Жил-был вялый Дракон. Можно даже сказать, что не жил, а доживал, если со стороны поглядеть. Он был очень мудр и хитр, и эта мудрохитрость была причиной его вялости. Сородичи его суетились, плодились, грабили награбленное, шастали в поднебесье, радовались достигнутому и горевали о недостижимом, ибо мудрохитрыми были, но не настолько, чтобы пройти через переоценку ценностей и приобрести вялость взамен утраченных иллюзий. И вот пока остальные драконы раздирали себя и мир вожделениями, наш Дракон дремал на своей скромной кучке редкой чистоты алмазов, изредка просыпаясь для удовлетворения скромных нужд драконьего организма. По началу сородичи еще как-то пытались расшевеливать Дракона, но со временем поняли, что это бесполезная трата времени, и потому бытие Дракона протекало в благословенном одиночестве.
Нет, конечно, рыцари всякие набегали периодически и пробовали завалить Дракона с полупинка, расчитывая на его вялость. Но каждый раз происходило одно и то же: Дракон с ними начинал беседу. Продолжалась она не долго, так как говорил он мало, понятно и сугубо по теме, а рыцари, обычно, не были сильны в мудрохитрости и, в основном, внимательно внимали, завороженные блеском алмазов и глубиной драконьих очей, независимо от уровня своего развития. Заканчивалось все так же одинаково, как и начиналось: после беседы с Драконом рыцари становились вялыми пацифистами с экологическим уклоном и куча брошенных на произвол судьбы доспехов и оружия росла в левом углу драконьей пещеры неуклонно.
И все бы ничего, да было одно "но" во всей этой миролюбивой и мироточивой ситуевине - почти все матери, жены и невесты рыцарей, ставших пацифистами, приходили к Дракону пожаловаться и повыцарапать ему колдовские зенки за утрату боевого духа и добытческих навыков у своих сыновей, мужей и возлюбленных. Такие встречи Дракона с женщинами и девами происходили редко, но проходили весьма и весьма эмоционально, оставляя в душах осадок и горечь, ибо изменить уже ничего было нельзя, а социум того времени не принимал с радостью в свои объятья пацифистов-экологов, отводя им роли святых или нищих , что любую женского пола человечицу расстраивало до неимоверности.
Дракон все понимал и ни на что не сетовал, осознавая себя и свое бытие, как нечто необходимое, раз уж это бытие не пресекается ничем. "Если я есть и продолжаю быть таким, какойя есть, то значит так угодно всему сущему для жизнеутверждающих целей, иначе мое бытие было бы прекращено волею сущего, - так думал Дракон, выпроваживая очередную горюющую дамочку за порог, - в конце концов это не я к рыцарям вваливаюсь в дом и в жизнь, а они ко мне, и значит такова судьба у этих смертных."
Так бы и продолжалось из века в век, если бы не прекратилось в один из дней. А случилось вот что. Как обычно, пригарцевал к Дракону очередной искатель приключений и подал заявку на победу в виде тычков острым предметом в драконий бок и бравурных завываний о своем геройстве. Как обычно, Дракон открыл свои очи и внимательно посмотрел на беспокоящего и беспокоящегося. Как обычно, Дракон открыл пасть, намереваясь начать беседу о бренности и о вечности...но так и застыл с открытой пастью, ибо пронзила мысль его драконий разум:"Зачем я это собираюсь делать? Зачем мне говорить с ним? Неужели я так боюсь смерти, что вынужден избегать ее таким способом - побеждая врага знанием? Нужно ли мне это?" В один момент неуловимая перемена произошла во всем, что было. Дракон закрыл пасть и встал во весь свой великолепный рост перед рыцарем, продолжая глядеть человеку в душу . И не было ни страха смерти, ни желания смерти в его взоре.
Рыцарь обалдел и ничего не понял, но перемену уловил и почувствовал, что пора уходить. И ушел. Улетел, можно сказать, потому ,что очень быстро он это проделал, без каких-либо задних мыслей насчет вернуться в это место еще когда-нибудь. И не запомнил рыцарь этот свой поход ни как победу, ни как поражение - не смог он оценить произошедшее по этим критериям, присвоив событию характеристики "что-то странное" и "я не понял, что это было". И если и изменился рыцарь, то совсем чуть-чуть, почти незаметно - всего лишь внимательней стал и спокойней по жизни. А так-то все осталось, как и было , рыцарских качеств в нем не убавилось.
Дракон с тех пор только так и общался с рыцарями - молча и ровно, позволяя себе улыбаться, иногда, в душу особо буйным и воинственным. И жены с девами больше не плакали, некоторые даже благодарить приходили разными подарками, но о чем и как Дракон с ними говорил - ведомо только им.
А потом люди стали называть этого Дракона Богом. Но Его это совершенно не волнует, Он продолжает свое бытие таким, какой Он есть.
=))