Он ростом мал в сравнении со мною,
В людской толпе почти не различим,
Но, призванный в годину бед войною,
Остался, к счастью для меня, живым.
По-стариковски где-то заторможен,
Туг на ухо и на ногу не скор,
Уже давно поддерживать не может,
Порой наш слишком громкий, разговор.
Куда ему – у нас ума палата!
Он тоже был когда-то молодым
И грыз гранит науки для солдата,
Вгрызаясь в землю, сквозь огонь и дым.
На взгорье, в наспех вырытом окопе,
С винтовкою и связкою гранат,
Он – выстоял, и до сих пор осколки,
Застрявшие в ногах его, болят.
Но есть вопрос, всё приходящий чаще
С невольным ощущением вины:
Что проку нам в достоинствах кричащих,
Не пережившим даже дня войны?!
И так в могилах братских пол-России,
Кто мог так ненавидеть и любить,
Кто был когда-то сильным и красивым –
Таким, какими нам уже не быть.
1990 г. 2011 г.