Капитан внутренних войск МВД РФ Алексей Григорьев, известный среди друзей как Лефис, поднял бинокль и осмотрел территорию заброшенной скотоводческой фермы. Увиденное ему не понравилось – множество покосившихся одноэтажных построек, оставленных, видимо не так давно. Черные дыры окон, заросли кустов во дворах, горы битого кирпича и строительного мусора. Здесь беглец мог легко затеряться в лабиринте полутемных коридоров, а потом незаметно убежать, тем более что ферму со всех сторон окружали плотно подступившие березовые леса.
- Неужели упустили? – спросил Димка Черепанов, по кличке Череп.
- Никуда не денется, - ответил Григорьев, убирая бинокль. – Надо его брать. Желтая зона рядом. С нас шкуру снимут.
Он оглянулся на своих бойцов. Вспотевшие, усталые, но злые, а значит – готовые идти до конца. Еще бы – проклятый браконьер, при попытке задержания едва не грохнул Клима из своей охотничьей берданки. Клим, конечно, тоже облажался, но это уже другой вопрос. Теперь важнее всего было взять беглеца до того, как он войдет в желтую зону, а до нее – рукой подать, пара километров через лес. Там, колючка, да разве это аргумент?
- Так! - Григорьев поднял согнутую в локте руку, - сейчас рассосредоточились и перебежками двигаемся до ближайших построек. Пошел!
Бойцы рванули из кустов, стараясь как можно быстрее преодолеть открытый участок, как вдруг грохнули выстрелы, со звоном вылетело стекло. Фонтанчики песка от пуль взлетели прямо перед Григорьевым.
- Укрыться! – коротко крикнул Лефис, прыгая за бетонную опору телеграфного столба. – Клим, Князь, по моей команде, подавляющий огонь, Череп – за мной. Пошел!
У нарушителя просто не выдержали нервы. Вместо того, чтобы спрятаться, а потом тихонько ускользнуть в леса, он решил дать последний бой. Тем лучше, - рассудил Лефис и поймал себя на том, что кровожадно улыбается.
Григорьев вскочил и зигзагами побежал к стене здания, где укрылся браконьер. Капитан понимал, что из пистолета попасть в движущуюся мишень на таком расстоянии не просто, да и дружный огонь «калашей» Клима и Князя не дадут беглецу высунуться и прицелиться.
Прикрывающие знали свое дело, стреляя по окнам короткими очередями, так, что слышался звон бьющегося стекла и крошащегося кирпича. Пользуясь огневым прикрытием, Лефис и Череп легко достигли стен постройки.
- Обходи! – кивнул Лефис бойцу, а сам наклонился к дверному проему и прокричал:
- Эй ты, ублюдок. Ты незаконно находишься на территории государственного заповедника. Последний раз приказываю сдаться и выйти с поднятыми руками. Или мы будем вести огонь на поражение. Я считаю до трех. Ты понял меня? Один!
Клим, пользуясь паузой сократил расстояние до постройки и взял на прицел окна правой стороны.
- Два!
Череп уже должен был оказаться у задней двери. Боец знает свое дело и, в случай чего, не даст браконьеру уйти.
Лефис глубоко вдохнул, удобнее перехватил автомат и вместо счета «три» рванул внутрь строения. В эту же секунду Клим и Игорь открыли огонь по окнам, чтобы запутать противника.
Григорьев понимал, что браконьер, если в нем осталась хоть капля здравого смысла, выцеливает дверь, поэтому рывок должен был быть максимально коротким и неожиданным. Поэтому капитан не стал вбегать внутрь, а лишь проскочил в прихожую, мелькнув на фоне проема. Уже оказавшись в безопасности, он с удовлетворением услышал запоздалые хлопки пистолета. Теперь дело за Черепановым.
И Череп на сплоховал. Прошло буквально несколько мгновений, как вдруг в доме раздался истошный крик:
- Оружие на землю!
Потом глухой удар, звуки борьбы, и наконец довольный голос Черепа:
- Готов, голубчик. Примите и распишитесь, товарищ капитан.
Григорьев поднялся, помахал Климу с Князем и вошел в здание.
- Не помял? – спросил он с улыбкой.
Череп тоже улыбнулся, указал на стоящего на коленях браконьера. Лицо последнего было закрыто маской с прорезью для глаз. Лефис подошел с сдернул маску – под ней оказалось обычное, поросшее щетиной лицо. Человеческое лицо. И какого дьявола этот идиот решил, что сможет отбиться от внутренней охраны Маяка? Зачем начал стрелять? Может просто перепугался?
- И какого черта ты стрелять начал, а? – спросил Князь.
Браконьер молчал, закусив губу.
- Пристрелить его, и все дела! – заявил Клим, брезгливо глядя на пленника.
- Отставить! – покачал головой Григорьев. – Доставим его на заставу, там пусть разбираются. Встать!
Внезапно земля под ногами начала едва заметно вибрировать. С потолка посыпалась штукатурка.
- Это что еще?! – удивленно поднял глаза Череп.
- Спокойно, - сказал Лефис, хотя и сам не понимал, что происходит.
Дрожь земли усиливалась, с потолка посыпались куски известки, где-то с грохотом вылетела рама вместе со стеклом, посыпались доски. Внезапно и резко начал меркнуть дневной свет… сквозь нарастающий гул послышались далекие раскаты грома.
Лефис хотел прокричать бойцам, чтобы те покинули здание, но, глянув в дверной проем, увидел, как по открытому пространству несутся клубы пыли и это движение ему не понравилось. Внутренний голос подсказал – внутри безопаснее.
- Укрыться! – скомандовал Григорьев, падая на землю и закрывая голову руками.
В это же миг свет померк окончательно и наступила тишина. Жуткая, неестественная пугающая тишина. Григорьев слышал собственное дыхание. Где-то сбоку послышалась возня, сдавленный хруст, кто-то выругался, а мимо, совсем рядом прошелестели шаги.
- Стоять, зараза!
- Что?! – крикнул Григорьев.
- Эта сволочь! Укусил меня и убежал. Я догоню…
- Отставить…
Последний приказ потонул в грохоте, который вдруг обрушился сверху и пригвоздил к земле, ударил лицом в липкую грязь и обдал горячим воздухом.
***
Лефис медленно открыл глаза. Ничего не изменилось. Ветхое здание, вопреки ожиданиям и ощущениям, устояло.
- Что это было? – спросил очухавшийся Черепанов.
- Ничего хорошего, - пробормотал Лефис. – Где нарушитель?
- Вырвался он, - виновато сказал Князь – я его держал, а он меня укусил и бежать. Как в такой темноте дорогу нашел…
- За мной. Он не мог далеко уйти.
Григорьев выскочил на улицу, осмотрелся и замер.
Небо на северо-западе было не голубым, а каким-то медно-желтым, и словно светилось, хотя солнце находилось совсем в другой стороне. А над дальними лесами со стороны Озерска поднимались густые клубы черного дыма.
- На Маяке бабахнуло! – хрипло проговорил Череп, не отрывая взгляд от пылающего неба. – Товарищ капитан, точно ведь!
- Князь! Начать замер радиации.
Послышался гул моторов, и над лесом, держа курс на столбы дума, пронеслось три вертолета Ми-18. Почти в эту же секунду Князь поднял глаза от штатного дозиметра:
- Триста пятьдесят микрорентген в час!
- Вот черт! – выругался Клим.
- Вот черт… - невольно повторил Григорьев. И словно в ответ ему со стороны Озерска завыли сирены, которым тут же откликнулись аварийные гудки со стороны Маяка.
***
Спецводоем В-11 был самым большим и, пожалуй, наиболее живописным. А возможно, так казалось потому, что это озеро было не настолько зараженным – на урезе воды фон превышал норму всего-то в три-четыре раза, не выходя за сотню рентген в час. Равик еще раз щелкнул тумблером дозиметра, снял показания и размашистым почерком сделал пометку в блокноте.
- Тебе сколько еще? – спросил Сид, который сидел чуть дальше на берегу и подставлял лицо летнему солнышку.
- Три замера, и можно сворачиваться.
- И что будешь делать? Может по пиву вечером? Пятница…
Равик поднялся, убрал блокнот и дозиметр в нагрудный карман, отошел от воды и уселся рядом с Сидом:
- Не, извиняй. Сейчас сдам отчет, на машину, и в Челябинск.
Сид понимающе кивнул головой, улыбнулся.
- А ты все выходные здесь? – спросил Равик, глядя на неторопливый плес озера.
Сид пожал плечами:
- Да мне, как бы, некуда особо… На Иртяш рыбачить пойду завтра с утреца. Ну его, этот Челябинск, айда со мной! Я хорошие места знаю. Мясо можно пожарить, пивка выпьем, все дела…
- Не, Сид. Меня же ждут. И к родителям надо заехать.
- Ну, смотри сам, - Сид как-то погрустнел, достал сигарету.
Равик почесал затылок.
Сид молча закурил, глядя на отражения облаков в серой воде озера. Глаза у егеря были печальные. Равик подумал, что это, наверное, очень грустно – когда тебе и поехать некуда, и никто тебя не ждет…
- Как вообще у тебя на участке? – спросил он.
- Да как… - Сид затянулся, выпустил струйку дыма, - обычно. Сегодня браконьера на десятом спецводоеме спугнул. Рыбку ловил, почти у самой плотины. Так ведь ушел, подлец. Теперь его военные будут отлавливать на внутреннем периметре.
- Его там пристрелят без разговоров. Там желтая зона.
- Ну, сам виноват. Я ему крикнул, чтобы причаливал, а он по мне пальнул, падла. Положат, так положат. А у тебя как?
- Сам видишь. Уазик сломался, пешком водоемы обхожу. Хотя, мне так больше нравится – никуда не спешишь.
- У тебя в саму лабораторию-то есть допуск?
- Есть, я же научный сотрудник. Но я в базисном отделе работаю, к секретным проектам не допущен. И слава Богу. Почти все, кто работает в Красной Зоне – невыездные. А я хотел со своей в Турцию в сентябре махнуть.
- Турция, это хорошо, - одобрил Сид.
- Бывал?
- Какой там! – усмехнулся егерь, - нет, за границей ни разу не был.
- Еще съездишь!
- Может быть, - пожал плечами Сид, а потом прислушался.
Тревожным порывом налетел ветер и пригнул к земле головки полевых цветов.
- Ты чувствуешь?
- Что? – Равик недоуменно огляделся.
- Словно… - Сид не договорил.
Налетел порыв ветра, и вдруг воздух наполнился каким-то мельтешением, словно перед глазами понеслись десятки светящихся мушек. Мушки неслись все быстрее и светились все ярче, а потом вдруг откуда-то из-за озера поднялось столпом вверх ослепительное сияние. Равик зажмурился, ощущая, как начинает вибрировать земля под ногами. Раздался далекий грохот, и через секунду в лицо ударил ветер, пахнущий металлом. Перехватило дыхание. Потом все померкло.
Равик открыл глаза. Он лежал там же, на берегу десятого водоема. Рядом протирал глаза и мотал головой Сид.
- Гроза что ли? – неуверенно спросил Равик.
- Не похоже.
Что-то изменилось. Словно как-то иначе стало светить солнце… словно все вокруг подернулось непонятной серо-желтой дымкой. Равик поморгал, но наваждение на развеялось. А еще в ушах стоял противный ритмичный писк. Над Озерском одна за другой начали завывать сирены тревоги.
- Гляди туда! – сказал вдруг Сид.
Равик послушно повернул голову, и увидел столбы черного дыма, ползущие над дальними лесами. А в небе над всей западной половиной неба полыхало и мерцало голубоватое сияние.
- Вот тебе и рыбалка, - сказал Сид, - похоже, на Хранилище рвануло.
- Нет, - отрезал Равик. – ХДМ южнее. Промплощадка – тоже.
- А там что?
- Теоретически? Там наша лаборатория. Красная зона. Но если была бы авария, был бы выброс радиации, а его…
Тут он замолчал. По ушам бил неприятный ритмичный писк. Равик дрожащей рукой опустил руку в карман и извлек дозиметр.
- Блииииин, - протянул он сокрушенно, - не может быть!
- Сколько? – сухо и даже как-то отрешенно уточнил Сид.
- Двести пятьдесят и растет. Сид! – Равик вдруг стал каким-то резким и дерганым в движениях, - нам надо срочно валить отсюда! Мы в зоне поражения.
В небе раздался шум винтов, и над путниками пронеслись три вертолета Ми-24, которые взяли курс на черные дымы, ползущие из-за горизонта.
- Да не суетись ты, - сказал егерь. – Без паники. Если рвануло в лаборатории, ветер несет облако на северо-восток – на Озерск. Мы на периферии зоны заражения. Не мельтеши. Действуем по инструкции, понял? В случае аварии что положено?
- Блин, нашел время! Нам валить надо, а ты со своими вопросами…
- Правильно, - словно не слыша товарища, сказал Сид,- оценить характер поражения. Поражение радиационное. Значит, надо принять радиопротектор и экипировать индивидуальные средства защиты. Что у тебя из средств защиты?
- Респиратор…
- Что стоишь? Доставай и экипируй. Только сначала вот, - егерь достал из нагрудного кармана плоскую блестящую флягу, - прими радиопротектор. Только мне оставь.
- Что за чушь?
- Пей, – спокойно сказал Сид.
Равик послушно сделал несколько глотков, поморщился. Егерь тоже приложился к фляге, потом убрал ее в карман.
- Что там дальше положено по инструкции? Выдвигаться в одну из ближайших зон эвакуации. Какая у нас ближайшая точка? Ну, не стой ты как дурак. Вспоминай!
- Так, если что-то случилось в лаборатории, а ветер дует на северо-восток, то у нас только один вариант – уходить на Метлино, через каскад очистных водоемов и площадку ЮУАЭС.
- Отлично. Вот и пойдем на Метлино.
- Я дороги не знаю.
- Я знаю. Это мой участок как раз. Давай, одевай намордник и бегом за мной.
***
Равик и Сид бежали через лес. Равик то и дело сверялся с дозиметром, и в глазах его начинали мелькать панические искорки. Зато егерь шел вперед уверенно, словно он наизусть знал дорогу – легко обходя пади и заболоченные овраги и буреломы.
На небольшом пригорке Сид остановился, осмотрелся.
Впереди, над лесами ползли черные клубы дыма.
- Впереди лес горит.
- Почему горит? – спросил запыхавшийся Равик, оттягивая респиратор от лица.
- Горит и все. Мы там не пройдем. Придется выйти к В-3.
- Это плохо?
- Там итак прилично фонит на урезе воды. А хотя пофиг. Давай, двигаем.
Внезапно с очередным порывом ветра над лесом пронесся отвратительный металлический скрип.
- Это еще что? – вздрогнул Равик.
- Двигаем! – скомандовал егерь вместо ответа, и, не дожидаясь реакции товарища, нырнул в кусты.
Они какое-то время шли напролом, через сосновый лес. Потом Равик вдруг дернул Сида за рукав:
- Смотри. Что это с деревом?
Егерь пригляделся и, сплюнув, выругался: кора дерева топорщилась, словно под ней вверх ползли какие-то черви. Если прислушаться, можно было услышать неприятный скребущий звук, раздающийся из-под коры.
- Ты видал такое? – охрипшим голосом спросил Равик
- Нет, - покачал головой Сид и прошел несколько шагов вперед. - Смотри – и на этом дереве такая же гадость. И на следующем.
- Словно какой-то паразит.
- Я думаю, нам не стоит идти через этот лес, - сказал егерь.
- Почему? Думаешь это опасно?
- Я не знаю, что это за гадость. И не горю желанием узнать. Сделаем небольшой крюк. Только двигаться надо быстро, время работает против нас.
***
И снова бег через лес. Равик запыхался настолько, что уже не видел ничего, кроме спины Сида перед собой. Поэтому, когда егерь вдруг остановился, юноша едва не столкнулся с ним.
- Что?... - Равик открыл, было, рот, но тут же сам увидел причину неожиданной остановки.
Через весь лес проходила огромная трещина, шириной метров в шесть, и совершенно немыслимой глубины – дно терялось в темноте и разглядеть его удавалось не везде.
- Здесь этого раньше не было, - отвечая на невысказанный вопрос, сказал Сид. – И мне это совсем не нравится.
- Как такое могло появиться? Словно ножом разрезали…
- Без понятия. Ладно, придется обходить. Что там с фоном?
- Чуть поменьше стал – двести в час.
- А времени?
- Прошло два часа с момента аварии. Еще несколько часов – и мы получим лучевую болезнь.
- Я думаю, мы успеем выбраться. Раз фон пошел на понижение, значит, мы выходим из зоны заражения. Только вот разлом этот… боюсь, что радиация – не самое страшное, что нас ждет…
И словно в подтверждение его слов в воздухе совершенно отчетливо раздался металлический скрежет, а потом – глухой утробный вздох: «Хммм». Равик схватился за кобуру пистолета.
- Ладно, идем вдоль разлома, - сказал Сид. – Только осторожно.
- Чего это ты так насторожился? – опасливо спросил Равик, все еще держась за кобуру.
- Потому… - Сид огляделся, втянул носом воздух, закусил губу. – Я этот лес как свои пять пальцев знал. А теперь он стал совсем другим. И не в разломе дело. Пахнет как-то не так. Шумит – не так. Чем быстрее мы отсюда выберемся, тем лучше.
- Кто бы спорил!
Путники двинулись вдоль края разреза, то и дело поглядывая вниз. Иногда из черноты провала долетал шум осыпающихся камней, хороши, поскрипывания.
- Там словно кто-то есть внизу, - не выдержал Равик.
- Может, и есть, - покачал головой Сид. – Давай-ка, по глотку, для храбрости. А то больно ты оробел.
Они отхлебнули из фляги, и снова двинулись в путь. Они прошли несколько километров, но разлом и не думал заканчиваться.
- Так, - Сид остановился, - мы слишком сильно забираем на север.
- Да, - согласился Равик, - снова повышается фон. Мы входим в зону заражения. Что будем делать?
- Надо перебираться на ту сторону.
- Перебираться? Ты думаешь – мост сделать?
- Да какой к черту мост! Смотри, - Сид указал вниз, - здесь с нашей стороны достаточно пологий спуск… а метров пятьсот назад я приметил пологий подъем на той стороне. Спустимся вниз, пройдем немного по дну и поднимемся…
В воздухе опять раздался жутковатый металлический скрип, а за ним – глубокий выдох, словно выдохнула сама земля. На дне разлома зашуршали, осыпаясь, камни.
- Мне не нравится эта идея, - Равик поежился.
- Мне тоже. Но выбора нет. Этот разлом может сколь угодно далеко тянуться. Пойдем вдоль него на север – выйдем прямо под выброс. На юге – лесной пожар, да и разлом может упираться в В-3, там мы тоже не пройдем. У нас просто нет выхода.
- Черт, - сказал Равик. – Ладно, полезли.
Спуск оказался не таким уж и сложным – держась за выступы скал и уступы, путники быстро достигли дна ущелья.
Здесь было сумрачно, он неба осталась только узкая полоска, которую, словно когтями, царапали торчащие в разлом корни деревьев. Дно ущелья было, на удивление, сухим.
- Холодно здесь, - сказал Равик, и его голос прозвучал на удивление глухо.
Сид молча махнул рукой – давай, мол, за мной. И они пошли.
Равик не сразу заметил, что каждое движение дается, как будто бы с трудом. Сколько они уже идут? Где обещанный подъем?
- Сид! – позвал он, и не услышал собственного голоса.
Егерь шел впереди, тоже, словно преодолевая сопротивления сгустившегося воздуха. Стало темней - стены разлома сошлись еще ближе, почти закрыв небо.
Равик понял, что начинает паниковать. Он догнал Сида, толкнул его в плечо:
- Сид! – едва слышимый шепот. Словно кто-то убавил громкость.
- Что?
- Где подъем?! Где он?! – научный сотрудник орал во весь голос, но егерь с трудом разбирал слова.
- Здесь! Вот, видишь осыпь? Еще немного…
Неожиданно глаза Сида расширились. Он замер, глядя куда-то Равику за спину, потом, облизнув губы, коротко сказал (а точнее - крикнул):
- Не оборачивайся. По осыпи – наверх. Быстро!!!
Равик начал поворачивать голову.
- Не оборачиваться!!!
Сзади послышался шорох, посыпались камни камни…
Равик послушно припустил к подъему, и полез наверх, цепляясь за корни деревьев, кусты и скалистые выступы. Сзади раздался знакомый выдох, только теперь оглушительно громко. В ответ хлопнули выстрелы.
Научный сотрудник обернулся.
У самой осыпи стоял Сид. В руке у него дымился ПМ. А прямо перед егерем, из-за края разлома выползало что-то темное, с чем-то похожим то ли щупальца, то ли на ложноножки.
Сид выстрелил еще несколько раз, и бросился наверх. Щупальца потянулись за ним.
- Наверх!!! – проорал егерь, видя, что Равик пытается выхватить пистолет. На этот раз голос прозвучал громко и звонко, и поэтому подействовал отрезвляюще.
Путники вскарабкались наверх значительно быстрее, чем спускались. Едва оказавшись на поверхности, они бросились прочь от разлома, не разбирая дороги.
***
- Берег, это чайка! Берег, что у вас случилось? Берег, прием? – Григорьев безуспешно раз за разом повторял в микрофон одно и то же, но в ответ ему слышался лишь шум и треск помех.
Отряд внутренних войск час назад покинул фермы, двигаясь, как положено в случае аварии, к ближайшей точке выхода из Зоны. В данном случае, Лефис рассудил, что выходить лучше через Метлино, чтобы оказаться в стороне от выброса.
Бойцы в противогазах боязливо переминались с ноги на ногу. Радиационная опасность была для них чем-то новым, и они немного растерялись. Григорьев их понимал – он и сам не совсем четко понимал, что происходит. Сначала они видели зарево над промплощадкой, и тогда капитан решил, что взрыв произошел на хранилище делящихся материалов (ХДМ). Потенциально, это был самый опасный объект на предприятии. Однако потом стали подниматься дымы в лесах около лаборатории «В» - видимо там начался лесной пожар. Военные слышали, как завывали сирены в Озерске и на самой производственной площадке. Видели несколько звеньев вертолетов, промчавшихся над лесом куда-то в сторону ХДМ. Слышали еще несколько взрывов, от которых снова запылало небо. Капитан мало что понимал в происходящем, кроме одного – преследовать браконьера он не будет.
Лефис глянул на дозиметр (звуковой сигнал он предварительно отключил, чтобы не нервировать бойцов). Триста пятьдесят микрорентген в час. Если бы не штатный пропамин, капитан бы уже начал паниковать из-за полученной дозы.
- Чайка! Чайка! – неожиданно ожила рация.
- Берег! Берег это чайка!
- Чайка. Григорьев? Доложи обстановку! Где ты? Есть облученные?
- Мы в районе стройплощадки АЭС. Полученная доза не превышает допустимую. Раненных нет. Жду указаний.
- Григорьев, у нас авария в Красной Зоне. Весь персонал лаборатории «В» подвергся неустановленному биологическому воздействию. Возможно, под заражение попали также служащие КПП и егери заповедника. Ваша группа отвечает за Метлинскую точку эвакуации. Никто из зараженных не должен покинуть внешний периметр. Ты понял, Григорьев?
- Никак нет. Прошу повторить.
- Ваша группа занимает Метлинскую точку выхода. Ваша задача – не допустить выхода из зоны персонала лаборатории «Б» и всех, предположительно попавших под выброс. Есть опасность неустановленного биологического заражения. Их нельзя выпустить, Григорьев! Ты понял меня? Никого не выпускать из зоны! Вести огонь на поражение. Это приказ. Ты понял меня?!
- Так точно. Разрешите выполнять?
- Выполняй. Вашу группу эвакуируем, когда ситуация стабилизируется.
- Есть!
Рация затихла.
Григорьев обернулся к своим бойцам:
- Слышали?
- Слышали, товарищ капитан. Что же нам – никого за зеленку не выпускать?
- Именно, боец.
- Но… - солдаты нерешительно переглянулись.
- Это приказ, бойцы. Выполняем.
***
Сид и Равик сидели на склоне песчаного карьера. Оба тяжело дышали, с лиц катились капли пота. Какое-то время они просто молчали, хватая ртом воздух.
Потом Сид потянулся к карману, достал флягу, несколько раз основательно приложился к ней, потом протянул Равику. Тот отрицательно покачал головой.
Егерь пожал плечами, достал пачку сигарет, закурил.
- Так вот, чем занимались ваши радио-генетики, - сказал он, после пары затяжек.
- Ты что – думаешь, эту дрянь вывели у нас в лаборатории? – округлил глаза Равик.
- Ну, а откуда ей еще взятья? Экспериментаторы хреновы. Доигрались…
- Вот это не надо! Никто там ничем подобным не занимался.
- Ты же сам говорил, что не знаешь, чем занимались в секретных отделениях.
Равик промолчал, прислушался. Сковзь шум ветра и шелест листвы ему послышались словно далекие раскаты грома.
- Я и впрямь не знаю, чем они там занимались. И что именно произошло – тоже не знаю. Но это ничего не меняет. Нам надо выбираться отсюда.
- Меня терзают смутные сомнения, - покачал головой Сид. – Мы, похоже, даже не представляем себе масштабы аварии. Канонаду слышишь?
- Чего?
- Я могу ошибаться, но мне кажется, это - орудийные залпы. Или это рвутся емкости на ХДМ? Тебе какой вариант больше нравится? Мне – никакой.
- Ну, так вот им надо выбираться скорее!
- Ты меня не понял, дружище. Я боюсь, нам некуда будет выбираться.
Равик вздрогнул, но быстро овладел собой:
- Мы не узнаем, пока не попробуем.
Сид отбросил окурок:
- Хорошо. Идем.
Они поднялись и двинулись через поле. Дозиметр, к счастью, почти не пищал, показывая практически допустимые сто двадцать микрорентген в час.
Густые травы раздались в стороны, а перед путниками предстал длинный бетонный коридор, со стенами высотой метра в два.
- А это что?
- Видимо, мы уже близко к заброшенной стройплощадке. Идем.
- Прямо туда? – Равик недоверчиво покосился на коридор.
- Тебе больше нравится по полю через кусты продираться? Идем, не выдумывай.
Равик пожал плечами. Ему показалось, что от растрескавшегося бетона веет какой-то опасностью, да и незачем ему тут быть – посреди дикого поля. Тем не менее, Сид уверенно шел вперед, и научному сотруднику ничего не оставалось, как последовать за ним.
Пол, местами просевший, зарос полынью и крапивой. Кое где лежали кучи мусора: деревянные балки, битое стекло и прочий хлам. Равик опасливо косился из стороны в сторону, и чем дальше они шли, тем сильнее росла его тревога.
Коридор оказался длиннее, чем казалось вначале, но вот показался выход, за которым шумели березовые рощи. И тут сзади отчетливо хрустнуло под чьей-то ногой битое стекло.
Равик обернулся, выхватывая беретту.
Никого.
- Ты слышал? – обернулся он к Сиду, и замер. Коридор впереди был пуст. Егерь исчез. Зато в воздухе послышалось неприятное жужжание, как от линии высокого напряжения.
Равик крутанулся на месте, держа пистолет на вытянутых руках – никого!
- Сиииид! – крикнул он во весь голос.
- Иииид… - подхватило гулкое эхо.
Равик глубоко вдохнул, зажмурился, потом открыл глаза и, медленно переставляя ноги, пошел к выходу, держа пистолет наизготовку. Каждый шаг оглушительно громко отдавался в ушах, стук сердца – словно молот бился в висках.
Неожиданно кто-то положил руку путнику на плечо. Равик вздрогнул, обернулся и увидел… себя. Он стоял перед самим собой, в глазах двойника читалась отчаяние и усталость.
- Твою мать! – выругался Равик.
В это же мгновение двойник раскрыл рот и закричал жутким, нечеловеческим голосом. При это лицо его вмиг потеряло знакомые черты.
Научный сотрудник, не долго думая, вскинул оружие и высадил в голову двойника половину обоймы. Тот упал на спину и затих.
На губах появился металлический привкус. Равик облизнул губы. Что-то стекало по лицу. Он прикоснулся рукой ко лбу – на пальцах темнела кровь. Путник покачнулся и упал. Свет померк.
Через секунду он открыл глаза. Он лежал там же, в том же проклятом коридоре, только день сменился глухой беззвездной ночью. Равик отыскал на земле пистолет, поднялся. Тревожно шумели травы. Пахло полынью и сыростью. Прохладный ночной ветер скользил над землей.
Что-то хрустнуло рядом, а потом вдруг раздался уже знакомый жуткий вой. Равик, не долго думая, бросился бежать к выходу, который едва угадывался на фоне темного неба. Он выскочил на поле, бежал, падал, потом снова бежал, а травы, словно специально оплетали ноги, стараясь удержать, уронить, затянуть.
От горького запаха полыни кружилась голова. Запнувшись о какую-то проволоку, научный сотрудник с размаху упал на землю. Темнота накрыла его.
***
- Эй, ты как? – раздался над самым ухом голос Сида.
Равик медленно разлепил глаза и постепенно разглядел егеря, который склонился над ним. Вокруг шелестел лес. Сквозь листву пробивались золотые закатные лучи солнца.
- Где мы? Мы выбрались?
- Выбрались, выбрались. Успокойся, - заботливо сказал Сид. – Зря мы туда вообще сунулись.
Равик вздрогнул, ощупал лоб – ни ран, ни крови.
- Сколько? Сколько времени прошло? Я видел ночь!
- Успокойся. На, лучше – выпей, - Сид протянул товарищу флягу, - только мне оставь, там немножко совсем. Прошло несколько часов, с того момента как ты отключился.
Равик хлебнул из фляги, подавился, закашлялся.
- Нам надо где-то заночевать, - сказал Сид. – Мы не успеем выйти к ЮУАЭС засветло, а шарахаться тут ночью мне совсем не хочется.
- Ночевать? Да ты в своем уме?! Да нам надо выбираться отсюда!
- Не ори. Глянь дозиметр – семьдесят в час. Спешки нет. Найдем укромное место и переночуем. Светает рано – в шесть утра двинем. Меня как-то не радует перспектива бродить в темноте – сам видишь, что тут творится!
- Вот я и вижу! А оставаться на ночь в этом аду не собираюсь. Мы же не знаем, что творится на промплощадке! А если за ночь произойдет взрыв на ХДМ? Если изменится ветер, и радиоактивные выбросы с лаборатории принесет сюда? Или приползет какая-нибудь дрянь с щупальцами. Нет уж, Сид. Чем быстрее мы выберемся – тем лучше.
- Все то, о чем ты говоришь, может произойти в любой момент. И выход из зеленой зоны вовсе не значит, что мы не попадем под заражение, или в пасть дряни с щупальцами. Я тебе уже говорил – масштабы катастрофы неизвестны. Бессмысленно загадывать. До ЮУАЭС еще километра четыре, через глухой лес, зараженный кстати еще во время аварии пятьдесят седьмого года. Кто знает, что там происходит сейчас? Разломы, паразиты на деревьях, твари из вашей лаборатории? Лучше уж пересидеть темноту в безопасном месте.
- Может, ты и прав, – почесал затылок Равик. – Ты тоже меня пойми. Я должен выжить. Я не могу вот так просто умереть. Господи, да ведь я сегодня вечером должен был в Челябинск приехать. Пятница же…
- А я на рыбалку с утра хотел, - невесело усмехнулся Сид, доставая сигареты. – Ладно, идем, найдем место для ночевки.
***
Сухо трещали ветви в костре, легко нашептывал ветер.
Равик и Сид сидели у огня, глядя, как языки пламени лижут сухое дерево.
Егерь курил, пуская дым в темное небо.
Было тихо. Стихла канонада. Не было слышно ни сирен, ни скрипов, ни каких-то еще потусторонних звуков. В небе на западе стояло красное зарево – видимо, пожар в районе лаборатории продолжался.
Равик опасливо поглядывал по сторонам.
- Да не дергайся ты так, - рассудительно заметил Сид.
- Легко сказать! Ты меня с собой не сравнивай. Это ты годами в этих лесах сидишь, ничего не боишься. А подумай – каково мне? Я же в городе всю жизнь… в комфорте и тепле. Никаких опасностей. Рафинированная, блин, жизнь. И тут такое…
- Ну, для городского мальчика ты неплохо справляешься.
- Хм, - Равик польщено шмыгнул носом. – Ты меня прости, у меня отходняк начался. Весь день на адреналине, а теперь как-то начинает доходить, что случилось. Вот и колотит понемногу. Страшно.
- Мне тоже страшно, - затягиваясь, заметил Сид. – Это нормально.
- Я очень боюсь умереть. Никогда не сталкивался со смертью. Всегда думал, что это меня не коснется, понимаешь?
- Понимаю.
- Ну и вот… - Равик потерял мысль и на полуслове замолчал.
Потрескивал, стреляя икрами, костер.
Внезапно, ночную тишину вспугнул уже знакомый далекий выдох.
- Твою мать, - выругался Равик, хватаясь за пистолет.
- Нельзя играть с природой, - сказал Сид, даже не шелохнувшись. – Это нам урок. Мне, признаюсь, всегда Маяк это ваш казался жутковатым. Все это производство, захоронение отходов, лаборатория ваша чертова, еще и стройку АЭС разморозили. Понимаешь, мне кажется, человечество зря полезло делить атом. Не выходит из этого ничего хорошего. Видать, это уже не для нашего понимания. Это уже Божье дело.
- Это наука…
- Наука? Оглянись вокруг! Да к черту такую науку. Видимо, должен быть предел нашему любопытству… иначе, человечество будет наказано. Мы вмешиваемся в процессы, понять суть которых не можем. Вот ты говорил – субатомная физика. Это ведь уже за гранью. Материя, антиматерия… Что, если ваши ученые просто порвали ткань вселенной? Что, если нарушилась сущность материи и энергии?
- Сид, ты где такого набрался?
- Да я вообще-то инженер по образованию. Не в том дело.
- Да ну! А что ж ты егерем-то?
- Да вот. Так уж получилось. Решил немножко от людей отдохнуть.
- И как? Отдохнул?
- Можно и так сказать. Ты знаешь, эти два года, пока я в заповеднике этом работал, я многое переосмыслил, многое понял. А то раньше – одна злость и обида в душе была.
- Обида на кого?
Сид бросил окурок в огонь. Помолчал.
- На всех. На себя. За то, что жить не умею, и другим людям жизнь порчу. Особенно близким. А ты сам? Как на Маяке оказался?
- Я-то? Да просто. Закончил институт по биологии, научную работу написал по популяционной экологии и генетике, работал сначала в центре радиационной медицины в Челябинске, а потом в лабораторию переманили.
- Как переманили?
- Да просто. Зарплаты там выше. Я на свадьбу хотел скопить, - Равик полез в рюкзак, долго рылся там и, наконец, достал фотографию в маленькой рамке:
- Вот! – не без гордости сказал он.
С фотки на Сида смотрела хорошенькая большеглазая девушка с веснушками на носике.
- Как зовут?
- Оля!
- Симпатичная, - кивнул Сид. – Не волнуйся. Вернешься ты к своей Оле. Все будет нормально. Давай, ложись спать, я подежурю. Потом тебя разбужу.
***
Солнце уже поднялось над лесом, когда путники вышли на поляну. Перед ними, среди кустов темнели какие-то полуразрушенные постройки.
- Пришли? – спросил Равик.
- Да, почти. Это - старая стройплощадка ЮУАЭС. Строительство потом перенесли ближе к водоемам. За периметром площадки – КППП и выход из Зеленой зоны на Метлино.
- То есть, мы выбрались?
- Почти. Идем, только осторожно.
***
- Товарищ капитан! – Череп повернулся к Лефису, - вижу двоих. Идут со стороны Зоны. Вооружены.
- Приготовиться. Стрелять по команде, - распорядился Лефис.
Череп снова прильнул к оптическому прицелу винтовки, оставленной браконьером. В прицел хорошо были видны две мелькающие среди кустов фигуры.
Григорьев поднял автомат, прищурился.
Черепанов неуверенно обернулся на командира:
- Товарищ капитан, они не похожи на зараженных. Просто выжившие.
- У нас приказ, боец. Пусть выйдут на открытое место…
***
- Слушай, а ты заметил, что листья пожелтели? – спросил Равик, оглядываясь по сторонам, - как будто осень наступила…
- Кстати да. Всего за один день. Плохо.
- Но ведь мы выбрались, да?
- Выбрались, выбрались… Стоп! Стоять! – Сид остановился, как вкопанный. – Сейчас по моей команде резко прыгаем вон в те руины, что справа за кустами. Три, два, пошел!
Равика подмывало спросить, какого черта происходит, но он пересилил себя. Когда егерь сказал «три», он послушно сорвался с места и рванул к руинам.
Сухо хлопнул выстрел, но том месте, где только что стояли путники взмыл в воздух пылевой фонтанчик, тут же загрохотали «калаши» - их пули легли прямо у ног бегущих, застучали по кирпичным стенам обрушенных построек.
Равик прижался спиной к шершавой стене, вопросительно посмотрел на Сида. Егерь тяжело дышал – в правой руке он уже держал взведенный ПМ:
- Это зачистка, - констатировал он. – нас не выпустят.
- Как? – обиженным голос спросил Равик.
- Очень просто. Я этого боялся. Они не будет выпускать свидетелей. Будут скрывать масштабы. Будут все скрывать, так как это уже было здесь же в пятьдесят седьмом, также как это было в Чернобыле.
- Они же… они же нас спасать должны!
- Это военные. Они выполняют приказ.
Равик шмыгнул носом, опустил глаза:
- Значит, все зря? Зря пробивались? Все равно… погибать. Я же Оле обещал… в пятницу вечером в Челябинск.
- Ладно, не раскисай. Что-нибудь придумаем. Надо отступить и попробовать проскользнуть из зоны где-то по периметру.
***
- Твою мать! Что произошло?
- Они нас как будто заметили!
- Быть не может. Черт! – Григорьев сплюнул. – Так. Череп, держи их под прицелом, не давай высунуться. Мы с Игорем подберемся поближе. Игорь, за мной.
***
- Давай, за мной! – скомандовал Сид, срываясь с места.
Равик хотел было последовать за ним, но вдруг в дверном проеме возник человек в камуфляже с автоматом у бедра. Научный сотрудник, не целясь, выстрелил в незнакомца несколько раз, и отскочил в коридор вслед за Сидом.
Сзади загрохотали выстрелы, посыпался крошащийся кирпич.
Равик бежал по коридору так быстро, как только мог, но вот сзади хрустнул кирпич – преследователь появился в проеме. До поворота оставалось метров пять. Не успеть.
Военный, не спеша, вскинул автомат к плечу, прицелился.
Три метра.
Внезапно из-за спасительного поворота возник Сид, с пистолетом в вытянутой руке:
- На пол! – рявкнул он на Равика. Тот послушно скатился под ноги другу, краем уха услышав сухие пистолетные хлопки – по полу зазвенели гильзы.
Военный дернулся, схватился за руку и отпрянул назад.
Сид рывком поднял Равика на ноги:
- Живой? Давай, бегом.
Они оказались у разлома в стене. До соседней постройки беглецов отделяло метров семь открытого пространства, поросшего жухлой травой и кустарником. Сид на секунду выглянул из-за края пролома – по стене тут же чиркнула пуля.
- Так, - Сид повернулся к товарищу, - не добежим. У них в казармах снайпер. Отходим коридорами.
И снова они побежали через пустые комнаты, к торцу здания. Снова пролом в стене. На этот раз от казарм беглецов закрывал угол постройки. Егерь выглянул наружу – все было чисто – видимо, военные решили перегруппироваться.
- Равик. Сейчас рывком бежишь к тому зданию. Если будут стрелять – ныряй в сторону и снова беги. Я прикрою. Как только окажешься внутри – постарайся оценить ситуацию и прикрыть меня. Я бегу по твоему выстрелу, понял?
- Понял, - кивнул научный сотрудник.
- Эй! – егерь похлопал товарища по плечу, - мы выберемся! Так. Пошел!!!
Равик побежал очень быстро, так быстро, как только мог. Сид выглянул из-за угла увидел…
***
Лефиса спасло то, что он пробегал мимо дверного проема. Туда он и нырнул, когда из-за дальнего угла здания выглянул противник. Пистолетные выстрелы ушли в молоко.
Беглецы были вооружены, но это ничего не меняло.
- Вижу одного, - раздался в рации голос Черепанова, - скрылся в крайнем дома.
- Второй у меня, - сообщил Григорьев, - прикрывает. Череп, не дай второму отойти, выцеливай проход.
- Не могу. Нет обзора.
- Выдвигайся к нам. Игорь ты как?
- А, царапина. Кожу только содрало. Иду через дом.
- Осторожней, там один на углу.
- Понял. Ой, бля…
Хлопнули пистолетные выстрелы.
Лефис выглянул из-за стены и увидел спину второго беглеца, который тоже скрылся в дальнем здании.
- Игорь?
- Живой. По мне пальнули тут из того дома через проем.
- Они теперь оба там. Череп, ты где.
- Выдвигаюсь к вам.
- Игорь, времени нет. Дай им длинную очередь по окнам, я обойду.
***
- Молодец, - сказал Сид, вваливаясь в комнату, - сейчас надо их шугнуть, и дать деру в лес.
- Далековато, - оценил Равик.
И впрямь – до спасительного леса было метров двести открытого пространства, практически без кустов и деревьев.
Внезапно загрохотал калашников – от стен полетели осколки кирпичей.
- Что это они? – спросил Равик, пригибаясь.
- Черт, - закусил губу Сид – это подавляющий огонь. Кто-то нас обходит. Затаись здесь, я гляну слева.
Егерь не стал бежать через дом, а легко вскарабкался на второй этаж по остаткам лестницы.
***
Игорь дал хороший плотный огонь, так что Григорьев без труда достиг здания, где укрылись беглецы.
- На месте, - сообщил он в рацию, - Игорь, держи окна. Как подтянется Череп, выдвигайся вперед.
- Есть, – откликнулся боец.
Лефис, подняв автомат, вошел в здания. Он шел легко, стараясь не ступать на битый кирпич…
Сзади хрустнуло…
Григорьев развернулся, вскидывая автомат.
- Оружие на землю! – раздался голос над самым ухом.
***
Сид целился прямо в лицо противнику. Враг, к сожалению, тоже успел поднять автомат, и теперь его дуло смотрело в живот егерю.
- Бросай оружие, боец, - сказал Сид, стараясь придать своему голосу твердость.
Военный усмехнулся краем рта, слегка качнул «калашниковым»:
- Сам бросай. Вы окружены.
- Э нет, - в свою очередь усмехнулся Сид, - ты-то меня сразу положишь. Это мне тебя убивать незачем.
Солдат пожал плечами.
Там, где остался Равик, раздались хлопки пистолетных выстрелов.
- Какого черта вы творите? – спросил Сид, - зачем нас убивать?!
- Таков приказ.
- А смысл этого приказа? Убираете свидетелей? Будете замалчивать катастрофу, да?
- Все люди в зоне поражения подверглись неклассифицированному биологическому воздействию. Вы представляете биологическую опасность.
- Ах, вот как вам сказали… Вас обманули, солдат. Ваше начальство просто хочет подчистить следы и скрыть то, чем занимались в лаборатории. Поэтому и началась охота на выживших оттуда. Так вот, я открою тебе тайну – я вообще егерь, срал я на вашу лабораторию!
***
Равик вставил в пистолет новую обойму. Вот уже несколько минут он пытался не пропустить военных через открытый участок, отделявший их домик от соседних руин. Впрочем, это предприятие было обречено на провал – обойма была последней, а на стороне противника, кажется появился снайпер.
Равику очень не хотелось умирать. Он достал из кармана фотографию, на которой улыбалась хорошенькая девушка с веснушками. Он обещал ей вернуться. Он не может вот так просто погибнуть… погибнуть нелепо – от пули своих же бойцов. Погибнуть, выжив после страшной и неведомой аварии. Нельзя! Так просто нельзя!
Научный сотрудник до боли сжал кулаки. Надо выглянуть. Надо стрелять. Надо защищаться.
Не убивайте меня! Не стреляйте в меня. Я хочу жить. Пожалуйста! Я хочу жить.
Всхлипнув, Равик вскинул пистолет и поднялся – и вовремя! – как раз в эту секунду один из военных начал рывок к укрытию беглецов.
***
Череп увидел одного из выживших, когда тот появился в оконном проеме и начал стрелять по Игорю, который как раз хотел броском преодолеть расстояние до руин.
Снайпер поймал врага в перекрестие прицела, вдохнул и легко надавил на спусковой крючок. Винтовка привычно дернулась в руках.
***
- Ты думаешь – они вас потом выпустят? – спросил Сид, с отчаянием. – Вы ведь тоже в курсе всего. Вас всех так же пустят в расход. Вы ничем не отличаетесь от нас.
- Это неважно. У меня есть приказ.
- Да что ты заладил, как попугай. Подумай головой! Вы точно так же попали под радиоактивный выброс, даже если эта хрень про биологическое заражение – правда, тогда вы тоже заражены, и вас тоже нельзя выпускать. Нет никакой биологической опасности. Есть катастрофа, масштабы которой начальство и правительство будут скрывать и преуменьшать любой ценой. Вспомни пятьдесят седьмой год. Вспомни Чернобыль. Жизни людей – ничто. Людей можно заставить молчать, переселить, запугать. Куда понесет ветер радиоактивное облако? На Челябинск? На Екатеринбург? Где живет твоя семья?
- Это неважно.
- Нет, боец. Это важно. Ты уверен, что твой приказ правильный?
- Не мне решать.
- Тебе. Или решу я.
Военный опустил глаза.
- Я успею нажать на курок, - сказал он холодно, показав взглядом на ствол Калашникова, который смотрел Сиду в живот.
- Ты меня в любом случае убил бы. Унесу тебя с собой, может хоть пацана спасу. Ему совсем рано умирать.
***
Равик лежал на полу, боясь пошевелиться. Пуля снайпера прошла в нескольких миллиметрах от лица, обдав волной горячего воздуха с запахом металла. Теперь научный сотрудник знал – он обречен. Высунуться – значит погибнуть сразу. Уползти и спрятаться. Да. Только так.
Равик, не поднимаясь с четверенек, прополз вдоль окна и оказался в узком коридоре.
Бежать. Бежать подальше!
***
Под прикрытием Черепа Игорь легко добрался до руин, где прятались беглецы. От капитана Григорьева не было ничего слышно уже несколько минут, и это очень не нравилось бойцу.
В здании хрустнул битый кирпич – противник видимо понял, что к нему подобрались и решил ретироваться. Не выйдет. Игорь перемахнул полуразрушенный оконный проем, увидел спину беглеца и резанул очередью от бедра. Противник успел нырнуть в соседнюю комнату, но запнулся о порог. Слышно было, как загрохотал по полу брошенный пистолет.
Игорь сделал несколько шагов, так, чтобы павший враг оказался в прицеле, поднял автомат к плечу…
- Все. Прекратить огонь, – раздалось в рации.
- Что? - Игорь задержал палец на спусковом крючке.
***
- Не стрелять, - повторил Григорьев, и поднял глаза на Сида. – У нас новый приказ. Выбраться отсюда. Живыми.
***
Равик с интересом рассматривал новых попутчиков. Трое военных, все молодые – не старше тридцати. И лица у них совсем не злые, скорее – усталые. Разве что у их капитана взгляд тяжелый, сумрачный.
Странно смотреть в глаза тем, кто еще совсем недавно пытался тебя убить. Странно пожимать руки. И не испытывать при этом злости.
Равик задумчиво скользнул взглядом по винтовке с оптическим прицелом, пули из которой буквально несколько минут назад крошили кирпичи над его головой. Странно.
Сид с капитаном о чем-то говорили, спорили, но научный сотрудник не вслушивался в слова. Он все еще переживал раз за разом так близко промелькнувшую гибель. Временная передышка, адреналин на секунду ослабил хватку, и тут же, почуяв свободу, наружу вырвались эмоции. Равик всхлипнул, сглотнул комок подступивший к горлу. Жив. Жив. А значит – ничего не кончено. Значит – есть шанс выбраться, есть шанс вернуться к той, нормальной жизни, где в пятницу вечером он садился в машину и мчался по пустой трассе в Челябинск, а там его ждала Оля, желтый свет торшера, шумный чайник на кухне и скрипучий диван.
Где теперь все это?
Через что надо пройти, чтобы вернуть ту жизнь?
В глазах начало щипать. Чтобы отвлечься, Равик начал прислушиваться к разговору.
- …Значит, на Метлино нас ждет второе кольцо оцепления, - задумчиво сказал Сид.
- Я думаю, есть и третье. У них было достаточно времени подтянуть регулярные части. Выбраться через «выходы» не получится. Придется пересекать периметр.
- Что он из себя представляет?
- На этом участке – просто колючка в три ряда.
- Но мы не знаем, что происходит снаружи, - напомнил Сид. - Не удивлюсь, если теперь снаружи нас ждут минные поля или отряды оцепления с огнеметами. Там, наверху, явно перепугались, раз уж отдали приказ уничтожить всех выживших.
- Согласен. Такую возможность исключать нельзя. Однако, периметр придется пересекать в любом случае…
- Черт, у вас ведь есть рации. Вы же можете прослушивать другие частоты.
- Со вчерашнего дня в эфире только белый шум. Мы не знаем, что происходит за периметром.
- То есть, может, там и нет никого.
- Может, и нет. Но скорее всего – есть.
- Товарищ капитан, разрешите? – подал голос пухлощекий солдат, которого, кажется, звали Игорем. – Уровень гамма излучения стабильно повышается, и сейчас составляет триста пятьдесят микрорентген в час.
- Растет очень быстро. Час назад был всего сто пятьдесят. А утром – не больше сотни.
- Ночью мы видели зарево в стороне лаборатории и ХДМ. Не знаю, что там горит, но выброс излучателей, видимо, продолжается, а ветер сейчас дует на нас. Нам и впрямь надо спешить. Предлагаю идти к периметру кратчайшей дорогой, а там – определимся.
- Даже по кратчайшей, мы получим приличную дозу. Тем более, если нас ждет оцепление…
- Будем прорываться. Мы же вооружены.
При словах «прорываться», Равик тоскливо закусил губу.
- Есть идея получше. Со стройплощадки ЮУАЭС идет система подземных коммуникаций.
- Куда именно она идет?
- На Маяк.
- Что за бред? Там же сердце всего этого кошмара. Там вообще неизвестно что происходит!
- Подземный тоннель идет в стороне от промплощадки и выходит на поверхность неподалеку от поселка Татыш. Облако выброса унесло в противоположном направлении. А самое главное – выход из катакомб находится уже за периметром.
- Но… нам придется пройти почти под Хранилищем и промплощадкой. Там же все пылает от радиации. Мне вообще страшно подумать, что там происходит сейчас!
- Гамма лучи не проникают на такую глубину. Бетонные стены, тем более.
- А если катакомбы повредило взрывом? А если их пересекло разломом, вроде того, что мы видели?
- Такая опасность есть, но выбор невелик. Во-первых: мы сейчас под выбросом. Чем быстрее мы спрячемся под землю, тем лучше. Во-вторых: здесь, на Метлинсокм направлении самое мощное оцепление. Минимум – три кольца. Мы не прорвемся даже с боем.
- А если на север, через леса?
- Невозможно. Ветер дул на северо-восток во время взрыва. Облако унесло туда. Мы и дня там не протянем. Катакомбы – единственный вариант.
Сид задумался, почесал подбородок. Задумался и Равик. Лезть под землю, да еще и идти обратно, туда, откуда они с таким трудом выбрались. Нет, это же безумие! Уж лучше выйти под пули регулярных частей или на минные поля, чем туда…
- Хорошо, - неожиданно сказал Сид. – Если только ты сможешь нас провести по этим катакомбам.
- У меня есть схема.
- Стойте! – Равик вскочил, ошарашенный тем, как легко Сид согласился, - нельзя туда идти!
- Мы это уже поняли. Но больше идти некуда.
- Вы не понимаете. У «лаборатории В» тоже был подземный комплекс. Очень большой, на несколько километров. Там были и склады, и лаборатории, и подземный полигон. Что, если эти катакомбы сообщаются?
- Они, скорее всего, сообщаются. - очень спокойно ответил Григорьев. - Но это ничего не меняет. Мы просто не будем сворачивать к лаборатории.
- Я туда не пойду! – заявил Равик, чувствуя, как волосы на голове встают дыбом от ужаса.
***
- Советую всем одеть средства индивидуальной защиты, - сказал Григорьев, когда отряд оказался у ступеней, ведущих вниз, в липкую и холодную темноту катакомб. – Я не знаю, что нас ждет внизу. Замеры радиации проводить каждые пятнадцать минут. Вперед иду я, Сид – замыкающим. Идем.
И они пошли.
В жизни Равика не было ничего ужаснее, чем этот переход по темным, холодным подземельям. И хотя дозиметр хранил молчание, показывая уровень излучения ниже фонового – все равно, на плечи свинцовой тяжестью давило ощущение опасности. Катакомбы оглушали тишиной. Ни скрипов, ни звука падающих капель, не свиста сквозняков или шума вентиляторов. Нет. Только ватная, забивающая уши тишина, сквозь которую слабо пробивался звук шагов, шорох собственного дыхания, стук сердца и поскрипывание комбинезона.
Равик с трудом подавлял желание закричать и броситься обратно.
Липкая темнота, обшарпанные стены, комнаты и множественные ответвления. В некоторых помещениях стояли сохранные письменные столы, диваны, стеллажи.
Они шли несколько часов. А потом Равик ощутил ужас. Необъяснимый панический ужас. И не только он один! Лефис вдруг остановился, подняв левую руку.
Игорь тут же сообщил уровень радиации – он чуть повысился, но по прежнему не превышал даже фоновые значения. Тишина и темнота тоже не изменились. Но почему тогда стало так страшно?
Лефис в нерешительность водил фонариком по стенам коридора, уходящего вперед.
- Что такое? – спросил сзади Сид. – Заблудились?
- Нет, - откликнулся Григорьев. – Все в порядке. Идем.
И только Равику показалось что там, впереди, на грани видимости вдруг что-то зашевелилось в темноте. Он нащупал кобуру пистолета, сжал пальцами шершавую рукоять. Отряд двинулся вперед.
И тут научный сотрудник понял, отчего на него навалился этот панический страх. «Лаборатория В» должна была быть совсем рядом. А значит – где-то здесь есть переходы, соединяющие подземные комплексы лаборатории и этот тоннель. Господи, хоть бы они были запечатаны!
Луч фонарика блуждал по стенам, темнота давила со всех сторон, и казалось, что свет постепенно блекнет под ее натиском. Собственно, когда стало ясно, что свет действительно меркнет, было уже поздно.
- Стоп! – скомандовал Лефис, - что с фонарями? Батарейки?
- Не может быть, чтобы у всех сразу, - возразил Сид.
И в эту секунду наступила кромешная тьма.
- Все! Нащупайте рукой рюкзак того, кто перед вами. Главное – не потеряться! Эй! Череп? Ты где?
Равик ничего не видел, а в ушах вдруг зазвучал противный свист, которым в фильмах обычно изображают контузию. Научный сотрудник тщетно шарил в воздухе рукой, пытаясь нащупать рюкзак Черепа, стоящего впереди.
А потом вдруг темнота взорвалась криками, истошными и жуткими – словно людей вживую рвали на мелкие кусочки.
И Равик бросился бежать, хватаясь рукой за шершавую стену. Он бежал, не видя ничего, пока в глаза вдруг не ударил луч света.
- Что это за хрень была? – спросил Сид. В одной руке егерь держал взведенный пистолет Макарова, в другой - фонарик.
- Я сам не понял, - ответил капитан Григорьев, - кто кричал?
- Мне показалось – Череп, - сказал Игорь.
- Череп! Черт, куда он делся?
- Игорь! Он же позади тебя шел.
- Я ничего не видел. Когда он начал кричать, мне показалось, что вы все исчезли. Я руками шарил по сторонам, и никого не было.
- Твою мать! Череп!
- Тихо!
Сзади, из черной пасти коридора раздался шелест, похожий на еле слышные крадущиеся шаги.
- Что там? Череп, это ты?
Лучи фонарика уперлись в темноту, из которой вдруг шагнула вперед сутулая фигура.
- Что это!?
Приближающийся силуэт был словно соткан из непроглядного мрака, он скользил вдоль стены, не отбрасывая тени, словно был живым выростом окружающей темноты.
Григорьев первым вскинул автомат и дал короткую очередь от бедра. Но пули, ударившие в стену, не причинили живой тени никакого вреда.
- Бежим!
И они побежали, не разбирая дороги. Равик задыхался от ужаса, и старался не потерять из виду спину бегущего впереди Сида. Сзади не было слышно никаких звуков погони, но они все равно неслись вперед, словно за ними по пятам следовала сама смерть.
***
От предложенной фляги Равик отказываться не стал.
Отряд сидел на пригорке, щурясь от блеклого света пасмурного дня. Безумный забег по подземельям кончился.
- Надо за Черепом вернуться, - сказал Игорь.
Никто ничего не сказал. Все отвели глаза.
Равик признался себе, что не вернулся бы в подземелья даже под страхом смерти.
- Мы фактически уже за пределами зеленой зоны, - сказал Григорьев.
- Радиационный фон – чуть выше сотни, - доложил Игорь.
- Отлично, значит, мы покидаем зону заражения, - сказал Сид. - Что ж, теперь нам на Юг. Пройдем между Акакулем и Татышом, выйдем на Бижеляк. Там что-нибудь разузнаем.
- Вы идите, - сказал, помолчав Григорьев.
- А вы?
- Найдем кого-нибудь из своих. Думаю, в нас не будут стрелять, если мы выйдем не со стороны зоны поражения.
- А почему не с нами?
- Потому что тогда мы станем дезертирами.
- Вы нарушили приказ. Вы уже дезертиры.
- Мы нарушили приказ руководства ФГУП ПО «Маяк». А есть еще командование и генштаб.
- Да ладно вам…
- Переубедить меня дважды за один день у тебя не получится, Сид. Тем более, что я сейчас не под прицелом, - устало улыбнулся Лефис.
- Хорошо. А что твой боец?
- Я с капитаном, - поднялся Игорь.
- Ну ладно, раз вы так решили.
Они какое-то время стояли друг напротив друга. Шелестел ветер в листве.
- Ну, мы пойдем, - сказал Сид и протянул Лефису руку. – Спасибо вам.
Они распрощались.
Странное ощущение недосказанности еще долго мучило Равика.
- Эй, - егерь повернулся к нему и улыбнулся, - чего скис? Идем скорее, Оля ждет!
***
Лефис и Игорь дождались, пока их попутчики скрылись в лесу. Потом Григорьев выбросил в кусты окурок, проверил патроны в магазине «калашникова».
- Идем, - сказал он Игорю.
Солдат поднял глаза, посмотрел пристально.
- Надо найти Черепа, - сказал капитан.
Игорь улыбнулся, поправил амуницию и бодро зашагал вслед за Лефисом.
***
От края до края раскинулась каменистая пустошь, без единого живого деревца или травинки. Вдали темнели горы, тоже серые и безжизненные. Дул холодный ветер.
Через мертвую долину шли Равик и Сид, оба обросшие и исхудавшие.
За два дня пути они не миновали несколько покинутых, скорее всего, срочно эвакуированных деревень. Однажды им послышался шум далекой канонады, хотя, может это просто проходила далекая гроза?
Было холодно, словно поздней осенью.
Равик шел, с трудом переставляя ноги. Безжизненный пейзаж по сторонам и безмолвная тишина. Только в голове, уже в который раз, крутились услышанные где-то стихи:
Вот и лето прошло,
Словно и не бывало.
На пригреве тепло.
Только этого мало.
Всё, что сбыться могло,
Мне, как лист пятипалый,
Прямо в руки легло.
Только этого мало.
Понапрасну ни зло,
Ни добро не пропало,
Всё горело светло.
Только этого мало.
Жизнь брала под крыло,
Берегла и спасала.
Мне и вправду везло.
Только этого мало.
Листьев не обожгло,
Веток не обломало...
День промыт, как стекло.
Только этого мало.
(*стихи Арсения Тарковского)
- Красивые стихи, - сказал Сид, поворачиваясь. – Твои?
- Нет, - ответил Равик. И остановился.
Какое-то время они в ужасе смотрели друг на друга.
07.08.11