- Как тибе нравится энтот ентелехент? – спросила мадам Берсон у тети Бетти, кивая на Межбижера, нацепившего поверх ковбойки галстук-гаврилку. Ну, знаете, такой пластмассовый, на резинке.
- Кому может нравиться прыщ на попе? – по-одесски, вопросом на вопрос отвечает тетя Бетя.
Она занята делом привычным – перебирает рыбу, принесенную с Привоза. В гастрономе на Полицейской тетя Бетя возглавляет рыбный отдел, но продукцией своего отдела питаться остерегается.
- Бетя, а почему это ты не на работе? – спохватывается мадам Берсон.
Ну, не будешь же ей говорить, что отдел временно, до получения ОБХСниками крупной взятки, - чтоб у этого ОБХС кишки в тридцати трех местах лопнули! - закрыт.
- Я в отгуле! – врет в глаза тетя Бетя.
Что такое отгул, мадам, не проработавшая ни минуты, понятия не имеет, но предполагает худшее:
- Бетя! Мы будем имеет потомство?
- Мы будем иметь язву на твой длинный язык! – делится мечтой тетя Бетя.
Мадам Берсон не жадная, ей тоже хочется чем-то поделиться, поэтому она от всей души желает тете Бете трахому на оба глаза и еще одну запасную.
Но оказывается, что и Бетя почти профессор в медицине, поэтому в ход идет холера, чахотка и совсем загадочный сифилис в нос.
Межбижер, послуживший начальным поводом к этому милому щебетанию, пока переминается с ноги на ногу, стоя в сторонке. Его замечают и, прекратив консилиум, начинают гадать, почему, если Межбижеру так приспичило, он не бежит в уборную, а отравляет внимание приличных людей.
Оказывается, Межбижеру таки да приспичило, но сообщить дамам, что он идет в цирк.
- Шо, там уже обиззяны кончились? – недоумевает мадам Берсон.
- Шо, там уже тигру нечего ужинать? – предлагает свою версию тетя Бетя.
- Тигры всякой дрянью не питаются! – авторитетно заявляет мадам Берсон.
Убедившись, что в цирке ему ничего не угрожает, Межбижер исчезает.
Становится скучно. Между собой дамы уже поговорили, а возобновлять такую беседу считается дурным тоном.
И что делать?
- Стекла вставляй! – гремит прямо из подъезда.
Интересно, кому может приспичить вставлять стекла в июле?
Дамы не успевают развить тему, как во двор выбегает хулиган и бандит Шурка из седьмой квартиры.
Это будет что-то интересное!
- Энтиресноэ! – как говорит тетя Бетя.
Шурка на полном серьезе интересуется у стекольщика может ли тот застеклить унитаз самым-пресамым прозрачным стеклом. Стекольщик задумывается, находит решение и объявляет цену. Шурка соглашается, и они исчезают в парадной.
- Зачем этому мишигине застеклять унитаз? – интересуется, но шепотом, тетя Бетя.
- Его мама с папой поехали кататься по Волге… - начинает объяснять мадам Берсон. Она, безусловно, не глупа.
- Шоб покататься на «Волге» зачем стеклить унитаз? – вконец запуталась тетя Бетя.
- Не на «Волге», а по Волге, - вразумляет товарку мадам. – А шоб Шурка не хулиганил посадили с ним жить его тетю Гиту…
- Ну, и… - не доходит до тети Бети.
- Наверное, эта тетя Гита очень Шурке надоела… - загадочно заявляет мадам Берсон.
Во двор выходит довольный стекольщик и не менее довольный Шурка.
- Под самый верх застеклил? – понимающе спрашивает мадам Берсон.
Шурка смотрит на мадам с огромным уважением и кивает.
- А вдруг она не пойдет?
- Куда денется? Я ей лекарство купил в будке на Канатной! – и Шурка показывает пачку пургена.
- Голова… - слегка завидует ему мадам Берсон.
Во двор входит Шуркина любимая тетя Гита, тяжко нагруженная бутылками с кефиром и абрикосами.
- Зря на лекарство тратился… - жалуется Шурка и бежит домой, чтоб ничего не пропустить.