1.
Рабство у Идеи, и рабство у Произвола
История помнит времена, когда почти все искусства – литература, театр, кино – были поставлены на службу могущественной Идее. Причём, зачастую, идее не такой уж далёкой от христианских истин (в теории, разумеется): учение коммунистов, в СССР и не только, христоматийная Американская мечта, европейский Либерализм, Гуманизм и прочая.. Такое искусство всегда было пронизано тональностями проповеди, пропаганды, назидания, педагогического заманивания и/или запугивания… Ясное дело, оно слабо воспринималось людьми, ведь в человеке бьётся живое сердце, пульсирует мятущаяся душа (даже – даже! – если он, в общем и целом, с упомянутой Идеей согласен), он совершает ошибки, имеет жизненный опыт и не приемлет выхолощенного, кондового, окаменевшего… А сегодня в искусстве нет Идеи. Вернее – мириады идей, галдящих на нас, вокруг нас, уже внутри нас, как гуси. Почти никто из творцов не берётся быть последовательным, оглядываться на уже созданное, делать выводы, нести ответственность за своё творчество. Слоган такой – «мне можно ВСЁ».
Художнику важно избегать обеих крайностей, хотя бы в той мере, в которой это возможно для одного человека.
2.
Контролировать то, что почти невозможно…
Если подразумевать под Искусством не просто красивое ремесло, а некое сакраментальное вдохновенное делание, то занятие им – опаснее самого экстремального вида спорта (ибо спортсмен контролирует свои действия своей ВОЛЕЙ), опаснее работы лётчика-испытателя (ибо пилот контролирует свои действия своим РАЗУМОМ), опаснее поприща миссионера среди новозеландских людоедов (ибо он контролирует свои действия практикой богообщения – МОЛИТВОЙ). Поэты же, музыканты, скульпторы, артисты, писатели – во многом зависят от таинственного вдохновения, особых настроений и странных состояний, чего-то совершенно стихийного, случайных впечатлений, порывов сердца, внезапных необъяснимых озарений...
Поэтому люди искусства должны с особым тщанием использовать тот минимальнейший контроль, который остаётся в их специфической деятельности.
3.
Интересное и полезное – оппоненты?
Человеку не нужны в Искусстве поучительные картинки, от которых скулы сводит, ему хочется видеть жизнь такой, какой она есть. Этот тезис столь же верен, сколь и тот, что – человеку не нужны в Искусстве мрак и тоска, которые окружают его в реальности, он жаждет сказки, дающей силы для нового вдоха. Это противоречие? Отнюдь! Мы подсознательно избегаем того, что ассоциируется с самоограничением и не очень-то занимательным трудом, и – стремимся к иллюзиям, которые ассоциируются со свободой, счастьем, радостью, покоем, любовью.
Художнику желательно нащупать ту меру, в которой он, с одной стороны, не испугает со старта нашу врождённую «лень» (иначе читать не будут) и, с другой, – не будет коварно потакать нашему «легкомысленному сластолюбию». Быть интересным – и быть в то же время полезным, разумеется, не в утилитарном смысле. Какую пользу может принести художник. Как справедливо заметили некоторые мои сетевые друзья, – именно всколыхнуть, толкнуть по-дружески кулаком в плечо, немножко ошарашить... Но не завести человека в темень и в туман.
Сам понимаю, что, наверное, соединить это невозможно...
26. 08. 2011
______________________________
Примечание автора: -
При первой публикации в заключительном абзаце третьего афоризма после слов "...и быть в то же время полезным, разумеется, не в утилитарном смысле. – "
следовал такой текст: "Имею в виду, быть другом читателю, зрителю, слушателю, другом, который сможет ему ВОВРЕМЯ помочь, а не смутить и растревожить…
Это очень трудное задание. И потому увлекательное!"
10. 08. 2011