(Начало - http://www.proza.ru/2011/08/06/706)
Живописное местечко на берегу Шексны под названием Ирма, где во время стоянки к судну вплотную подступали местные ёлки, осталось позади. За остаток дня предстояло пройти огромное Белое озеро. В обед вспомнили, что в разгаре День памяти и скорби 22 июня. Наш сосед по столу Яков – пожилой мужчина с внимательными глазами, ходивший по палубе с тросточкой, в самом начале трапезы сказал, что мальчишкой помнит 22 июня 1941 года. Путем несложных вычислений я сделал вывод, что хорошо сохранившемуся мужчине без года 80 лет. Так как мимо события пройти было невозможно, Яков заказал женщинам шампанского, а нам – водки. Директор бара была внимательна, быстра и учтива.
Слово за слово, Яков вспоминал свои детские впечатления, а я - как вспоминал войну мой дед Дудник Иван Васильевич, воевавший на Волховском фронте в той самой трагической 2-й Ударной армии. В праздники, за столом большой и дружной семьи, подвыпив, дед вспоминал свои фронтовые годы, пел военные песни и неизменно плакал после этого.
Представил себя вместо деда зимой в блиндаже где-то южнее Ладоги в районе Синявинских болот – что-то было о них в дедовых песнях. Вспомнил, что так и не был в Лодейном поле, мимо которого через день будем проходить, где размещается музей 2-й Ударной. И за двенадцать лет даже не доехал до Мемориального комплекса на Поклонной горе в Москве, где есть фото деда с однополчанами. Что-то разом подкатило к глазам и горлу. В этом месте у меня, захмелевшего от водки и нахлынувших чувств, предательски дрогнул голос. Соседи внимательно взглянули на меня. «Хватит скорби!» - подумал я про себя, подавляя воображение.
Желая переключить разговор, поделившись мнениями, заключили, что всех нас уже мутит от многократно прокрученных по судовой радиотрансляционной сети лёгких композиций Игоря Крутого. Глядя на суетящихся официанток, кажется, что при этом одна что-то шумно разбила из посуды, заодно пришли к выводу, что наша официантка за неполных три дня круиза привила нам комплекс неполноценности. Девушка каждый раз перед подачей второго блюда уточняла у нас, кому же из шестерых оно предназначено. Это всех наших дам, почему-то, особенно возмущало. Яков и его супруга – разговорчивая женщина помоложе его, оказывается, чуть ли не с начала шестидесятых ходят из круиза в круиз и нигде с таким обслуживанием не сталкивались. Я, накануне заполнявший заказ и совершенно не представлявший на следующий день, какие блюда нам должны подать, вынужден был признать, что год назад на «Некрасове» такой проблемы, действительно, вовсе не было. Представив себя официанткой, оглядывая немаленький зал и проголодавшихся туристов, подумал, что наши взрослые женщины просто завидуют молодым девчонкам.
Вечером в конференц-зале должен был состояться сольный концерт Славича Мороза, с которым я однажды встретился лоб в лоб во время очередной прогулки по средней палубе, когда фотографировал многочисленные суда, стоявшие на якоре в Белом озере. Досадуя на Крутого, решил не идти на Мороза, который, казалось, не пропадал с экрана судового телевизионного канала. «Каково ходить мимо окон кают, из которых слышны песни в собственном исполнении?!» - ненадолго задумался я, стоя у борта и выбирая очередной объект для съёмки. Супруга и внук не разделяли моё угрюмое настроение, ушли на концерт и часа через полтора довольные вернулись в каюту.
После отбоя, в сумерках полярного дня нас беззвучно терзали местные комары.
(Продолжение - http://www.proza.ru/2011/08/08/155)