Очень долгое время моё внимание занимала одна женщина.
Мы не были знакомы лично.
Но я ненавязчиво навёл справки и узнал, что она одинока, скромна и сосредоточена в себе.
Люди, которые поведали мне про интересовавшую меня особу, добавили,
что она учительница, преподаёт иностранный язык, вне школы почти ни с кем не общается.
Контактам с окружающими ей мешает физический недостаток – лёгкая хромота.
И правда, она ходила с палочкой.
Мы встречались почти каждое утро по пути на работу.
Редакция располагалась рядом с её школой.
Мне всегда хотелось громко поздороваться с ней.
Но я сдерживался, думая, что это будет выглядеть нетактично и, даже, нахально.
Я боялся, что она во мне сразу же разочаруется.
Постепенно мы так привыкли к ежедневному безмолвному общению,
что считали друг друга не просто знакомыми, а, наверно, давними друзьями.
Разговор, и очень активный, вёлся взглядами.
Мне казалось, она говорила:
- Я всё про тебя знаю. Ты мне симпатичен.
И я совсем не против, если ты со мной заговоришь.
Я безмолвно отвечал:
- Не нужно торопиться. У нас ведь много времени в запасе.
Наговориться мы всегда успеем.
- Так ли? – сомневалась она.
- Конечно! – бодро отвечал я.
У неё были большие, тёмные, очень выразительные глаза.
В них метались беспокойство и неустроенность.
Но также светились в них ум и воля, обещая прекрасное пиршество живого общения.
Однажды я уехал в длительную командировку.
Вернулся и не встретил её.
- Интересно, – подумалось, – почему она не пошла сегодня привычной дорогой?
Но мысль была мимолётной и вскоре исчезла.
Скопилось много неотложных дел, одолевали заботы.
Через полчаса я ходил уже по коридорам и палатам областной больницы.
Предстояло писать большую проблемную статью.
Я полностью сосредоточился на жизни этого лечебного учреждения.
В уме крутились абзацы будущего газетного материала.
И вдруг мысли мои споткнулись. Я увидел её.
Это было в отделении реанимации.
Она лежала, подключённая к аппарату искусственного дыхания.
Меня мгновенно обожгло осознание невосполнимой потери.
Я попытался поймать её взгляд, но с ужасом понял, что взгляда нет.
Что-то бессмысленное и тупое упёрлось в меня. Сердце заныло от тревожной боли.
- Скорее!, – сказал я заведующему отделением. – Скорее – на воздух!
Мне что-то не по себе.
Мы вышли во двор больницы.
Заведующий участливо смотрел на меня.
- Что с вами? – спросил он. – Вы знаете эту женщину?
- Скажите, – нетерпеливо перебил я его, – сколько ей осталось?
- Ничего не осталось, – ответил мой собеседник.
Я повернулся и пошёл прочь с территории больницы.
Меня душили слёзы, как будто я потерял самого близкого и родного человека.
С тех пор я твёрдо знаю одну истину – времени у меня нет.
Жизнь сжата до одного мгновения, до одного прыжка секундной стрелки.
Качнётся стрелка – и всё закончится.
Только чьи-то дорогие глаза будут светиться во тьме.
Р.Маргулис