В военное лихолетье, когда весь запад сотрясало в огне небывалых сражений, в голодной сибирской деревушке Жерновке спал на русской печке Ванюшка, припав к теплой и ласковой руке матери. А она, глядя в окно на набиравшую силу весну, вспомнила, что за огородом есть свободная полоска земли, где можно посадить картошку. Но землю нужно вспахать. А у нее так ныла спина от надсадной колхозной работы. Тогда она разбудила сынка:
-Ваня, встань-ка, может, ты вспашешь за огородом полоску? Где-то в пригоне валяется плуг, и запряги нашу Буренку.
Ванюшка, как истинно русский мужик, по-военному быстро встал и пошел в сенцы за хомутом. Но Буренка, увидев хомут, замотала головой и угрожающе замычала.
Ванька испуганно вбежал в горницу и слезно спросил у матери:
-Мамка, Буренка будается, и у ней такие рога! Как на нее одеть-то хомут?
Мать, морщась от боли, слезла с печки и, взяв телогрейку попросила Ванюшку:
-Помоги мне, сынок, одеться.
Выйдя на весенний двор, еще пахнущий талым снегом, она быстро охомутала корову и прицепила к ней заржавелый плуг. «Давай, сынок, ты теперь за отца. - И, достав из кармана кусочек хлеба, протянула его Ванюшке. - Поешь, как проголодаешься».
Ванюшка пахал полоску, а за ним ходили черные грачи и жадно глотали оживших червей.
Мальчонке тоже захотелось поесть. Но, взяв из кармана кусочек хлеба, он увидел замученные глаза Буренки и от жалости к ней протянул ей этот кусочек: «Ешь, Буренушка, ешь. А я обойдусь и березовым соком...».