Воспоминания о чтице. Фрагмент 8

      

                Т И Х И Й  Р О Ж Д Е С Т В Е Н С К И Й
                В Е Ч Е Р



        ...Ее ПЕРВОЕ ПОСЕЩЕНИЕ нашего семейного жилища состоялось в 97-м году на Рождество. Накануне Римма Петровна позвонила и пожаловалась на плохое настроение: здесь были и РАЗОЧАРОВАННОСТЬ от непонимания со стороны близких, и тоска ОДИНОЧЕСТВА. К этому ВНУТРЕННЕМУ состоянию прибавился еще досадный эпизод на уровне бытовой пошлости: ее оскорбил сосед, почему-то решивший продемонстрировать на этой скромной порядочной женщине свой "антисемитизм"...
        Тоскливое настроение я предложила преодолеть, приехав ко мне в гости, а поведение соседа посоветовала рассматривать как падение случайного кирпича с крыши. Я попросила ее также взять с собой свои стихи. И я почувствовала по голосу, что настроение ее немного поднялось. И если говорить о человеческих привычках, характеризующих ВНЕШНИЙ ОБЛИК, то всплывает следующая мелкая подробность, которую мне хочется здесь привести. Она спросила, стоит ли брать с собой изящные туфли для такого "камерного" вечера, и я решительно ответила: "Стоит!" и добавила, что я люблю, когда мои гости приходят НАРЯДНЫМИ -- ведь мы же сами СОЗДАЕМ СЕБЕ ОЩУЩЕНИЕ праздника.
        Еще она спросила что-то насчет "классической" рождественской "индейки" -- как выяснилось впоследствии, "для хохмы"... Я не сразу отреагировала на ее шутку, но, посмеявшись вместе с ней, предложила взамен индейки пиццу. Я организовывала нашу встречу НЕЗАВИСИМО ОТ РОДИТЕЛЕЙ -- в своей комнате. Моя зарплата на тот момент была КРАЙНЕ СКУДНОЙ; я не могла удивить свою гостью какими-то деликатесами, а всего лишь использовала содержащиеся в доме продукты. Кроме пиццы, я приготовила оригинальные салаты; мама дала мне копченое мясо домашнего приготовления. Я постаралась красиво накрыть стол -- мне хотелось показать себя УМЕЛОЙ ХОЗЯЙКОЙ. Наш камерный интерьер я дополнила маленькой новогодней елкой.
        И здесь проявился один примечательный штрих в манере Риммы Петровны. Она НЕ СТРЕМИЛАСЬ отозваться на мое приглашение к рождественской трапезе -- для нее это НЕ ПРЕДСТАВЛЯЛО живого интереса. Она сказала, что прежде всего хотела бы пообщаться со мной ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНО. Она принесла с собой целую стопку листов бумаги со своими стихами и прозой, и у нас началось взаимное ТВОРЧЕСКОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ. Я внимательно слушала ее стихи, отмечая среди последних ОСОБО ЗВУЧНЫЕ И СОДЕРЖАТЕЛЬНЫЕ СТРОКИ, и была вознаграждена ее ответным вниманием. И мне представляется интересным отметить в данном диалоге, как раскрылась одна сторона ее характера в отношении к следующим моим стихам(написанным мною в двадцать лет):


                "...Чего хотела и ждала,
                Чего так долго добивалась,
                Чего, конечно, не нашла,
                О чем впоследствии терзалась,

                Того и не могла найти --
                И бесполезно убиваться:
                САМОЙ СЕБЯ не превзойти! --
                Невольно в том пришлось сознаться.

                ...Но я представить не могла
                Итога всех моих исканий:
                Моя идея умерла
                В процессе первых испытаний.

                Но можно всем довольной быть,--
                Хотя бы даже НЕ ЖЕЛАЯ! --
                В своей потребности грустить
                Необходимость признавая...

                И пропадает красота
                Наивно-пламенных мечтаний,
                Когда граничная черта
                Отводит ИСКРЕННОСТЬ страданий.

                ...А все ж напрасно я ждала,
                Что где-то есть такой критерий:
                За это время я несла
                Невосполнимые потери!

                Хотелось снова воссоздать
                Все, что когда-то представляла;
                Хотелось ДУМАТЬ и СТРАДАТЬ,
                Как было с самого начала!

                Быть может, нет здесь красоты,
                Но сколько стоило усилий
                СОВСЕМ ОТРЕЧЬСЯ от МЕЧТЫ --
                От романтических идиллий!".

 
        Я НЕ НАСТАИВАЛА на автобиографичности этих строк -- даже сочинила такой комментарий -- а Римма Петровна расценила их как "крик души"... Тогда меня поразила не столько БЛИЗОСТЬ ТЕМЫ к переживаниям моей собеседницы, сколько ГЛУБИНА ее проникновения в мой мир образов...
        Наконец я погасила свет, оставив гореть настольную лампу, зажгла в дополнение к последней свечу и при деятельном участии моей высококультурной гостьи пригласила своих родителей на первый бокал. Пришла мама; мы подняли тост за Рождество... Чтобы открыть наш праздник, я прочитала подходящие к случаю строки Радищева из оратории "Творение мира":

                "Нежная любовь тревожит
                Бесконечные судьбы;
                И гаданье скорби множит
                Мира будущи беды"...


        Эту цитату гостья нашла слишком МРАЧНОЙ, и я предложила другие строки (из того же произведения):


                "О любовь несказанна!
                Прежде века избранна
                В тебе жизнь и начало
                В мире все восприяло"...

       
        Гостья подхватила мой порыв и в оставшееся время вдохновенно декламировала строки Ахматовой...
        Мне было приятно, что создалась непринужденная творческая атмосфера. Мама то уходила из комнаты к отцу, то возвращалась вновь; а мы с Риммой Петровной, угощаясь, читали друг другу нашу любимую поэтическую классику, делились воспоминаниями на волнующие нас обеих темы... И мне было очень интересно узнать, что еще задолго до поступления в "Звучащую книгу" она уже была ЧТИЦЕЙ. А она рассказала мне о своей первой наставнице по художественному чтению...
       Время летело незаметно; в 22. 00 -- как это всегда бывает, на САМОМ ЗАХВАТЫВАЮЩЕМ МОМЕНТЕ нашей беседы, моя гостья -- человек крайне жестких ПРАВИЛ -- стала собираться домой.
       Мой отец не принимал участия в нашем скромном вечере, с самого начала заявив Римме Петровне, что предоставляет нам возможность общаться "ПО ИНТЕРЕСАМ". Но, как человек вежливый, он вышел проводить гостью. Одеваясь в передней, она почему-то стала рассказывать отцу о моих СОЧИНЕНИЯХ, показанных ей мною в тот вечер, о заключенных там ИДЕЯХ и ОБРАЗАХ, о которых он еще НЕ ЗНАЛ (поскольку они предназначались прежде всего для ЖЕНСКОЙ аудитории!)...
       На прощанье отец сказал комплимент ЛИТЕРАТУРНЫМ ТАЛАНТАМ моей подруги, а Римма Петровна принялась пылко благодарить его... как ГОСТЕПРИИМНОГО ХОЗЯИНА.