Чтобы работать потальном — многого не требуется. Приходишь утром, принимаешь корреспонденцию, расписываешь её по адресам и разносишь.
А за несложную работу больших денег не получают. Вот и платили Екатерина Никитовне 10 тысяч рублей. Наверное, даже считали, что платят ей и без того много.
Хотя, сама Екатерина Никитовна, считала такую зарплату маленькой. С одной стороны, оно понятно — почта рядом с домом, никуда ездить не нужно. Но с другой стороны, получается, что каждый день ее жизни стоил меньше 325 рублей. Как же на такие деньги прожить?
Только пенсия её и спасала. Правда,не думала Екатерина Никитовна, что проработает на почте 7 лет. Тогда-то ей казалось, что она тут временно, что вот-вот и найдет себе хорошее место. Но, места как-то не находилось, а потом уже пошел 6-й десяток. В таком возрасте и работа почтальоном может показаться местом хорошим.
Тем более, что на почте кроме Екатерины Никотовны никто не работал. Должны были быть ещё начальник почты и уборщица. Но начальнику полагалось 12 тысяч, а уборщице всего 283 рублей. Вот и не находилось желающих. Впрочем, отсутствие коллег Екатерине Никитовне даже нравилось. Ведь, целая почта была в ее личном распоряжении.
Выходило, что была она единственным почтовиком в поселке. А потому, местные её ценили и уважали. Тем более, что письма все доставлялись в срок, а газеты до 3-х часов дня.
С начальством же Екатерина Никитовна общалась редко. Только с отделом подписки. Что же связанно с ремонтом помещения, нехваткой мебели, бланков и простых шариковых ручек. То этим занимался отдел эксплуатации. Поначалу Екатерина Никитовна с ними общалась. Но ничего ей не привозили, только приказы и рекомендации как работать. Те рекомендации складывала она в стол для отдельный стол для бумажек, и забывала про них. Ей не помогают — и она не помогает. Помнила она только еще телефон отдела кадров, но скорее просто потому, что в самом начале своей работы много с ними общалась.
Причиной для общения стало ее отчество. Последний раз, когда она меняла паспорт, допустили ошибку, и вместо «Никитична» написали «Никитовна». Еще тогда будущая сотрудница почты вяло возмутилась, мол, как же так. Но, ей объяснили, что отчество «Никитична» - старорусское, что нет такого отчества вовсе. А «Никитовна» - это по-нашему, по-современному. Но, если ей так хочется, пусть везде просит исправлять в документах на «Никитичну».
Екатерина Никитична просила, но просьбы не воспринимались. И на последнем месте работы, на почте, выдали ей даже бейджик, где значилось: Екатерина Никитовна.
Она, даже, заметила, что, хотя бейджик ни разу не одевала, часто к ней и обращались по новому отчеству. Ну что же: Никитовна, так Никитовна. Смирилась, и стала жить дальше.
Так и жила она, пока не пришло ей письмо...
Очень ее взволновало это письмо, ведь пришло оно лично ей, от областного начальника над всеми деревенскими почтовыми отделениями. А суть письма заключалась в следующем.
Призывали пенсионерку-почтовика вступить в «Народны фронт». «Только вступив в Народный фронт, сможем мы решить все проблемы на почте....» - писал начальник. И так он проникновенно писал, что посмотрела вокруг себя Екатерина Никитовна и задумалась:
«А что, если правда? Вступлю в народный фронт. Мне все и починят, и зарплату повысят. И сумку новую для газет выдадут. И может быть...даже форму!»
Очень ей всего хотелось. Но, что-то подсказывало, что для решения всех проблем вступать всем почтальонам ни в какой фронт не нужно. А надобно, заставить начальство правильно работать. Ведь они-то получают не 10 тысяч.
Но, потрясло Екатерину Никитовну письмо. Так ей хотелось, чтобы все наладилось вокруг, что выйдя разносить почту со всеми стала Екатерина Никитовна Советоваться.
Сперва пошла она, доставить письма старосте деревни. К ее счастью, были только заказные письма. А значит, понадобится подпись старосты. «Тем более, - рассуждала почтальон — Галина Степановна свой человек. Баба душевная. Она и лес отстояла в свое время и на Новый год со всеми танцует». -Ой, Катерин, нужна тебе эта политика? - поморщилась староста, услышав вопрос почтальона. - Как будто что-то изменится? Они и детей-идиотиков в народный фронт записали....
Говорила староста не так проникновенно, как писал начальник. Но, как-то более убедительно.
Дальше спросила она о фронте у местного краеведа. Чудного старичка.
Старичок только улыбнулся, похихикал, а потом заключил: мол, раньше была партия, а теперь фронт. Все его друзья давно сбежали в Израиль или Америку. Россию разворовали. А потому, и ему, и Екатерине Никитовне, и старосте деревни нужно срочно бежать. Говорил дедушка не менее проникновенно, чем писал начальник. Даже ощущение запутанности у Екатерина Никитовны было точно такое же, как после письма.
Спрашивала она всех! Водителя Мишку, постоянную подписчицу Оксану Федоровну, спрашивала и Абражееву, которой регулярно приходили письма из правительства. В письмах тех значилось, что очередную кляузу Абражеевой в правительстве получили и скоро рассмотрят.
У всех было какое-то негативное отношение к фронту.
Села вечером за стол Екатерина Никитовна, стала попивать отвар шиповника (в местном магазине чай был слишком дорогим, а шиповник рос в собственном саду) и думать. Думала она и все боялась. Не верила она в мощь фронта, ничего он еще не сделал. Но хотелось ей, чтобы все было хорошо. В конце концов, и Москва не сразу строилась
А утром, когда пришла Екатерина Никитовна на почту, поняла, что ящик ее для писем не открывается, что-то случилось с замком. Позвонила она впервые за много лет в отдел эксплуатации. Там ей сказали, чтобы позвонила она завтра и положили трубку. А потому, набрала Екатерина Никитовна номер местного хозяйственника. Тот прислал работника через двадцать минут. Замок смазали и ящик открывался.
- Молодой человек, - обратилась наш почтальон к мастеру. - А вам не приходило предложение вступить в «Народный фронт»?
-Не, а че, зачем? - удивился мастер.
-Да мне тут пришло. Вот думаю, вступать или не вступать...
-Бабуля! - гаркнул весело мастер — Да мы твой народный фронт, а не политики. Они тебе замок не починят.
Улыбнулся мастер и довольный своей фразой ушел.
-И действительно, чего это я... - заворчала Екатерина Никитовна, - фронт мне замок не починит.
А потом, она взяла вчерашнее письмо. Посмотрела на него в который раз, и положила, в стол, где лежали прочие бумажки.