Однажды я дружил с ленинградским художником по имени Гренадик. Он утверждал, что отец его был самым настоящим испанцем, из тех, кто эмигрировали из Испании в годы их гражданской войны. Живопись Гренадика совсем не походила на сумрачные работы петербуржцев: яркая, светящаяся, словно и впрямь жили в ней испанская страсть и жаркое испанское солнце.
Работал Гренадик яростно и неистово, бросаясь на холст, как тореадор на быка. А работать ему не давали, вечно в его захламленной мастерской толпились друзья, звенели стаканы и велись жаркие, но довольно бессмысленные споры. Гренадик горячился, прямо во время застолья сходу переписывал свои полотна...
Через пару дней его можно было застать мрачным, неразговорчивым, вяло пьющим пиво. Пытался растормошить его разговорами про выставку, о которой он так мечтал.
-А зачем?-равнодушно отвечал Гренадик.-Ну, устрою выставку. Да, скажут, работы хорошие, а автор-то все-равно горбатый.
Гренадик и вправду был горбун. Маленький, лохматый, нахохлившийся, как птенец какой-то большой птицы. Мы-то всегда забывали об этом, знали только, что он друг, спонсор и просто талантливый мужик.
А потом Гренадик женился.
Я встретил его на Литейном. Он стоял у гастронома с сумками в руках, в новом пальто и новой шляпе, с аккуратно подстриженной бородой. Он обрадовался встрече, но, казалось, смущался своего благопристойного вида. Рассказал, что жена искусствовед, находит ему выгодные заказы в издательствах, организовала в Германии выставку картин, кое-что даже удалось продать...
Из магазина вышла высокая , головы на две выше Гренадика, женщина в очках, и мой товарищ начал торопливо прощаться. Смотрел он на женщину с собачьей преданностью, нас не познакомил- и в гости не пригласил. Совсем пропал человек.
Картинка из Интернета