Не один дома. Гл. 2

Дубовик цедил сладкий, тягучий марочный молдавский портвейн, мусолил промокшую гостевую «Приму» и слушал своего кумира.

Гитарист, которого звали Виктор, потребовал чайную кружку, в три налива высосал первую бутылку и принялся ужинать, рассказывая Игорьку о своих холостяцких похождениях. С его заплетающегося языка слетали такие имена, что Дубовик чуть было не попросил автограф.

Ещё бы. Его гость пил с Пугачёвой и Аркашей Северным, чуть не подрался с Высоцким, был близко знаком с молодым Розенбаумом. А с кем Виктор переспал! Практически со всем мюзик-холлом, включая художественного руководителя, и балетом Кировского театра. Бывшего и будущего Мариинского.

Игорь пил спиртное и курил впервые. Нет, были, конечно, попытки и раньше. В компании друзей в задымлённой разливухе, где из автоматов лилось пиво. Стакан желтоватого напитка за двадцать копеек. Надо было показать, что он тоже взрослый, всё повидавший мужик. Но удовольствия Дубовик не получал, и опыт повторять не хотелось.

Тем более, что настоящих друзей у него не было. Разве что бабушка, которой теперь тоже нет.

А так, как сейчас, происходило впервые. С таким человеком! Пившим и спавшим со всей эстрадой и выводком маленьких лебедей!

Игорь и выпил-то грамм сто пятьдесят. И выкурил половинку сигареты. И даже не заметил, как заснул. Прямо в кресле, в котором сидел. Свернувшись в нём в немыслимой позе. Гитарист же, как почётный гость, занял диван. Где и храпел, не снимая кожаных штанов и водолазки. Ботинки с узкими носами он сковырнул, но лучше бы этого не делал. Даже Полина Моисеевна, проходя мимо комнаты Дубовика и приложив ухо к двери, отшатнулась, зажимая нос.

Знакомые с Пугачёвой и Северным ноги и особенно носки гитариста перебивали запахи портвейна, «Примы» и всех подъездов между Фонтанкой и автовокзалом.

Даже токарь пятого разряда Николай всегда приходил с работы умытым и пахнущим дешёвым одеколоном. А уж Зиночка тщательно следила за состоянием предметов одежды и верхнего кожного покрова супруга.


*** 


Проснулся Игорь в полдень от волшебных звуков, которые издавала его пылившаяся в углу гитара. Виктор давно обулся, посетил удобства, выпил стакан вина и, закурив, наигрывал что-то незнакомое.

– Доброе утро, – произнёс Дубовик, вытягивая тело из кресла.

– Классный инструмент, – одобрил музыкант. – Кофе у тебя есть?

– Не знаю, – промямлил Игорь. – Сейчас бабкины запасы посмотрю.

Он открыл дверцы нижней части серванта, стоящего у окна. Пакетики, баночки, кулёчки, аккуратные разложенные и подписанные ровным гимназическим почерком.

Крупы, длинные толстые макароны, сахарный песок, соль, чай, мясные консервы, спички, мыло. Бабушка-блокадница оставила внуку полный комплект первой помощи при экстренных случаях. А вот и кофе!

Дубовик вскрыл пакет, в котором лежали пахучие зёрна, и нерешительно посмотрел на гостя.

– Есть, чем смолоть? – поинтересовался музыкант.

Игорь снова пожал плечами и направился на кухню. В его тумбочке кофемолки не оказалось. У плиты стояла, наблюдая за закипающим молоком, Полина Моисеевна. Посуда у неё была детская, даже игрушечная. Маленькие алюминиевые кастрюльки, миниатюрные чугунные сковородки, чашечки, будто из кукольных комплектов. Она всегда готовила себе на раз. Одна отварная картофелина с кусочком масла. Половинка куриной ножки. Две столовые ложки супа.

– Баба Поля, – по-детски произнёс Дубовик. – Не знаете, у нас кофемолки не было?

– У Валентины Ивановны, – строго сказала соседка, – было всё. Посмотри вон там, в вашем столе. Ты что, Игорёчек, собираешься поить-кормить этого немытого антисоциального элемента?

– Нет, – заморгал Дубовик. – Я гитариста одного пригласил. Но он скоро уйдёт.

– ТАКИЕ скоро не уходят, – заявила Полина Моисеевна. – Твоя бабушка после него даже газету бы читать не стала. Дай сюда. Вот здесь насыпают зёрна, а потом включают в розетку.

– О, привет ветеранам коммуналок! – на запах свежемолотого кофе из комнаты, цокая по деревянному полу подковками, вышел музыкант. – Винца хотите, мамаша?

Соседка, презрительно принюхиваясь, забрала кастрюльку с молоком и удалилась в свою крепость.


*** 


– Я у тебя перекантуюсь до вечера? – выпив кофе и доев холодный шашлык, спросил гитарист. И, не ожидая ответа, снова заснул на диване.

Он проснулся за час до начала выступления своего ВИА, пробурчал что-то типа «надо бы тебе обычную шестиструнку купить, прежде, чем электрогитару осваивать», и, быстро собравшись, ушёл.

Игорь прибежал в шашлычную практически следом. Он ужинал и смотрел на Виктора новым взглядом. Теперь Дубовик входил в круг посвящённых!  Гитарист подмигивал парню с небольшого подиума в углу и даже раз прокричал в микрофон: «А эту песню мы посвящаем нашему юному другу!»

Вот он, звёздный момент! ВИА пел ему! Казалось, что вся шашлычная с завистью смотрела на Дубовика.

После окончания выступления вся группа подсела за его столик. Музыканты шумно знакомились, хлопали парня по плечам. А солистка, тридцатилетняя Жанна Серебристая, томно взглянула в сильно округлившиеся глазки Игорька и прищипнула ему отрощенными ногтями левую ногу чуть выше колена.

– Значит, меломан? – игриво поинтересовалась она натруженным голосом. – А я гурман. Покормишь?

Официант уже стоял за спиной у парня.

– Он у нас скромный, – ухмыльнулся Виктор и шепнул что-то халдею на ухо.

Вскоре стол был заставлен бутылками вина с кучей плохо читающихся на этикетках медалек и всем, что имелось в этот вечер в ассортименте шашлычной.


*** 


Проснулся Игорь снова в кресле. И непривычно рано. Его тошнило.

На диване спали Виктор и Жанна. Музыкант был в одних носках, певица – в бюстгальтере.

Тошнота от увиденной картины очень усилилась, и хозяин, стараясь смотреть в сторону, накрыл гостей несвежим покрывалом.

Дубовик выполз в коридор. Напротив двери, пытаясь воспроизвести фигуру Александра Невского с лозунгом «Кто с мечом к нам придёт»,  стояла Полина Моисеевна.

– У тебя ночевала женщина? – гневно спросила она.

– И мужчина, – вздохнул Игорь. – Баба Поля, мне плохо.

Он рванул дверь в туалет. И вовремя.

Выйдя из ванной, Дубовик вдоль стеночки прошёл на кухню, попить воды.

– Я должна сказать тебе несколько слов! – встретила его там соседка. – И не перебивай меня!

Игорь взял кружку и, вздохнув, уставился в пол.

– Ты очень быстро катишься по крутой наклонной плоскости! – заявила Полина Моисеевна. – Мне очень жаль, но я вынуждена позвонить твоему папе Серёже!

– Делайте, что хотите, – пробубнил Дубовик. – Да, и передайте ему, что мне гитара шестиструнная нужна. И вообще, деньги кончились.

– Это выше моих сил! – воскликнула соседка. – Хорошо, что Валечка….


(продолжение следует)