НЕЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ СТОЙКОСТЬ ДУХА МАРКИЗА ШНАПСИНЕЛЯ
Научно-популярный рассказ
Часть 1. АЛЛЕГРО
-Вы, наверное, заметили, дорогой друг, что маркиз довольно часто покидает наше общество и удаляется в комнату отдыха?
- Да, действительно, маркиз выходит от нас порою даже в разгар оживленной беседы. Я замечаю, что взгляд его становится несколько туманным, а походка теряет твердость. Через некоторое время он возвращается и снова выглядит бодрым.
- О! наш бедный, наш героический маркиз! Если бы Вы знали, чего стоит ему эта бодрость духа. Никто, слышите: никто не смог бы вынести столько страданий!
- Вероятно, ему пришлось немало пережить. Я не поверил своим глазам, увидев его снова среди нас - ведь было объявлено, что маркиз казнен якобинцами.
- Да, друг мой, да. Гильотина сделала свое кровавое дело, маркиз был безжалостно обезглавлен.
- То есть?! Ваша светлость, но… н-но позвольте!.. Я не понимаю Вас. Я видел маркиза не более минуты назад; ведь это был… он?!... Неужели?…Не может быть! Неужели среди нас находится призрак?
- О нет, ни в коем случае! Да хранит нас провидение! Вы, несомненно, видели именно маркиза.
- Но он был, так сказать, в полном комплекте: его голова по-прежнему гордо возвышалась над его плечами.
- Поверьте, дорогой граф, я совсем не намерен вводить Вас в заблуждение, но «комплект», как Вы изволили выразиться, неполон: головы на самом деле нет.
- ???
- Я вижу, Вы по-прежнему недоумеваете… Да, в это трудно поверить…
- Но я видел ее! Видел своими глазами!
- Граф, Вам будет легче понять меня, если Вы вспомните, что маркиз – этот воистину выдающийся человек – всегда был известен не только как неустрашимый борец с гидрой революции, но и как обладатель совершенно несравненной, прямо-таки нечеловеческой силы воли… Вам, как человеку, облеченному доверием, я открою его страшную тайну. Слушайте же: образ своей утраченной головы маркиз создает и поддерживает исключительно силой своего духа.
Вижу, - да, - я вижу, что Вы все еще сомневаетесь. Вы, конечно же, уверены, что имеете достаточные основания для Ваших сомнений. Что ж, мне легко понять Вас, граф. Ведь я и сам никогда, слышите ли?! Никогда! Никогда я не видел ничего подобного!
И все же сейчас – немедленно – я предоставлю Вам случай убедиться, что маркиз продолжает сражаться даже без головы. Благоволите следовать за мной!
С этими словами граф Колбассон и герцог Закуссье покинули комнату и, миновав погруженную во мрак галерею и едва освещенную залу, оказались пустом чулане, на левой стене которого на высоте чуть ниже человеческого роста герцог осветил неприметную задвижку округлой формы, размером не более луидора.
- Прошу Вас: как можно тише! Мы не должны выдать свое присутствие.
Граф сосредоточенно кивнул и затаил дыхание. Закуссье бесшумно отодвинул задвижку и жестом пригласил Колбассона взглянуть.
Ближайшие несколько секунд прошли в напряженном молчании, казалось даже, что в это время смолкли звуки в гостиной, хотя на самом деле там царило оживление, и мсье Тресканьер - по обыкновению - оглашал залу бесцеремонно громкими аккордами клавесина. В эти секунды Колбассон замер у раскрытой герцогом задвижки, словно притянутый к стене за голову неведомым, мощным магнитом, силе которого не было возможности противиться.
Наконец он медленно отсоединился от стены и, обращаясь к Закуссье, несколько сухо проговорил:
- Ваша светлость, у меня возникает ощущение, что я подглядываю. Маркиз дремлет в кресле и… хм… и его «комплект» решительно полон… Голова не только пребывает на своем законном месте, но даже, как мне кажется, слегка прихрапывает.
- Не торопитесь, мой друг! – убедительно зашептал Закуссье прямо в ухо графу, - сила духа не покидает маркиза даже во сне. Уверяю Вас, минуту спустя, Вы не менее меня будете восхищаться не-че-ло-ве-ческой стойкостью нашего доблестного соратника.
Увидеть истинную картину нам поможет огонь лампады, которая… видите?.. стоит слева, в двух шагах от кресла маркиза. Я нарочно заправил её свежим презант-де-ль-эндикативным маслом. Не торопитесь, доверьтесь мне! Взгляните хладнокровно, и огонь лампады раскроет Вам истину. Если Вы…
- О! – вдруг вырвалось у Колбассона, во время речи герцога вновь прильнувшего к маленькой задвижке.
Закуссье мгновенно заслонил ему рот ладонью:
- Тише! Тише, ни слова более! Вы разбудите маркиза…
Граф взял себя в руки.
- Не-ве-ро-ят-но…- прошептал он замедленно, - я не верю своим глазам.
- Возможно, вторая попытка убедит Вас?
Граф решительно придвинулся к стене и снова взглянул через потайное отверстие на дремлющего в кресле Шнапсинеля. Это решительное движение выдавало в графе Колбассоне энергичного и деятельного мужчину, который теперь более уже отнюдь не повинуется воле неведомого магнита, но который, напротив, сам владеет неодолимой магнетической силой. Он сжал своей рукой левое запястье герцога Закуссье и вдруг, резко отпрянув от стены, прошептал:
- Кажется, он просыпается.
Плавным уверенным движением Закуссье закрыл задвижку.
- Уйдемте, граф.
Легко ступая, оба вышли из чулана.
- Я потрясен… - проговорил Колбассон, - казалось, - не голосом, а своими пламенеющими глазами.
- Маркиз – пример недосягаемой стойкости. В нем залог нашей грядущей победы, - торжественно отвечал герцог...
(Продолжение следует)