- Батарея, выходи строиться на ужин!- кричит дневальный.
Казарма, до того полусонная, оживает. Хлопают двери, стучат кованые сапоги по рубчатому полу:" в строй, в строй».«Жрать,жрать"!-скрипит дверь, ведущая на улицу.
Мы строимся в колонну "по четыре" перед входом. Кому «положено»-«молодые»-застёгивают воротнички и подтягивают ремни на поясе, кому «не положено»-«старики»-стоят в конце строя, переминаясь с ноги на ногу, покуривая и с усердием, достойным, как говорят, лучшего применения допекая «молодых».
Партия, правительство и лично военком Кунцевского РВК тов. Червяк доверили мне и ещё четырём десяткам лоботрясов из нашей батареи чрезвычайно ответственную миссию: охранять завоевания развитого социализма на передовых рубежах нашей Родины, а именно –в ГДР, в славном городке Лейсниг, что под Лейпцигом, в бывшем расположении немецкой воинской части.
Казарма кирпичная, четырёхэтажная, добротная, как и всё у немцев. С одной стороны входа выложена фигура солдата с котелком, с другой- солдат с буханкой хлеба. Сейчас на улице 1972г, жара, близость морей и океанов даёт о себе знать насыщенным влагой воздухом. Зато в казарме- благодать. Прохлада. По стенам кое- где медленно ползут капли сконденсировавшейся влаги. Никаких вентиляторов, жестяных коробов воздуховодов и прочего металлолома, а температура здесь- градусов на 5-7 ниже, чем на улице.
- Батарея,-командует старшина Веригин,-р-равняйсь! Смирно! ШагОм…-мы напрягаемся, чуть наклонившись вперёд, готовые выполнить команду,-марш!-резко бросает он. Железо подков с ненавистью вонзается в камень брусчатки.
-Левой, левой,- раз, два, три!- приговаривает старшина. Впереди тянут носок «молодые», сзади, как придётся, плетётся «старичьё» До столовой метров 150-200.
-Кобцев, запевай !- командует Веригин. Кобцев , «Кобчик», с Кубани. У него во рту все «33» зуба, белые и здоровые, что лично я вижу первый раз в жизни. Ни одной пломбы, ни одной дырки. «Здоровая пища, однако» -думаю я про себя. Кроме того, он обладатель сильного приятного голоса и в батарее на должности неофициального запевалы. А петь мы - любим. Слух есть у 99%, а тех, у кого нет, на общем фоне не слышно. Они могут вообще не петь, но им очень хочется, потому, что им это категорически противопоказано. И они стараются прилежней всех.
-Ты с любовью сшитая, пулями пробитая…- начинает Кобчик,- на костре прожжённая серая шинель,- подхватываем мы. В ночь сырую длинную, служишь нам периною, согреваешь ласково серая шинель. Это наша «батарейная» песня од названием «Серая Шинель».
Лирическое отступление.
Отвлекусь, но человеку, который изъял их, шинели, из пользования рядовым составом Российской армии, и заменил дешёвыми бущлатами «а-ля НАТО» , я бы кое-что отрезал, без права последующего пришития. Понятно, что весь жизненный путь этого «гения от интендантства» проходил в перемещениях между двумя очень «горячими точками»- старым и новым зданиями МО, расположенными вокруг метро Арбатская в 200метрах от Кремля. Понятно и то, что, чем ватник отличается от длинного пальто из валяной шерсти , коим является шинель, автору тоже непонятно. К сожалению, автору, опять же, видимо, было непонятно самое главное:зачем шинель такая длинная и неэкономичная.Вот он взял и укоротил её на 100%. Поясняю:это для защиты от температурных колебаний наиболее уязвимых частей тела личного состава, которые у автора, видимо, отсутствуют от рождения или находятся в зачаточном состоянии(не опустились}. Иначе бы он не сделал того, что сделал.
Было бы некрасиво с моей стороны подозревать законотворца в том, что он когда- либо был на полигоне и спал зимой в палатке, отапливаясь «буржуйкой».
В районе метро Аратская условия несколько иные.Поэтому автор вряд ли догадается, что в армии делают с бушлатами. Я попробую: Да то же, что раньше делали с шинелями –они, мальчишки-модники, их «укорачивают», готов на что угодно поспорить. И если шинель нельзя было укоротить «по самое не могу», то, подозреваю, укороченный бушлат не доходит и до середины попы. А «если завтра война»? Надеюсь , автор понимает, что воевать во Флориду или Ниццу никто его на самолёте не повезёт-дорого, да там и без бушлата было бы жарко, воевать будем в привычных для себя условиях средней полосы-: снежок, лёгкий морозец градусов 20-25 и…всё Куцый бушлатик не поможет .А потом рассуждают, почему рождаемость снижается, мол,"из-за пьянства". Да нет, из-за дураков и дуракотворчества, по вине которых мальчишка после службы может стать несостоятельным, как мужчина. Вроде, люди поставлены и должны солдатские задницы оберегать, а они только о своих пекутся. Бедный тов. Сталин в своё время врагов ИСКАЛ, мучался, а сейчас - вот он сидит, шинель отменивший, бери - не хочу. И прекрасно сидит. А это - о шинелях
Кончилось лирическое отступление.
Я вернусь с победою ,
Сяду, пообедаю,
Мать повесит бережно
Серую шинель.
-Батарея,-старшина чуть повышает тон,-стой!Раз ,два. Мы уже пришли.
У входа нас встречает зав. столовой прапорщик Абдулжапаров. Он невысок, коренаст, отутюженная форма. На широком монгольском лице застыла улыбка. Глаза от этого совсем превратились в щёлочки и их почти не видно. В сияющих сапогах отражается небо.
-Батарея, напра-а-вУ!-снова командует Веригин. Мы как один поворачиваемся в указанную сторону, и вдруг откуда-то с тыла, из «стариковских» рядов, протяжно, вполголоса, но вполне внятно доносится:«Обдуй жоп- пА-аром!»Секундное молчание, затем по строю прокатывается сдавленный смешок и сразу гаснет под разъярённым взглядом старшины. Беззвучно шевеля губами, делая страшные глаза он многообещающе грозит кому-то из «стариков». Ни один мускул не дрогнет на лице сына степей. Как стоял, не шелохнувшись, так и стоит, заложив руки за спину, улыбаясь, крепко держась за землю своими кривоватыми ногами.
-Слева в колонну по одному бегом марш!-рявкает старшина,- быстрее! Мы рысцой устремляемся в столовую. Шутка уже забыта, да и мысли уже совсем о другом:Что на ужин? Перловка или гречка, если повезёт? Не воняет ли тухлятиной жареная солёная селёдка? Сколько вкладышей дежурный положил в штамп для вырубки масла, тонким или толстым будет заветный кругляш?
День прошёл, да и Б–г с ним.