
- Я бабке твоей, Киря, говорю: «Зачем добро переводить, давать какой-то ночной гадине? Давай уж лучше мы съедим».
- А оно опять всю ночь еду требовать будет, – всполошилась бабка.
- Пущай только попробует! – погрозил ложкой предполагаемому противнику дед. – Оно знает, что я нынче здесь ночую.
- Дай-то Бог.
- А вы видели привидение хоть раз? – поддел деда Кирюша.
- У, милок! Да я ж сегодни его взашей из погреба выпер. И в избе я его за фалды таскал. Вон, Марья знает, – кивнул он в сторону бабки. – Так что я знаю как с ним балакать.
- А какое он из себя?
- Ну-у, этакий верзила до потолка в белом саване, а головы нету. Глаза, как два уголья горят прямо на саване. А сам он выходец с того свете…
- Разговорился. Спать пора, – прервала деда Марья Потаповна.
Глава шестая.
в которой рассказывается о том, как Кирюша и Саша решили ночью выследить привидение.
- Я ничего не понимаю в этом деле, – признался Кирюша Саше. Саша в этот раз вела его к лесной речке показать цветущие лилии. – После этой ночи всё говорит о том, что дед Лазарь здесь ни при чём.
- Снова привидение хулиганило?
- Нет. Всё было тихо. Лишь шаги чьи-то слышались и только. А дед вместе с нами ночевал. И всё же мне кажется, что что-то здесь не то. Вот только я никак не могу понять, что к чему. Какая-то запутанная история.
- А может не нужно ничего узнавать? Пусть остаётся всё как есть?
- Нет-нет, разобраться во всём теперь дело принципа… Я думаю, что теперь осталась только одна возможность всё понять.
- Какая?
- Проследить, кто ночью бродит по дому.
- Но ведь это страшно, – прошептала Саша.
- Конечно. А что ещё делать?
- Ну, я не знаю…
- Если бы я тебя позвал, ты пошла бы со мной ночью караулить привидение?
Он остановился и пристально посмотрел на девочку. Она колебалась. Видно было, как страх и верность другу борются в ней.
- Я?.. Наверно… Я бы пошла, – всё же выговорила Саша.
- Я в этом и не сомневался. Я зову тебя. Пойдём сегодня ночью.
- Хорошо…
Лесная речка была не широкой и не глубокой. На берегах росли кусты жимолости и вербы. Ивы склонялись к самой воде. Течение было незаметным на глаз, и почти вся поверхность реки была покрыта зелёными листьями кувшинок, а кое-где виднелись её жёлтые головки.
Кирюша и Саша разделись и окунулись в прохладную воду. Мальчик, резкими взмахами рук быстро рассекая воду, поплыл меж листьями кувшинок к середине реки, а девочка ныряла у берега и что-то пыталась достать со дна. Когда потом они вылезли на берег, она неожиданно для Кирюши положила ему на плечо коричневого усача со дна речного. Кирюша от неожиданности испугался и с отвращением скинул его, но потом он увидел, кто это такой, заинтересовался. Действительно, было на что посмотреть! Коричневый усач да ещё с глазами на стебельках, а тем более с двумя большими клешнями!
Рака они отпустили снова в воду и он, захлопав хвостом, поплыл задом наперёд в свой дом.
Они снова купались. Саша плела из жёлтых кувшинок венок. И в какой-то момент в Кирюше родился мужчина. Он нашёл белую лилию и подарил Саше, а родившаяся в ней женщина украсила этой лилией свои волосы.
Вечером Кирюша сказал Марье Потаповне, что будет ночевать у Саши. Бабка не хотела его отпускать. Ей было страшно оставаться ночью одной тем более, что и дед Лазарь тоже сегодня не пришёл ночевать.
Но для Кирюши главным было предупредить, что он и сделал. А как только он это сделал, то вместо того, чтобы идти к Саше, он сделал ей знак, и она стремглав бросилась к нему. Они вместе вступили на ту половину дома, где никогда ещё не были и где каждую ночь разыгрывались жуткие события. Сначала дети решили осмотреть весь дом.
Первой была большая комната с двумя малюсенькими окошками, в которые не пролезала даже голова. Посреди неё стоял массивный стол, покрытый белой скатертью, и вокруг него несколько табуреток. Следующая комната очень походила размерами на стенной шкаф. В ней стояла только убранная кровать, но сильно измятая. На ней лежали и не раз. Ещё был небольшой коридор и лестница на чердак. Кирюша полез по лестнице, но не смог поднять чердачную крышку.
Они снова вернулись в большую комнату и уселись на табуреты возле окна. Было уже темно. Через окошки совсем не проникал свет, потому что солнце уже скрылось за лесом и на улице царили сумерки.
- Уйдём отсюда, – прошептала Саша. – Мне страшно.
- Нельзя. Ведь мы должны сегодня точно узнать кто это.
- Мы же ничего не увидим в такой темноте.
- У меня фонарик.
- Включи его.
- Нельзя. Сейчас нельзя.
- Дай мне твою руку, – попросила девочка и схватила влажными пальчиками Кирюшино запястье. – Я…
- Т-с-с… – перебил он её.
Они затаили дыхание и вслушались.
- Тук, тук, тук, – слышались чьи-то шаги.
Звуки неслись как будто из-под земли.
- Ссскккррр, – скрипнуло за стенкой и снова: – Топ, топ, топ в коридоре и ужасный дикий визгливый хохот: – Ха-ха-хо-ох-ох-ах!
- Ой! – шёпотом вскрикнула Саша и прижалась всем телом к Кирюше. Она дрожала мелкой дрожью, и эта дрожь передалась мальчику. А из коридора неслось всё усиливающееся: топ-топ-топ, и наконец, в комнату вошло оно – привидение! Огромного роста, без головы, в белом саване, а сверху на саване два сверкающих глаза. Оно колыхалось всем телом и взвизгивало.
Дети закричали и кинулись бежать, но от страха ринулись прямо на привидение, сшибли его на пол, запутались в саване, получили несколько подзатыльников, но, наконец, вырвались и бросилась к двери, кое-как, дрожащими пальцами, отперли все засовы, выскочили на улицу в черноту и прохладу северной ночи, и бросились к дому, где жила Саша.
Если бы они смогли задержаться в доме и проследить за привидением, то с изумлением увидели бы, как громадное страшное привидение в панике, путаясь в саване, убегало по коридору в подвал дома…
Ночь дети провели под присмотром сашиной мамы. Они были так напуганы, главным образом Саша, что ни за что не соглашались, чтобы мать Саши ушла в другую комнату.
А утром, когда Кирюша как ни в чём не бывало пришёл домой, он застал в доме деда Лазаря. Дед не видел Кирюшу, потому что тот ещё только подходил к двери. Кирюша явственно представлял себе, как дед машет руками и брызгает слюной, что-то доказывая Марье Потаповне. Кирюша прислушался.
- Я тебе в последний раз предлагаю, – кричал Лазарь Гарольдович. – Сто рублей тебе даю, матка-бозка, за твою рухлядь. Сто рублей! Согласна или нет?
- Да гдешь я жить-то тогда буду, батюшка?
- В мою избу на время переберёшься. А там, глядишь, дочка возьмёт в Питербурх.
- Так сразу я не могу…
- Ты решайся. Привидение так просто от тебя не отвяжется. Оно ведь может и насилие применить.
- Ой! Господи! Что ты говоришь такое!
- А я тебе сто рублей даю и комнату на время.
Кирюша неудачно задел за ведро, и оно загромыхало, покатившись по полу. Тотчас же распахнулась дверь, и оттуда выглянул дед Лазарь, лохматый, злой, с красными опухшими глазами. Он посмотрел волком, заметил растерянного Кирюшу и мгновенно переменился: волосы улеглись, глаза подобрели, рот собрался в короткую трубочку, щёки обвисли, подбородок размягчился, и вид его теперь напоминал незаслуженно обиженную кроткую овечку.
- Я к тебе, Мария, ещё вечерком загляну, – ласково сказал он старушке и вышел на улицу.
Глава седьмая.
в которой рассказывается о том, что случилось через несколько дней.
Прошло несколько дней.
Кирюша и Саша, казалось, забыли о привидении. И привидение почему-то тоже больше не появлялось по ночам. Может быть, слишком больно Кирюша ударил головой привидение в живот, и оно сейчас лежит где-нибудь у себя, в подвале ли, в погребе ли, и постанывает, и грозится отплатить Кирюше сторицей за всё.
Бабка Марья каждую ночь клала в комнате вместо чугунка с кашей шмат сала с хлебом и ветчину и искренне считала, что наконец-то нашла слабую струнку в душе привидения.
Кот Васька всё так же с приближением одиннадцати часов удирал из дому и пропадал неизвестно где.
На пятый день от ночного приключения, Кирюша сказал Саше:
- Я сегодня снова пойду караулить.
- И ты не боишься? – изумилась девочка.
- Боюсь. Но я пойду сейчас, днём.
- А я где-то слышала, что днём его бесполезно искать.
- Ерунда. Нужно хорошенько осмотреть дом и обязательно найдёшь.
- Может, не стоит тебе идти?
- Нет. Я должен. Но ты никому не говори о том, где я. Хорошо?
- А если он убьёт тебя?
- Вряд ли, – с сомнением сказал Кирюша. – Вот что. Если я до темноты не вернусь, тогда скажи всем, где я.
Когда за Кирюшей закрылась дверь, Саше показалось, что вокруг стало как-то неуютно, пасмурно, одиноко. Она села на скамеечку у колодца, взглянула, как куры увлечённо раскидывают навозную кучу, как кот Васька разлёгся на полкашиной будке, как какая-то настырная муха доводит Полкана до истерики, садясь ему на нос, и стала ждать.
Кирюша вошёл в комнату, которая уже давно в этом доме наряду с чердаком служила ареной ночных дебошей привидения. Кирюша оглядел комнату зорким взглядом Шерлока Холмса и заметил на белой скатерти огромное жирное пятно, которого раньше не было. Он прошёл к лестнице на чердак. «Вряд ли оно (привидение) прячется сейчас там. Скорее всего, его нужно искать в подвале». Кирюша наклонился и отогнул край большого пыльного половика. Под половиком был лаз в подвал. Массивное бронзовое кольцо крышки лаза было покрыто многолетним слоем пыли.
Кирюша взялся за кольцо. Оно мучительно заскрипело, словно жалуясь на свою судьбу, обленившееся от долгого безделья. Мальчику пришлось приложить всю свою силу, чтобы приподнять тяжёлую дубовую крышку. Из подполья в лицо Кирюши пахнуло сыростью, плесенью, теменью и страхом. Секунду неизвестность и страх удерживали его от решения спуститься в подвал, но только секунду. В следующую он уже слезал по мокрым склизким деревянным ступенькам вниз и скоро скрылся в темноте. Только сверху, через открытый лаз, лился сумеречный свет, который ничего не освещал, но с которым было спокойнее.
Только Кирюша сделал три шага вглубь подвала от лестницы, как с грохотом упала открытая им крышка и наступила кромешная темень. Кирюша на ощупь добрался до лестницы, полез по ней, но сколько ни пытался не мог поднять упавшую крышку.
Сколько времени Кирюша просидел на лестнице, он не помнит. Может быть минуту, а может быть и час. В его голове копошились самые разнообразные мысли и наконец ему удалось схватить одну из них за кончик хвоста.
«Как бы поступил на моём месте Шерлок Холмс? Он бы проанализировал создавшуюся ситуацию и постарался бы найти выход».
Проанализировать ситуацию Кирюша смог, но вот дальше дело не двигалось до тех пор, пока он не вспомнил, что в доме, где он живёт, есть чёрный ход. Это его взбодрило.
«Из подполья должен быть второй выход», – решил Кирюша и тотчас приступил к его поискам.
Первым делом ему под ноги попалась рассыпанная картошка и он, поскользнувшись, упал на земляной пол. Далее, он больно ударился лбом о деревянный столб, вляпался руками в гнилые бураки, раздавил какой-то попавший под ноги круглый предмет и вокруг сразу же стала распространяться невыносимая вонь. Кирюша понял, что бесцельно шарахаться из угла в угол не имеет смысла. Нужно попытаться действовать, ориентируясь на зрение. Но вокруг была такая темень, что он не видел даже кончика своего носа.
- Я ведь ничего не вижу, – сказал сам себе Кирюша и тут же понял, что он всё делает с закрытыми глазами. Он обозвал себя «дураком», открыл глаза, но ничего не изменилось, будто он их и не открывал. Кирюша даже проверил пальцами, действительно ли он открыл их. Испачкал лицо гнилыми бураками, но зато убедился, что они открыты. Тогда он огляделся и где-то далеко увидел маленькое серенькое пятнышко. Он направился к нему напрямик, поскользнулся на попавшей под ногу картофелине, упал на четвереньки и пополз так, не выпуская из поля зрения это пятнышко. Разорвал штаны и рубашку, ушиб пальцы, но упорно продвигался вперёд. Перелез через какие-то ящики, обогнул кучу кирпичей, но светлое пятнышко всё не приближалось. «А может, это мираж?» – подумал Кирюша и в тот же миг ударился лбом в стену. Удар был настолько силён, что искры посыпались из глаз Кирюши, и стало светло, как днём… Сначала он не понял, где находится. Действительно, он лежал на сыром земляном полу какого-то очень знакомого помещения. Вдоль стен стояли мешки и ящики, на стенных полках – кувшины и кринки, а прямо перед ним стояла мышеловка, в которую попала мышка, польстившаяся на кусочек ветчины.
Кирюша оказался в погребе; лбом он открыл дверь, соединявшую подвал с погребом.
Кирюша ещё лежал на полу и потирал шишку рукой, но уже всё понял: «В дом можно проникнуть через погреб. Ночью сделать это не трудно. Значит, нет привидения, а виноват во всём дед Лазарь, который почему-то хочет выжить Марью Потаповну из дома. Почему?» Эта загадка требовала долгого и упорного размышления. Кирюша встал и полез по ступенькам вверх к выходу. Последнюю ступеньку ему не удалось преодолеть. Только он поднял ногу, чтобы встать на неё, как вдруг кто-то позвал его по имени откуда-то сзади, из темноты. Кирюша обернулся, прислушался. Действительно, кто-то звал его.
Глава восьмая
в которой рассказывается о том, как Кирюша разговаривал с… домовым.
- Кирюша. Кирюша!
- Кто ты? – спросил мальчик.
Голос умолк.
- Кто ты? – ещё раз спросил он.
- Это я, – ответил голос. – Иди ко мне.
Кому мог принадлежать этот голос, понять было невозможно.
- Куда же я к тебе пойду? Где ты?
- Иди прямо. Иди прямо и придёшь.
Кирюша пошёл прямо. Он спустился по лестнице вниз и дошёл до стены погреба, к которой была приставлена бочка с квашеной капустой. Кирюша остановился, и голос тотчас приказал:
- Иди!
- Куда же я пойду? – растерялся Кирюша. – Ведь передо мной стена!
- Нужно всегда идти вперёд, – сказал голос. – Человека не могут задержать стены. Упорство и настойчивость сокрушат их, запомни это. Прочь страх, отбрось неуверенность, вперёд! Иди вперёд и преграда расступится перед тобой!
Кирюша закрыл глаза и пошёл на стену. Он ожидал удара, но его не последовало. Да, он почувствовал, что вошёл в более плотную, вязкую среду, но она не очень мешала ему идти.
Кирюша открыл глаза, но ничего не увидел. Он только слышал голос, который подбадривал и вёл его вперёд. Голос становился всё громче и громче и наконец, раздался совсем рядом. Одновременно во всех сторон полился сумрачный белесый свет и Кирюша увидел, что находится в каком-то большом металлическом зале. Прямо перед ним вверх и вниз уходили огромные округлой формы провалы, заполненные чернотой, а рядом с собой он заметил бородатого старичка в невероятной одежде.
- Где я? – удивился Кирюша.
- В замочной скважине, – ответил старичок голосом, который всё это время вёл Кирюшу вперёд.
- А вы кто? – ещё больше удивился Кирюша.
- Я домовой, или, чтобы было понятнее, – привидение.
Кирюша так и сел на пол. Он был в недоумении. Разве это возможно? Он огляделся. Неужели я действительно в замочной скважине? Возможно ли, что этот старик привидение? Но тогда как же дед Лазарь?
- Так это вы, дедушка, каждую ночь хулиганите в доме? – спросил Кирюша.
- Нет, мальчик. Не я.
- Ничего не понимаю! Вы привидение?
- Привидение.
- Хм. Странно. Каждую ночь вы хулиганите в доме, съедаете чугунок каши и кусок ветчины, и вдруг говорите, что ничего этого не делаете.
- Да, мальчик. Ты видишь перед собою невинно пострадавшее привидение. Послушай меня. Я не ем ни каши, ни ветчины, а потому не я мешаю вам спать по ночам.
- Так кто же? Может быть, есть другое привидение?
- Нет, я живу в этом доме один. А по вечерам сюда ходит отец Лазарь.
= Дед Лазарь? А почему «отец»? Чей он отец?
- Это его так раньше звали.
- Зачем он всё это делает?
- Он хочет завладеть домом. Дело в том, что в доме спрятан клад и, завладев домом, дед Лазарь будет его искать.
- А вы давно здесь живёте?
- Нет. Всего лишь 281-й год пошёл.
- Ого! – Кирюша помолчал, а потом спросил: - Расскажите мне о привидениях. Дело в том, что я никогда раньше их не встречал.
- Ещё бы! Привидения сейчас не в моде, не то что раньше. Вымираем мы потихоньку. Мало нас остаётся. А никто нас в Красную книгу и не думает заносить.
Далее Кирюша узнал, что зовут привидение Иван-да-Марья. Все привидения носят имена хозяев дома, в котором они живут. У меня также ещё 28 имён было раньше. А сейчас вот Иван-да-Марья. Боюсь, что скоро и это имя придётся менять, потому что дед Лазарь очень уж зубы на дом точит.
В общем-то, старичок оказался не привидением, а домовым, хотя это почти одно и то же. Он видел, кто прятал клад и знает где. Потом однажды ночью пришёл старик Лазарь и потребовал указать место, где спрятан клад. Иван-да-Марья узнал его. Дед Лазарь был сыном того человека, который прятал клад, но отдать его деду Иван-да-Марья не мог без разрешения теперешнего хозяина дома. Строгий «Свод правил домовых» не допускал такой возможности. Да и самому Ивану-да-Марье не хотелось отдавать нечестно полученные ими деньги тому человеку, который когда-то ещё будучи мальчишкой, кидал в него камни и травил собакой, когда Иван-да-Марья выходил на улицу подышать свежим воздухом.
Тогда дед Лазарь показал ему костлявый волосатый кулак и сказал: «Хорошо. Ты у меня попрыгаешь. Я твою репутацию так подпорчу, что не на одном симпозиуме домовых с тебя будут стружку снимать. А клад я отыщу и без твоей помощи».
- Почему же вы не прогнали деда Лазаря? Ведь вы же привидение.
- Мальчик, ни один домовой никогда не обижал человека!
- Значит, пускай он каждую ночь пугает мою бабушку? Ну нет! Я этого так не оставлю. Да я ему… Да я… капкан на него поставлю.
Кирюша был оскорблён до глубины души поведением деда Лазаря и был твёрдо уверен, что надо раз и навсегда положить конец притязаниям деда на дом и клад, а сам клад сдать государству.
О чём дальше говорили Кирюша и домовой Иван-да-Марья неизвестно, но судя по дальнейшему развёртыванию событий, они разработали план поимки деда Лазаря на месте преступления.
Глава девятая
в которой рассказывается о том, как поймали деда Лазаря.
Дальнейшие события шли таким чередом: почтальонша Лена, снова привозившая письмо деду Лазарю из Риги, отвезла в район написанное Кирюшей донесение в милицию о находке клада и о деде Лазаре, которого надо разоблачить. Через два дня из района приехали два милиционера. Они приехали ночью и через погреб проникли в дом так, что никто не знал об их существовании кроме Кирюши и домового.
Операцию было решено провести следующей ночью.
Дед Лазарь, ничего не подозревая, снова пошёл «на промысел». У него было очень хорошее настроение. Он чувствовал, что ещё ночь-другая таких диких оргий и Марья Потаповна согласится на обмен.
Он спустился в погреб, облачился в белый саван, одел высоченные сапоги на платформе, прикрепил ко лбу две красные лампочки от карманного фонарика и зашёл в подвал.
По давно проторенной дорожке он пришёл к лестнице, взобрался по ней и поднял тяжёлую крышку лаза. Он очутился в доме. Издал крик погромче и пострашнее и с силой захлопнул крышку лаза. В этот же самый момент вспыхнул яркий свет, ослепивший старика, и голос домового сказал:
- Здравствуйте, Лазарь Гарольдович.
А кто-то уверенным движением надел на него наручники.
Глава десятая и последняя.
Клад, сотню золотых червонцев, нашли в крышке лаза, который ежедневно поднимал и опускал Лазарь Гарольдович, приходя и уходя на свою ночную работу. Деда Лазаря посадили в районе за хулиганство на пятнадцать суток.
Марья Потаповна осталась доживать свой век в своём стареньком домике.
Для Кирюши закончилось его второе удивительное приключение, и он уехал в Ленинград. Кстати, домовой Иван-да-Марья попросил его передать привет городским домовым, если, конечно, Кирюша их встретит. Так что, приключения на этом, возможно, не закончатся.
1979