Определения рефлекса и инстинкта
В 1771 физиолог Унцер назвал рефлексом автоматическую, стереотипную, целенаправленную реакцию организма на стимул, поступающий из окружающей среды или из самого организма.
Определения инстинкта не такие чёткие. В своей работе «Биологические основания сравнительной психологии» В. А. Вагнер приводил мнение английского учёного Л. Моргана об инстинктах: «граница между инстинктами и рефлексами точно установлена быть не может, так как инстинктивная деятельность представляет собою координированную серию рефлекторных движений». Русский физиолог И. П. Павлов писал: "Таким образом, как рефлексы, так и инстинкты — закономерные реакции организма на определенные агенты, и поэтому нет надобности обозначать их разными словами. Имеет преимущество слово "рефлекс", потому что ему с самого начала придан строго научный смысл". И слово «инстинкт» почти исчезло из научных работ и учебных пособий.
Другие учёные, не отрицая, что инстинктивное поведение всех живых существ представляет собой совокупность безусловных рефлексов, назвать унаследованное поведение млекопитающих и людей только рефлекторным считали невозможным. Русский учёный В. А. Вагнер называл рефлексы «элементарными процессами нервной системы». Он сделал вывод, что инстинкты — это «не модифицированные рефлексы, а новообразования, возникшие на базе рефлексов, что вовсе не одно и тоже». Главным отличием рефлексов от инстинктов он считал «случаи нецелесообразности рефлексов, с точки зрения биопсихологической, а отсюда, и возможность вреда их для жизни животного. В этом заключается один из важнейших признаков, по которым рефлекс принципиально отличается от инстинкта».
Наблюдения З. Фрейда привели его к заключению, что движущими механизмами в жизни людей являются влечения. Г. Спенсер заметил, что инстинкты включаются в ответ на определённую ситуацию, а рефлексы – на определённый сигнальный раздражитель. Вернер Фишель писал: «…мы в современных исследованиях говорим о врожденной программе поведения». («Думают ли животные?»1973).
Мнения всех учёных, которые я привела здесь, не противоречат друг другу, а дополняют, ибо одни из них описали инстинктивное поведение насекомых, а другие - различные составляющие инстинктивного поведения млекопитающих. Я сделала этот вывод, наблюдая за поведением домашних животных и людей.
Инстинктивное поведение насекомых – это, очевидно, цепочки безусловных рефлексов, запускающиеся определёнными стимулами (внешними и внутренними), объединёнными общей программой в единое целое. И потому его можно назвать «сложным безусловным рефлексом» (по Павлову).
Инстинктивное поведение млекопитающих побуждается влечением к определённой цели и включается при соответствующей ситуации. Но прежде, чем инстинктивная программа поведения включится на ситуацию, мозг должен её оценить. Этим занимается неосознанное мышление у животных (которое И. Павлов называл «рассудочной деятельностью»), и осознанное мышление у людей в содружестве с неосознанным. Таким образом, «определённым агентом» который приводит в действие инстинкты млекопитающих и человека является МЫСЛЬ. В том числе – и ошибочная. Например, когда человек желаемое принимает за действительное.
Приведу пример, известный всем.
У женщины, которая не могла забеременеть, но очень хотела этого, вдруг появились все признаки беременности без плода в утробе. Прекратились менструации, появились вторичные признаки беременности, матка начала расти и к 9 месяцам выросла до размеров, соответствующих сроку. Мнимая беременность продолжалась до срока родов, которых, естественно, не было. И только тогда женщина поверила, что она не беременна.
В чём здесь суть? В том, что инстинктивная программа беременности запустилась не естественным путём, а под влиянием мысли. И мыслью же действие инстинкта может быть остановлено при появлении дополнительных данных и повторной оценки ситуации, когда человек поймёт, что ошибся.
Рефлекс работает, как реле, включаясь в ответ на определённый стимул в любой ситуации, даже когда это не нужно. Что, как писал Вагнер, обусловливает «случаи нецелесообразности рефлексов», и является одним «из важнейших признаков, по которым рефлекс принципиально отличается от инстинкта». И только во время инстинктивного поведения безусловные рефлексы включаются один за другим в строго определённом порядке. Они как будто становятся «разумными»! Это наводит на мысль, что они связаны общей инстинктивной программой действий.
Известно, что люди и животные с развитым мозгом могут контролировать свои инстинкты. Исследованиями многих выдающихся учёных доказано, что инстинктивное поведение, как животных, так и человека, является бессознательным, т.е. происходит помимо сознания. Каким образом сознание может его контролировать?
Для меня очевидно, что сложные инстинкты млекопитающих и человека состоят из врождённых влечений, направляющих сознательное поведение, и связанной с ними исполнительной программы, объединяющей в единое целое цепочки безусловных рефлексов, каждый из которых включается на строго определённый раздражитель. Наличие для каждого рефлекса определённого эталонного стимула означает, что в цепочке безусловных рефлексов существуют перерывы. При необходимости изменить инстинктивное поведение в моменты промежутков между безусловными рефлексами включается мышление (осознанное или неосознанное). Ибо одновременно разные виды управления поведением действовать не могут.
У насекомых тоже есть промежутки в цепочке безусловных рефлексов. Ж. Фабр описывал инстинктивное поведение роющей осы, которая откладывает личинки в парализованном ею насекомом, чтобы оно служило им питанием, а затем замуровывает его в норке до созревания личинок. Фабр проделал с этой осой два опыта. Сначала он убрал насекомое из норки. Но оса всё равно замуровала её. Предыдущее действие закончилось, и она перешла к следующему, не понимая, что теперь её действия бессмысленны. Фабр изменил опыт. Оса всякий раз затаскивала насекомое в норку за один из усиков. Фабр отрезал усики. И тогда оса остановилась. А затем нашла новое насекомое, парализовала его, и т.д. Почему остановилась оса?
Разберём действия осы с самого начала. Они состоят из нескольких больших комплексов, которые в свою очередь состоят из более коротких комплексов действий.
Первый комплекс: поиск партнёра, оплодотворение. Второй комплекс: поиск подходящего земляного (или песчаного) участка, рытьё норки, закупоривание норки. Третий комплекс: поиск насекомого для обеспечения питания созревающим личинкам, поимка этого насекомого, парализация насекомого, доставка к норке. Четвёртый комплекс: нахождение своей норки, проверка состояния норки, затаскивание насекомого в норку, замуровывание норки. Все эти достаточно сложные действия объединёны общей инстинктивной программой, призванной обеспечить продолжение рода. Разберём последний комплекс. Оса нашла свою норку, вернулась к насекомому, проверила его наличие. Вернулась к норке, проверила её пригодность. Снова повернулась к насекомому, чтобы тащить его за усик. А усиков – нет! Тащить не за что!
Надо думать, в программе этого комплекса есть эталонный образец насекомого с усиками. Без усиков образ насекомого не соответствует эталонному образцу, и очередной безусловный рефлекс включиться не может. Оса остановилась. Комплекс действий не закончен, и инстинкт не может выключиться, - задача не выполнена. Инстинктивные действия начинаются заново.
Таким образом, инстинкт продолжения рода этой осы включается на внутренний стимул, и состоит из нескольких комплексов сложных стереотипных движений, объединённых одной общей программой. Окончание каждого предыдущего комплекса действий по типу реле (рефлекса) включает новый комплекс. А внутри комплексов каждое новое рефлекторное действие включается на строго определённый внешний стимул. Это означает, что в цепочке безусловных рефлексов насекомых тоже существуют перерывы, во время которых оса ведёт поиск нового эталонного стимула для следующего рефлекса. Или (как показал Н. Н. Тинберген) запоминает особенности ландшафта вокруг норки, которые ей понадобятся, чтобы найти вырытую норку, когда она вернётся с парализованным насекомым. т.е. - для связи последующего комплекса рефлекторных действий с предыдущим, уже законченным.
Если бы у насекомых было мышление, оно так же могло бы включиться в промежутках между рефлексами, чтобы приспособиться к изменениям во внешней среде.