Зима…. Морозное утро…. Гололед. Спешу на работу, быстро перебираю ногами, чтобы не поскользнуться.… Поскользнулась, но не упала – ухватилась за ограждение, отделяющее тротуар от проезжей части улицы. Огляделась, не увидел ли кто моего некрасивого «па».
Как раз напротив меня, у табачного киоска стоит нищий, но ему не до меня. По всему видно, что он замерз и голодный – голодные быстро мерзнут. Мой взгляд ухватил, что он очень грязный, плохо одет и потемневшая алюминиевая кружка у его ног пустая – ему еще никто ничего не подал.
Все прохожие, подгоняемые морозом, спешат к автобусной остановке – им не до нищего.
Я хотела подать ему немного денег, замерзшими руками попыталась открыть сумочку – не получилось…. И я засеменила дальше. Вот и автобусная остановка, желающих уехать много, но автобуса еще нет. Приплясываю от холода, другие делают то же самое – топчемся, как на дискотеке.
Я почти бежала и мне холодно, а он стоит…. Я – в дубленке, а он - в грязной холодной куртке…. На мне сравнительно теплые сапожки, а он в рваных ботинках и, наверное, без носков….
И что это он так засел в моей голове? Какое мне дело до него? У каждого своя судьба.
А почему у него такая судьба, что он сделал не так? Почему он нищий? И не только нищий – он бомж. Немытый, в рваной грязной одежде, от него смердит – значит, не имеет своей комнаты, даже угла и ночует где-то в подъездах или на чердаках.
Конечно он бомж, как же я не подумала об этом сразу.
А почему, собственно, я должна думать о его проблемах – своих, хоть отбавляй. И все-таки…. Ведь где-то он жил, не с рождения же он на улице. Да при социализме бомжей и не было. Нищие были, но не от недостатка, а просто любители свободной жизни. Да и было их мало и чистенькие они были.
А сейчас…. Множество бомжей и больше всего - мужчины и дети. Что же случось с нашим государством, с нами? Почему среди нас столько холодных, голодных и бездомных? И все мы заняты только своими проблемами, бежим, бежим – каждый к своей цели, к своим успехам, а от них отворачиваемся. Кое- кто из нас даже зажимает нос, проходя мимо них: они грязные, вонючие, портят вид наших улиц.
И вдруг, неожиданно для самой себя, я отворачиваюсь от подошедшего автобуса и бегу в сторону этого бомжа. Мне уже и не холодно, последние шаги медленные, останавливаюсь, смотрю на него – он на меня. Здороваюсь, он удивленно отвечает, через силу улыбается – очень замерз. Улыбка хорошая, умные глаза…. Присмотрелась – лицо интеллигентного человека….
От кого-то слышала, что жизнь выкинула на помойку много интеллигентных людей, Среди них: музыканты, врачи, художники и даже ученые есть. А кто же этот? Спросить не решилась, зачем делать человеку больно, ему и так – хуже не куда.
Открываю сумочку и отдаю все содержимое кошелька. Это не много, но хватит сходить в баню и на блошином рынке купить потеплее одежду. А если пропьет?... Ну что ж, хоть на несколько часов уйдет из этой тяжелой действительности.
На работу пришла расстроенная, никому ничего не рассказала. Старалась не думать о нем. Я ведь сделала все, что могла. А дальше у каждого из нас своя дорога. В обед всем отделом сходили в кафе напротив, вкусно пообедали, поговорили о том, о сем, и - жизнь пошла своим чередом.
Но, через два дня все резко изменилось.
Я – бомж , сижу на скамейке, такое чувство, что я на ней и спала. Холодно, продрогла до костей, очень замерзли ноги. Смотрю – на ногах грязные и рваные ботинки, руки тоже грязные и красные от мороза. На мне какое-то старое пальто, на голове вместо платка - тряпка. Куда девалась моя дубленка с капюшоном и мои сапожки?
И вообще, зачем я здесь? Вокруг ни-ко-го…. Место незнакомое, похожее на заброшенную железнодорожную станцию. Я растерялась и испугалась – никак не могу вспомнить, как здесь оказалась и почему оборванная и грязная. В душу заползает холодный ужас: ограбили, накололи наркотиками, поэтому ничего и не помню.
Встать бы, но куда идти? Кругом никаких строений и здания вокзала нет – только ровное снежное поле и железнодорожные пути. От отчаяния и ужаса не могу даже плакать. Кажется, что схожу с ума, но нет – надо молиться. Молюсь, дую на озябшие руки и отчаянно молюсь.
И вот на путях появился мужчина. Он шел в мою сторону, еле передвигая ноги. Появилась маленькая надежда. Если не поможет, то хоть скажет, что это за место и как добраться до жилья. Мужчина шел медленно, очень медленно; наконец подошел и сел на другой конец скамейки. Скривился, показывая этим, что от меня смердит.
Сколько же я здесь сижу?... Если давно, то почему не замерзла совсем, а если недавно, то где была? Мне было очень неловко и стыдно за себя. Такого отчаяния и унижения я не испытывала никогда. А мужчина равнодушно рылся в своем пакете, доставал какие-то кусочки и жадно ел.
И тут я узнала в нем того самого бомжа, которому отдала совсем недавно содержимое своего кошелька. Вот оно, спасение! Ведь он меня тоже должен узнать. Решила, наконец, обратиться к нему, но не знала как. «Господин» – не подходит, «товарищ» - это что-то из социализма…. И вдруг меня осенило: «мужчина», ну, да, так многие обращаются сейчас – по половой принадлежности. Для вежливости решила встать и подойти, но чувствую, что не могу – ноги не слушаются, то ли от страха, то ли от холода. Хотела окликнуть его – язык не шевелится, и голоса нет. Можно постучать по скамейке, но руки не двигаются.
Ужас, который охватил меня, передать невозможно. Значит я парализованная, и кто-то привез меня сюда и бросил?! А я не могу не двигаться и не кричать , или хоть как-то привлечь внимание к себе. А этот бомж спокойно сидит, ест и даже не смотрит в мою сторону.
Напрягаю все свои внутренние силы, сердце усиленно бьется, колотится, готово выскочить из груди. Также бьется и колотится испуганная мысль: что делать? Как помочь себе? Надо попытаться упасть со скамейки, тогда он вынужден будет подойти ко мне, и увидит в каком я состоянии….И поможет, обязательно поможет, ведь человек же он. Молю Бога, чтобы бомж не ушел, только бы не ушел…. Я сейчас, сейчас…. Я постараюсь, я очень постараюсь….Кажется скамейка закачалась, нет, это голова закружилась от напряжения. Господи, помоги!
Что было бы дальше, я не знаю, но вдруг зазвонил телефон. Откуда? Телефон у бомжа?... Нет, это не телефон, это звонок будильника – очень громкий и знакомый.
И, вдруг, моя рука, независимо от меня, делает взмах и хватает будильник. Не удерживает и роняет, будильник падает – сильный стук.
И я…. проснулась.
В комнате светло, я в своей кровати, на полу валяется будильник – на нем 7 часов утра.
Господи! Какое счастье, я дома! У меня чисто и тепло…. Сейчас приму душ, выпью чашечку кофе и побегу на работу. И обязательно поговорю с этим человеком, спрошу его, что с ним произошло, почему он стал бомжем и сделаю все, чтобы ему помочь. Хотя бы одному человеку, но я должна помочь. Если каждый из нас, сравнительно благополучных, поможет только одному обездоленному, мир станет на много добрей и чище.
Радости моей не было предела. Оказывается, я так хорошо живу! И чтобы понять это, я должна была пережить этот кошмарный сон.
Я шла на работу и по дороге продумывала все вопросы, и как их задать, чтобы не обидеть и не ранить его. И как-то надо отдать бутерброды и термос с чаем. Представляла его радостные глаза и сама себе казалась воплощением благородства и доброты.
Подхожу к знакомому месту, а его там нет. Наверное, задержался – очень холодно. Ладно, подойду в обеденный перерыв. В обеденный перерыв его тоже не было, нет и вечером….
Подхожу к табачному киоску, спрашиваю киоскера. Тот удивленно посмотрел на меня и сказал, что вчера вечером была облава на бомжей. Милиция их собирала. Много поступило жалоб от жителей города, что бомжи «расплодились» и загадили все остановки и подъезды.
Господи! Что же это с нами происходит? Ведь мы все создания Твои, но мы перестали ценить людей, друг - друга. Мы перестали ценить жизнь. Деньги, деньги, деньги – они затмили все: честь, совесть, любовь, дружбу и самое ценное человеческое чувство, это – с о с т р а д а н и е.
Неужели, чтобы возродить в себе все эти чувства, надо каждому побывать бомжем, если не наяву, то хотя бы во сне?