К статье Александра Ципко, опубликованной в седьмом номере журнала "Наука и жизнь" за 2011 год. Я говорю моему оппоненту – бескомпромиссному стороннику Маркса: «Российские марксисты храмы превратили в склады и конюшни и физически уничтожили десятки тысяч священнослужителей». Он отвечает мне: «Но религия – опиум для народа, а опиум надо ликвидировать под корень». Я говорю верному марксисту: «Ваши духовные отцы уничтожили самую трудолюбивую часть крестьянства». И получаю ответ: «Но это же были кулаки, они не шли в колхозы, а без колхозов мы не победили бы в Отечественной войне». – «Они создали ГУЛАГ, через который прогнали десятки миллионов граждан; многие умерли в лагере», – напираю я. И слышу возражение: «Но это были ненадежные граждане, реальные и потенциальные враги советской власти». – «Они не пощадили и своих однопартийцев – пересажали и расстреляли так называемую ленинскую гвардию». Ответ не заставляет себя долго ждать: «Да, ошибки были. Но лес рубят – щепки летят». И т.д. И эти люди считают себя гуманистами. Наши вожди, наша партия, утверждают ничего не забывшие и ничему не научившиеся российские марксисты, все делали ради блага человека, ради счастья его…
Переубеждать этих людей – зря время терять, к такому выводу я пришел. Главной причиной косности всех бескомпромиссных, верных, преданных, стойких, старых (из того времени) и молодых (зюгановского призыва) марксистов является, полагаю я, глубокая политическая обида: одни потеряли монопольную политическую власть, другим не дают ее попользоваться. «Я обид не прощаю!», – каждый из них мог бы сказать. А сами они о себе, похоже, думают, что стоят на честных классовых позициях, то есть на стороне пролетариата.
Для оправдания чудовищных злодеяний марксистских вождей сочувствующие им интеллигенты (тоже «гуманисты») приводят и «более глубокие» аргументы. «Все равно умрем, а жизнь – суета и тлен», «А в других странах во время революции разве меньше гибло людей?», «Вся история – сплошные кровавые войны, мы не лучше других», «Классовая борьба в классовом обществе неизбежна. Вопрос стоял: кто кого?», «Но идеалы! Каковы идеалы! Великие идеи требуют великих жертв!». И т.д. Они – сочувствующие марксизму интеллигенты – остановились в своем интеллектуальном развитии, потому что добровольно или под нажимом «заплыли в сеть» псевдонауки. Это – или неспособные пересмотреть свои взгляды старики, или люди, страдающие леностью мышления.
Представители т.н. низов (массы) формулируют свою мысль по поводу безумия марксистов в России примитивно: так надо было. Причина здесь есть – их нравственная инфантильность. Недоразвитость сочувствия себе подобному, чувства жалости, любви, человечности. Иные не воспринимают политическое убийство (даже убийство миллионов) как нечто ужасное, если оно было совершено не на их глазах, тем более – если оно было совершено в прошлом, десять, двадцать, тридцать лет назад. («Что-то было? Да, да, было при царе … Горохе… А может, это придумали враги советской власти?») Нравственным воспитанием (точнее сказать – отуплением) советских граждан занимались у нас все учреждения – детсад, школа, завод, институт, академия, армия… И семья, разумеется. Успех был колоссальный! В итоге их взоры намертво были прикованы к Мавзолею, где лежит вождь, который врагов не жалел; а врагов у него было – пол-России, не считая всю буржуазную заграницу. Гитлер говорил своим солдатам, отправляющимся на фронт, что совесть – это химера, и ему поверили. Советские марксисты сумели внушить своим подопытным, что совесть носит классовый характер, поэтому изоляцию и убийство классовых врагов они не считают грехом.
Замечательная статья Александра Ципко называется: «Сначала был коммунизм, а потом – фашизм». Автор возражает Сергею Кара-Мурзе (его размышления опубликованы в сборнике «Коммунизм и фашизм: братья или враги?» М.: Яуза-Пресс, 2008), который утверждает, что нельзя сравнивать Сталина с Гитлером, ГУЛАГ с Освенцимом. Идеалы двух тоталитарных систем разные, одни возвышенные, другие бесчеловечные. Идеалы – это главное, а что потом произошло – дело второе, случайное. Пафос статьи Александра Ципко состоит в том, чтобы доказать, что политические средства реализации любой цели, вытекают из самой цели, в данном случае – из общественного идеала. В обоих случаях, у коммунистов и фашистов, преступными являются как форма, так и содержание. И ему это удалось.
Для деятельных и разумных людей (не пролетариев, не политических маньяков) коммунизм не содержит в себе ничего истинного, доброго, прекрасного, возвышенного, справедливого, хорошего, по своей сути – он просто лагерь для принудительных работ. В самом деле, частную собственность – естественную основу роста производительности труда, экономического творчества, независимости и свободы личности – надо уничтожить, традиционное право – продукт тысячелетнего опыта общественной жизни человечества – надо уничтожить, веру в Святость нравственных постулатов – на чем стоит совесть – уничтожить, моногамную семью – где только и живут любовь и нежность – уничтожить. А на чем построить общественную жизнь? На революции, у которой есть начало, но нет конца, диктатуре пролетариата (из нее вырастает новое право как выражение воли господствующего класса), колхозах, трудовых армиях, ГУЛАГе. На однопартийном руководстве, единомыслии (все свободы запрещены), всеобщей слежке, страхе одних и пьяных торжествах – других… И постоянный дефицит свободы остановил развитие страны победившего социализма (первой стадии коммунизма). Жизнь более или менее стала приходить в норму, лишь когда вожди стали отходить от марксистского идиотизма – позволили некоторую экономическую и идеологическую вольность. Но было уже поздно: вирус саморазрушения общественного организма проник слишком глубоко и охватил все сферы жизни. Кроме ВПК, разумеется.
Коммунизм как сущность общественной жизни, в советском, китайском, кубинском, северо-корейском и прочих воплощениях, является злом. Как и фашизм. Даже большим злом, чем фашизм, потому что претендует на более радикальный переворот общественной жизни. Намерен поставить ее, если сравнить с деревом, «корнями вверх», «цветами вниз». Александр Ципко в своей статье, опубликованной в №7 журнала «Наука и жизнь», это блестяще продемонстрировал. Суббота, 6 августа 2011 г.