C некоторых пор я увлеклась настоящим кино или, как это говорят, кино не для всех. Мне нравится следить за движением мысли человека, наблюдать, связанные с этим повороты судьбы, решения, размышления. В тот вечер я посмотрела по телевизору неожиданно интересный фильм, который продлился почти до двух часов ночи.
На нашем телевидении стало закономерным показывать хорошее кино после полуночи. Засыпая, и во сне я пыталась понять мысли режиссера. Фильм настолько «вывернутый» – фильм в фильме, что разгадывая этот кроссворд, я боялась вывихнуть собственные мозги.
И, естественно мне требовалось срочно посмотреть фильм еще раз. Поэтому, утром я отправилась на «блошиный рынок» купить диск с этим кино.
На платформе метро со мной поздоровалась женщина и, не скрывая радости от встречи, не чувствуя моего мысленного вопроса: - Кто это? – она заторопилась пояснить:
- Я еду в больницу. Там сын моего мужа лежит. Вот я и езжу два раза в неделю. Он всегда хочет кушать. Ждет меня.
- Конечно, конечно – все, что я могла сказать, оглядывая тяжелые сумки в ее руках. Подошла электричка. Мы вошли в вагон. Сели напротив и я, прикрыв глаза, стала лихорадочно вспоминать, где я эту женщину видела. Она была немного старше меня, при невысоком росте, полная, можно сказать, круглая. Короткая химическая завивка, обесцветив волосы, сделала прическу прозрачной, обнажив кожу головы. Подведенные синим глаза устало тонули в морщинках, а ярко подкрашенные губы продолжали выражать, адресованную мне, улыбку.
Следующая остановка была моей, я выходила, надеясь попрощаться, но не тут-то было. Женщина, подхватив сумки, объявила, что тоже выходит и под продолжение ее рассказа, мы ступили на ступеньку эскалатора.
- Мы с мужем женаты дважды – сказала она, а я попыталась понять, что это значит.
- У меня муж умер, а у него жена. Мы встретились на остановке. Разговорились. Он сказал, что очень устал жить один. Я ему посочувствовала и сказала, что тоже уже десять лет живу одна. И он десять лет жил один, нет, с сыном. Потом они пришли жить ко мне.
- Давно ли это было? – из вежливости поинтересовалась я.
- Тринадцать лет назад.
- А сколько Вам тогда было лет? – спросила я, чтоб определить нынешний возраст попутчицы.
- Нам было по шестьдесят.
- Замечательный возраст – чтоб, хоть как-то поддержать беседу определила я.
- Да, знаете, какая я была хорошенькая! Но, потом, через четыре года мужу вырезали желудок. Почти полностью, оставили лишь, крошечку. Сколько я около него просидела, Вы не представляете. Он меня не отпускал ни днем, ни ночью. А какой у него стал аппетит, просто кошмар!
От ее слов хотелось отряхнуться. Мы вышли на площадь. Женщина спешила за мной, как наваждение.
- Мне прямо – сказала я, в надежде на расставание.
- И мне прямо. Вон видите то здание – мне туда. Это дурдом.
- Простите, Вы же сказали, в больницу.
- Так эта больница – и есть дурдом.
- Не поняла, там порядок, как в дурдоме?
- Нет. Настоящий дурдом. И там по полгода лежит сын моего мужа. Потом его выписывают, а я снова его туда укладываю. Теперь это непросто. Как только он начинает бегать по квартире, я вызываю скорую и милицию. Потом приезжает транспорт и два крепких мужика надевают на сына смирительную рубашку и везут его сюда, в дурдом. Опять на полгода.
- А что с сыном?
- Не знаю, но он тихий. А дочка у меня загуляла, как я не старалась ее угомонить, она ….
- Простите, пожалуйста, но мне надо туда, – содрогаясь от ее слов, указывая в сторону, прокричала я, торопясь поскорее сбежать от нового рассказа.
- Как жалко! Вы такая хорошая собеседница. Можно я к Вам приду?
- Конечно – ответила я, так и не вспомнив, с кем я говорила, вернее, кого слушала.
На другой день, стоя на лестничной площадке, я вызвала лифт. Кабинка спустилась, двери открылись и мне навстречу раздалось:
- Здравствуйте. Как хорошо, что я Вас встретила! – навстречу мне радостно смотрели, подведенные синим, глаза и улыбались яркие губы, пытаясь начать новую историю. К своему ужасу я узнала в знакомом облике соседку с верхнего этажа. И тут мои пальцы сами по себе нажали кнопку, остановили лифт. Я сошла на очередном этаже. И вот уже третий день лифтом не пользуюсь, хожу пешком по черной лестнице. Говорят, что это полезно.