Теперь за мною - лишь тишь, зовущая неприятно спать в дрему липкую темного круга.
А я - лишь эхо...леса.
Меня не пугает полет простой и радостной ночи, даже ее тролли. И спокойно слушаются мне дюны закатов и рассуждений чего-то непостижимого, сотворившего и меня...
А вот одна капелька, чистая и тихая, в руках возомнившего, превратилась в выжигающее ослепление!
Оно выстрелит отчаивающей глубиной и со вздохом жалости станет оборачивать всех, наивно доверившихся ей, в оболочки моих светлых листиков...
И ведь они не были рождены для такого, теперь улетают. Убегают поэтому в небо и соловьи, неузнавшие радость дарить, не вернутся...
Больно мне, и тяжко им едва успевать уходить от механики!
Даже отказ и уход требует усилий холодных, переливающихся лживыми алмазами коряг, крадущих чистые слезы моих лошадок.
Они устали от неимоверно расслабляющего шума и спешат еще, бегут в защиту радости, уверенности у незадетого солнца.
Оно что-то тихонько покинуло мои деревья, оставляя с грустью тепла кому-то еще, но не моим, упавшим с низкого, воронам...
Жалко мне их, но не в моих, слишком медленных и лживо неподвижных, силах было остановить нахально засыпающий снег жадности. Она их не отпустит, вряд ли оттает.
И только их молчаливые просьбы о тепле луны долго будут слышны во мне; я это сохраню и отпущу - в надежную высоту тиши...
Все это чуть, но поддерживает мое желание все еще существовать после наблюдения разлетевшихся от суеты осколков своего ковра робких цветов и идей.
Но одно я знаю - мой дракон с щитом сознания и живительным лучиком надежды в короне улетел туда, где все живо и легко в непосредственности...
Улетел... Могло ли я когда-нибудь угадать, что буду в радужный момент ощущать теневых бликов, вздохов, разочарование и уныние от этого знания?
Улетел, но я помню и ценю его мудрость, учащую поддерживать шелест ветра и воды, травы и камня; чтобы они ни безразлично не затеяли!
Мой дракон не улетел навек - он все еще вернется в мой странный и задумавшийся мир мига!...