Вопреки всем законам жанра я сразу сделаю вывод: нынешний российский человек (впрочем, как и тогдашний советский советский) – существо трусливое. Боле того: насколько он нагл и бестолков, настолько же робок и растерян. В общем, типичный обыватель, хотя сегодня это слово уже не считается ругательным. Да и на самом-то деле, какой смысл ругаться, если так оно было, есть и будет!
А теперь собственно история.
Серёга работает охранялой в одной из солидных московских гостиниц. Платят, перефразируя Ильфа и Петрова, не то чтобы мало, но как-то невесело, но не в этом дело. Специфика его работы в том, что через его пост постоянно пытаются пройти люди, которые не имеют на это никакого права, то есть, соответствующего разрешения.
- А самый из них противный и надоедливый – Прокопович, - пожаловался мне Серёга. – Видишь, даже фамилию запомнил, настолько он мерзопакостен, этот вредный старикашка! Ведь объясняешь ему по миллиону раз: не положено! – а он выкатит на тебя свои гляделки и ноет: а почему? Так и подмывает ему сказать: а по х.ю! Но нельзя – если кто из гостиничных услышит ( а стукачей у нас больше чем персонала), то запросто с работы вылетишь. Вот ведь тварь! Все нервы вымотает!
Через пару дней Серёга уехал на смену, а на следующий день я позвонил ему по мобильному. Потрепались «за жисть», но вдруг слышу, как у него меняется голос, и меняется совсем не в лучшую сторону.
- Ты чего? – спрашиваю.
- Идёт, сучара, - прошипел он в трубку. – Сейчас начнётся очередной геморрой.
- Кто идёт?
- Да Прокопович! Помнишь, я тебе говорил? Ты не отключайся, я сейчас попробую его побыстрее спровадить. Может, сегодня получится…
Он положил неотключенную трубку на стол, и я услышал, как он начал нудно объяснять кому-то (да кому! Этому самому вредному старикашке!), что здесь проходить не положено. В ответ этот…хм… начал гнусно блеять своё привычное «а почему» да «отчего».
-Лёх, здесь песня долгая, - сказал Серёга в трубку. –Потом договорим.
- Постой, - отвечаю ему. – Дай-ка этому … трубку.
- Зачем? – удивился Серёга.
- С приятным человеком всегда приятно познакомиться.
- Лёх.. – предупреждающе начал Серёга.
- Да не боись! – подбодрил я его. – Давай!
- Гражданин! – слышу его голос. – Вас! Из Кремля!
- Откуда? – услышал я приглушенное расстоянием изумлёние.
- Ага, - подтвердил Серёга. – Из самого.
- Прокопович? – спросил я самым строгим голосом, на который только был способен.
- Да, я… - проблеяло в трубку. – Здрс-с-с-ь…
- Значит, так! – не ответив на приветствие, я набрал в грудь побольше воздуха и рявкнул. – Пошёл на х.. оттуда! И чтоб больше не подходил! Понял, пёс?
- Прокопович не ответил, а в трубке я услышал быстро удаляющиеся шаги.
- Чего ты ему сказал? – спросил Серёга.
- Попросил уйти, - ответил я. – И очень вежливо.
- Понял, - сказал Серега. – Если меня завтра не выгонят – с меня бутылка.
Через два дня Серёга приехал и принёс бутылку армянского коньяка. По его довольной морде я понял, что Прокопович к его посту больше не подходит.