Всего один рейс

Герман Андреевич Ануфриев
Вернувшись после отгула выходных я был отправлен на один рейс заменить старшего помощника на научно-исследовательском судне "Тунец". Это был рыболовный траулер английской постройки, с главным двигателем 1100 л.с., переоборудованными трюмами под лаборатории и жилые каюты.

 Рейсы были сравнительно короткие, работа интересная, на борту имелся глубоководный аппарат - батисфера для изучения донных организмов. Среди инженеров, лаборантов научной группы находились и женщины, регулярно посылаемые в командировки от ПИНРО.

 В конце рейса неожиданно были срочно отозваны в порт. Оказывается, нам предстояло принять на борт партию дальневосточного краба, доставленного через всю страну в специальном вагоне-рефрижераторе, и выпустить в Баренцевом море.

 Пришвартовались к тридцатому причалу порта, оборудовали на палубе специальную ёмкость и заполнили её забортной водой, пожарный насос работал непрерывно. К борту подогнали вагон-рефрижератор, осторожно перегрузили всю доставленную партию крабов в приготовленную ёмкость.

"Пассажиры" рефрижератора хорошо перенесли длительный переезд. Этот деликатный, живой груз сопровождала, следила и поддерживала условия их комфортного пребывания женщина - сотрудница ТИНРО. Со своей задачей она справилась прекрасно, груз уже на борту, в хорошем состоянии, ей осталось только проследить за выпуском крабов в море.

 Погрузка заняла минимум времени, сразу после неё капитан расчитывал отдать швартовы и следовать на выход из Кольского залива. Но этому воспрепятствовала наша идиотская система.

 Пограничники потребовали изготовить новые судовые роли на экипаж и сопровождающую сотрудницу ТИНРО, подписанную руководством флота, чего капитан не ожидал, расчитывая сразу вернуться в порт  после проделанной работы.

Третий штурман был отправлен в управление для изготовления и подписания новых судовых ролей. Одновременно были подключены для договорённости с пограничными властями руководство ПИНРО и начальник флота.

 Время шло, в районе нашей стоянки забортная вода была основательно загрязнена, что, разумеется, почувствовали наши "пассажиры", несмотря на постоянную прокачку ёмкости. Первоначальное их бодрое оживление после выгрузки стало заметно уменьшаться.

 Наконец, нам разрешили выход в море без пограничной проверки и судовых ролей. Не дожидаясь третьего штурмана отошли от причала и полным ходом пошли Кольским заливом. Очень много времени было упущено. Сопроводительница не отходит от своих подопечных, их состояние пока оптимизма не вызывает, её переживания легко понять.

 До запланированного района выпуска крабов оставалось два часа хода. Учитывая их плачевное состояние, капитан принимает решение выпустить их в губе Большая Волоковая, рядом с выходом из Кольского залива. Встали на якорь, быстро проделали эту операцию с двух бортов.
 Через несколько часов опустили глубоководный аппарат с инженером- ихтиологом. Его резюме: крабы ожили, почувствовали себя в родной стихии, в чём я многие годы был не совсем уверен и напрасно.

 В настоящее время мурманские рыбаки неоднократно добиваются разрешения о промышленной добыче краба в Баренцевом море, что не исключено, уже делают норвежцы.

С приходом в порт меня неожиданно вызвал зам. главного капитана флота  по кадрам Боянус О.С. : "Вам придётся принять дела старпома на ППР "Ван-Дейк", отход в юго-западную Атлантику через три дня".

  ППР - это производственный промысловый рефрижератор. Сравнительно недавно суда этого типа были построены в Голландии и Дании. Представляли собой  высокобортные, четырёхпалубные корабли длиной более ста метров, главный двигатель 3100 л.с., очень мало похожие на траулер.

  Далее Боянус продолжал: "Тунец" сдадите Николаю Ивановичу Анисимову.  Это бывший капитан, после пожара на борту его судна он был на шесть месяцев разжалован в старпомы. На научном судне он спокойно отработает этот срок".

 Получив домашний адрес своей замены, благо жил он рядом, я уже звонил в дверь его квартиры. Дверь открыл сам хозяин. Это был невысокий, круглый, располневший, добродушный мужчина лет 50 - -55, чем-то напоминавший мне актёра МХАТ Михаила Яншина. Узнав о причине моего прихода он стал собираться вместе со мной в службу мореплавания.

 Чувствовалось, что новое судно его отнюдь не расстроило. Вошла его супруга, я объяснил ей, что Николай Иванович будет меня менять и мы оба идём за направлением. "Скажите, на этом научно-исследовательском судне есть женщины?" - спросила супруга.

 Здесь я сделал непростительную ошибку - подтвердил о наличии женщин на борту.   С позиции своей молодости я искренне считал, что в 55 лет и внешности далеко не голливудского героя женщины Николая Ивановича интересовать уже просто не могут.

 Ах, как я ошибался ! Это я пишу сейчас, когда самому уже за семьдесят.  "Он на это судно не пойдёт" - заявила супруга.  "Ну что-же пусть решает наше руководство" - ответил я, и мы оба вышли из квартиры.

 Вскоре мы сидели в кабинете Боянуса и он стал выписывать нам направления. Внезапно распахнулась дверь и в кабинет влетела супруга Николая Ивановича. "Если вы направите моего мужа на "Тунец" он сожжёт вам и это судно" -  заявила она.

 Деликатнейший Олег Сергеевич Боянус пришёл в себя далеко не сразу, затем попросил нас выйти и остался с женщиной наедине. После их продолжительного разговора супруга вышла из кабинета и не глядя на нас удалилась.

  "Я убедил вашу жену, Николай Иванович, что на судне за вами будет установлен строжайший негласный надзор" - сказал Боянус, вручая нам направления.

 Через три дня уже на борту ППР "Ван-Дейк" мы шли к далёким берегам южной Америки. Южная Атлантика стала основным районом промысла траулеров типа ППР. На этих судах в должности старпома я отработал несколько лет.