Танцующий Фавн! - перевод А. Ренье
Не знаете, что на карту поставили игроки?
Горе – для тебя построен здешний дом.
Сырой и неприкаянный в ночи.
Дворец для дворовых – косым углом
И в адский день заброшены его ключи.
Здесь души пели миртами в чудном саду,
И тисов траурных тогда почти не слышно.
И окна – витражи, как отблески в пруду
Вечерних звёзд и роз цветущих пышно.
Там одинокой нимфой гуляло время Эхо,
И в черные пруды гляделся небосвод,
Но стало в этом месте отныне не до смеха
Изваяниям из мрамора у затхлых вод.
И на траве чуть влажной от росы - следы,
Оставленные рано вставшим богом,
Но рядом с ними отпечатки у воды
Невидимого зверя у туманного чертога.
Там чудища Страстей копытом бьют
По гальке у прибоя. И плачут на песке
Уставшие от неравной схватки. Ждут
Горькой участи своей немые Плоти. Где
Горе для тебя построен этот дом просторный.
Не видно лебедей – лишь тени на пруду.
И радость в вялом дне с несказанным укором,
Сложившая свои израненные крылья. Упаду
В твои холодные объятья чужестранец.
И в бессмысленных глазах прочту:
«Ты умерла! Поверь. А это смертный танец,
Мы бросим этот дом.» По мосту
Проходят призрачно сатиры и сильваны.
И с моря ждут вестей. Мой ключ лучом
Горит на скрюченной ладони в сиянии луны
Сквозь тростники. И чей-то с бледным лбом
Бессильный лик в небесной темной
Бездне. Брожу по комнатам, и страха
Нет бездомней, больной растерзанной
Мишенью память. Жизнь как плаха.
Мрак непостижим. Чужие голоса и звуки.
Спиной внимаю шагам потусторонним!
Жутки сны.
И лишь хрустальный звон Богемы да руки
Дрожат на выжженном муаре. Сажею черны
Гробниц коварных силуэты. И лиха вторят
Этим странным образам. В двуличной
Люстре тихий плеск возмездий. В ряд
Подлые знаменья и их проклёны зычны.
Обманчив блеск цветов над заводью
От тростников зелёной. У этих берегов
Припал Нарцисс к губам своим с жадной
страстью
К собственному телу. Ему легко – он сам себе
Возлюбленный, жених и слава, и судьба.
Там ненавидимы мои глаза, и дни,
И речи, и следы, там проклинаемы уста,
Которые тебе клялись в любви. Они
Уставшие, пресыщенные ядом, забрали
Легкие исконные тела. Лишь холод рук
И теплый взор. Касание твоих уже едва ли
Живых губ в плену у рока. Фальшивый звук
В безжалостной немолчной болтовне.
Безнадёжность вязи на выступах дворца.
С лесами, с ветерком, с листвой наедине
Брожу по комнатам жестокого отца.
В сомнениях теряюсь, там кто-то говорит
Безумным притворяясь. И в зеркалах
Глаза не выжившей моей сестры. Перекрыт
Прозрачными экранами подлунный воздух.
И в темном дальнем и пустом углу,
Остры лесного чудища хохочущие зубы.
Каких-то знаков-признаков на грушевом
полу
Отметины и запах шерсти. Грубы
Твои шаги кентавр у входа в лес. С колен.
В траве, в земле, в грязи – следы копыт
Тяжелых. Ночь пророчит замогильный тлен
И скорый страшный день. Почти забыт
Веселый миг задорный. В лицо глумятся
Кочевые тени. Смешные издали,
Но страшные вблизи. Душе уж не подняться
И с ужасом в огромных зеркалах
Я различаю на гладкой сетчатой эмали
Вчера минорного, а ныне – взмах! -
Танцующего Фавна!
© Copyright: Осенний-Каприз Капри, 2010
Свидетельство о публикации №11011242536