- Петрович мы проигрываем, много проигрываем, ещё этот проклятый нокдаун в начале. Надо что-то делать. Петрович надо рисковать, другого выхода нет. Ну что ты сегодня такой вялый, это же финал. Финал Петрович. Где твоя вчерашняя лёгкость, где напор, где азарт, кураж, в конце концов. Кстати где ты вчера шлялся и во сколько пришёл. В 10 тебя на базе не было, это я ещё точно помню. Ладно, об этом потом. Взбодрись, последний раунд. Всё или ничего. Соберись. Да соперник не подарок, здоровый вон какой гад. Но и мы же чай не лаптем щи хлебаем. Верно. Нет, ты меня не понимаешь. Я чувствую. Я не вижу в твоих глазах блеска, жажды борьбы. Петрович покажи мне свои глаза. Покажи, говорю. Да как-то очень глубоко и не ясно. Петрович, Петрович, слушай. Вот представь, к примеру, тебе с утра плохо, очень плохо. Главное с вечера было хорошо и даже очень, а с утра чего-то не-то. Глаз не разлепить. Во рту мусоросборник, причем давно не чищеный. Голова чугунный колокол при малейшем толчке сердечник оживает колотится со всей дури по стенкам, гул охватывает всё твоё тело от кончика носа до давно не стриженных ногтей, под несвежими носками. Желудок начинает радировать какие-то бесконечные шифровки об аварии и необходимости немедленного всплытия. Тело, будто пропущенное через громадную молотильну, совершено не хочет слушаться хозяина. Хочешь почесать левое ухо, а получается, чешешь правое, причем ногой, причём не своей. Где живот, где сердце, где печень, где почки, где правая рука, где деньги и чьё ухо понять совершено не возможно. И тут ты вдруг вспоминаешь, о счастье, что у тебя в холодильнике стоит давно забытая бутылка пива. Холодное светлое, «Жигулёвское». Петрович ты меня понимаешь. По глазам вижу, что понимаешь. И вот ты полуживой, кое-как, чёрт знает на чём и с кем добираешься до кухни, а там представляешь, сидит этот гад и хлыщет твоё пиво. Почти допил. Да, вот этот в синих трусах. Стой Петрович, стой. Гонга ещё не было. Что ты так страшно дышишь. Ну, пошёл, порви этого гада. Давай. С левой. Хорошо. Молодец. Ещё. Отлично. Давай. Давай. Всё поплыл. Он наш. Добей. Всё хватит. Он уже, уже лежит. Да зачем же ты его ногами. Это же бокс. Не трогай. Рефери говорю не трожь. Дисклолифицируют к чертям. Петрович не бей. Петрович, Петрович, не надо. Петрович не пил он твоего пива. Эх Петрович…
25.03. 2004.