Шаря у себя в кармане, вниз иду по лестнице.
Из студня достаю билет, которому пять месяцев.
Купил его в вокзале еще в далеком октябре,
Но прокатывает с ним еще в морозном феврале.
И снова лестница и скользкие ступени,
На платформе я стою, через несколько мгновений
Подходит электричка, и я будто в бреду
Зайду в нее покорно и у окошка упаду.
Пять двадцать восемь – точно, как в аптеке,
Поезд отправляется, опять со мною вместе.
Сначала медленно мимо синего забора,
Затем быстрее, стрелочные миновав разводы.
Воронеж-первый, Березка и Отрожка,
Боровое, Сомово, рядом и Дубовка.
Шуберка, Синевка, посля трясучка адская*.
Через минуту выход – станция Тресвятская.
Прокручиваю в голове я эти остановки,
Взглядом провожаю, столбы-километровки
*перед станциями, идет переход с одного пути на другой,
всегда наблюдается покачивания поезда.
Вот только почему-то у нас это ярче всего выражено,
что я даже слышал выражение – «Тресвятская турбулентность»
Я покидаю город прямо на закате.
Я вне города не пожалею об утрате.
Заснеженные сосны радуют глаза,
Заснеженные сосны и голубые небеса.
За пределом города прощаюсь я с тоской,
Наверно потому что я не городской!
Ничего я не имею супротив Воронежа.
Просто жизнь идет здесь ни капли не похожая
На ту привычную, размеренную, гордую,
Не усложненную, но все-таки нелегкую.
Но легче здесь себе добыть покоя,
Уйдя в леса, леса поселка Воля.
Тресвятское, Синицыно – он необозрим:
Две остановки, но поселок наш един.
Я здесь родился, здесь вырос и живу,
В будущем не знаю, может и умру
Там, где родился, где вырос и живу,
А покой не знаю, где я обрету.
Конечно лучше здесь, чем где-либо еще.
Я хоть не верующий, но все-таки крещен.
Я все же русский, но а Россия здесь.
Не там, где теснота, а там, где можно цвесть.
Где есть свобода, не нужна другая доля,
Недаром наш поселок носит имя Воля!
Я покидаю город прямо на закате.
Я вне города не пожалею об утрате.
Заснеженные сосны радуют глаза,
Заснеженные сосны и голубые небеса.
За пределом города прощаюсь я с тоской,
Наверно потому что я не городской!
Стук поезда колес, в ушах от рэпа бит,
В придачу сердце в с ними в унисон стучит.
Река Воронеж, чуть круче правый берег,
И солнца луч все менее уверен.
Холм порос сосной, солнца свет с натяжкой
Лучами озаряет последнюю многоэтажку.
И на льду реки вспыхнул красный свет,
Город спрятался, пряча солнце вслед.
Еще целый день отдал тебе – Воронеж.
Знаешь, верю: однажды ты поможешь
Найти себя мне на этой карте непростой.
Но горд я все же тем, что я не городской.
Я покидаю город прямо на закате.
Я вне города не пожалею об утрате.
Заснеженные сосны радуют глаза,
Заснеженные сосны и голубые небеса.
За пределом города прощаюсь я с тоской,
Наверно потому что я не городской!