Шел третий год войны.
По разбитой проселочной дороге из деревни Жерновка ползла старенькая бричка, запряженная парой быков. Они нещадно хлестали себя облепленными репейником хвостами, пытаясь избавиться от кровососущих тварей в виде слепней и паутов. Завидев густой березняк, поросший травой и кустарником, быки, не обращая внимания на вожжи возницы, свернули с дороги и полезли в самую чащу. Однако вскоре сучья и мелкая поросль в колесах притормозили их судорожное движение. Ванька, тринадцатилетний подросток в длинном отцовском плаще, соскочил с брички и подошел к быкам. Они влажными языками тянулись к будыльям травы. Взявшись за постромки, мальчишка попытался с их помощью сдвинуть бричку назад. Но не тут то было. Мотая мордами и толкаясь боками, быки упорно не хотели пятиться. Пряча злость и досаду, Ванька достал из кармана плаща пару перезрелых огурцов и сунул их в пасть животным:
- А ну, угорелые, давай назад!
Неподалеку, за околком загудел комбайн. Чертыхаясь и обдирая руки о колючки шиповника, Ванька с трудом вывел подводу на дорогу.
… Из бункера комбайна в бричку водопадом хлынули янтарные зерна пшеницы. Усатый комбайнер, скрутив себе самокрутку, пыхнул дымом в вечереющее безоблачное небо:
- Что-то ты, Ванька, припозднился малехо.
- Да быки, язви их в душу, зауросили. Видать притомились за день.
- А кому сейчас легко? Тебе или мне что ли? Тебе бы сейчас за партой сидеть, а не быкам хвосты крутить, - смачно сплюнул усатый. – Отец то давно писал?
- Давно. Последний треугольник из-под Курска получили. А пока письмоноска стороной наш дом обходит. Ты мне охнарик-то оставь, дядя Леша, а то в животе урчит.
Отъезжая от комбайна Ванька услышал вдогонку:
- Встретишь Генку, поторопи. Смена моя кончается.
С соседским Генкой они по очереди возили зерно от Лехиного комбайна на сушилку.
Пока Ванька ехал к сушилке, какие только мысли не ворочались в его лохматой голове. Дома его ждали голодные маленькие сестренки и братишка, а он сидит хозяином на куче зерна. Но не моги отсыпать в карманы, хотя и велико искушение. Хорошо хоть набил их подвернувшимися на опушке грибами. «Из сыроежек грибницу сварю».
На сушилке, опорожнив бричку и отведя быков в загон на постой, Ванька устало побрел домой. У моста через речку ему повстречался оперуполномоченный. Ничто не ускользало из глаз вездесущего Силыча. Заметив оттопыренные карманы плаща, он подошел к Ваньке:
- Небось зерно возил? – спросил и бесцеремонно стал ощупывать его карманы, давя в крошки хрупкие шляпы грибов. Потом осмотрел котомку и, протягивая ее назад, пригрозил:
-Ты смотри у меня. Поймаю с колхозным зерном, не сдобровать.
Ванька, глотая от обиды крупные зерна слез, стал подыматься на пригорок по заросшей лопухами улочке к своему дому. На небе, высоко-высоко зажглась первая звездочка. А где-то далеко-далеко на западе, взлетая, зажглась ракета и Ванькин отец, оторвавшись от теплой земли, поднялся в атаку.