Ворон сидел на ветке и смотрел. Под ним расстилалась панорама разномастных надгробий – последних памятников умершим. Какие-то ничего не значили, какие-то рассказывали что-то о людях. Забавно, но нередко люди, жившие неправедно, уходят, оставив после себя помпезный монолит, вот только никто к ним не спешит – думал Ворон.
Кто знает, может – чем больше памятник, тем сложнее будет вернуться сгустку того, чем был человек, если то, что говорят старые вороны – правда.
Гляди-ка, вон семья решила посетить могилу своего родича. Люди любят говорить – «это нужно не мёртвым, это нужно живым» - о посещении кладбища. Если любовь выражается в постоянном навещании погоста и в ухаживании за могилой, то тогда эта семья- семья любящая. Конечно, легко ухаживать за памятью, особенно если память оставила что-то материальное, - просмеялся-прокаркал Ворон.
Ну а вот другая картина – приехали на машине, высыпали всем скопом. Да только – кто музыку слушает, кто шутит, то есть посещение кладбища – так, для галочки. Известно, что в былые времена в некоторых странах любили весело и радостно провожать почившего в последний путь, там не было места слезам. Если эти ребята такой случай, то хорошо, но что-то не похоже. Ладно, посмотрим кто будет смеяться или плакать, когда умрут они сами. Ворон понимал, что столько может и не прожить, но кто знает, парни, похоже, не видят, что у них бензин вытекает.
«О, а это совсем другая история» - заметил для себя Ворон, поворачивая голову в сторону могилы. Там стоял парень и плакал. Стоял над могилой девушки, девушка была очень красива, но, к сожалению, вся её красота запомнилась савану – последнему, кто её обнимал. Парень бормотал: «Сластьточка, ты видишь – я грущу, но это лишь оттенок грусти, цвет уже прошёл».
«Эх, парень, парень – качал клювом ворон – где ты был, что не спас, гордость, что у вас, там, у людей. Но ты ещё не знаешь, что любовь твоя кончится быстрее, чем вода в бутылке в жаркий день, не знаешь, когда сам ляжешь в гроб – только вороны знают это. Такой дар» - рассуждал Ворон.
Однако следует признать, что человек живёт, горит идеями что-то изменить, перераспределить блага и переделать общество не так долго, этот «огонёк созидателя» простывает во многих после 30, т.е. человек – как индивидуальный создатель, очень часто умирает, фактически – большинство людей уже умирает молодыми.
Вот девочку лет одиннадцати привели на деда её посмотреть, маме и папе помогает 22 летний сын их друзей. Тоже весело – сегодня девочка парнягу жвачкой угощает, а завтра они встретятся спустя 10 лет, когда ей 21 будет, а ему 32. Не узнают друг друга, и уже он угостит её коктейлем. Ирония судьбы.
«Некоторые на погост приходят успокоению, мудрости, терпению, медитации научиться. Если хотите научиться терпению и концентрации – поработайте сутки охранником на монотонном объекте» - мудрствовал повидавший жизнь Ворон.
Люди часто ведут разговоры о том – что есть бог, реинкарнация, куда они уйдут, будут ли существовать после смерти. Ворон не знал, но у ворона была теория – люди – батарейки, они заполнены энергией, но энергия конечна, она питает собой ноосферу – сферу знаний или расходуется – тая, когда человек ничем не занимается. Иногда энергия расходуется на подпитку прямо или опосредованно других людей, а затем батарейка пустеет – пустая оболочка и ушедшая душа-энергия – использованная батарейка. Нет, есть, конечно, люди – аккумуляторы, которые могут быть подзаряжены, но это – исключение, да и мало их, а человечество консервативно, закостенело, переходить на этот уровень будут единицы, да и позволят ли большему количеству?
«Раньше не видел этого всего – думал – плохо, увижу – будет хорошо, сейчас вижу – плохо, не видел бы – было бы хорошо. Ладно, пора семью навестить, пока мы живы» – решил Ворон и полетел по своим делам. Провожали его плач и смех компании над шуткой очередного юмориста: «Люди пирамиды строят, а я за Клеопатрами подглядываю». Бренный, самодовольный мир людей. Может этим и силён.