Ремонт… Эх, сколько в этом слове для сердца русского сплелось, поиздержалось, извелось, почти совсем надорвалось, воспряло вновь и вот оно… Свершилось! Пластиковые стеклопакеты, ковролин, натяжные потолки, флизелиновые обои с «интересным» орнаментом, кафель под цвет холодильника, стулья с гнутыми спинками, большое зеркало в маленьком коридоре… Теперь гостей пригласить не стыдно. Как будто между прочим можно будет сказать: «Да, вот это нам по заказу делали…» Будто бы удивленно: «Диван удобный? Мы уже привыкли, не замечаем... Хотя выбирали по каталогу… И долго выбирали, действительно, да…» И уже совсем почти невзначай: «Такую колеровку нам порекомендовал дизайнер. Вы знаете, а нам сперва показалось, что как-то так… экстравагантно это, в общем…, слишком-слишком: бордо и фиолетовый в ванной комнате… Потом привыкли. Вы так же у себя хотите? Ваня, поищи, пожалуйста, телефон дизайнера».
Для кого-то это реальность, для очень многих мечта. А есть люди, для которых ремонт стал делом всей жизни. Как ни спросишь у такого человека: «Чем ты, интересный человек, заниматься в выходные будешь?», подразумевая под этим: « Из тех ли ты, добрая твоя душа, кого еще в гости на чай, на пиво, да под гитарный перебор, в нашем царстве пустоты и снобизма, именуемом городом, пригласить ещё можно? Не надеемся, конечно же, на ответное приглашение..», то получишь в ответ непременное: «У меня ремонт… А душу всю из меня рабочие эти вынули…» И далее пойдет разговор в том духе, какая тяжелая стала нынче жизнь, вокруг одни рвачи собрались, а качество стройматериалов желает лучшего, и за всеми глаз да глаз нужен. И создастся у несведущего человека представление, что дело это – ремонт, есть испытание, нелегкая проверка на прочность, и пережить его можно только так как переживают люди стихийное бедствие – с большими потерями в материальном достатке и с истощением душевных сил.
На самом деле всё зависит от того, как человек относится к жизни. Если легко и просто относится, значит, у него просто и легко все получается. И даже ремонт для него не Армагеддон, не падение Карфагена, и даже не штурм Измаила. К таким вот «легким» людям относятся и супруги Петруцкие - Елена Семеновна – главный бухгалтер, и Николай Евгеньевич, преподаватель сопромата в техническом вузе, - семья интеллигентная и культурная. Раз решили Петруцкие сделать в своей двухкомнатной квартире в панельном доме ленинградской серии, расположенном на перекрестке улицы Ильича и проспекта Нефтяников современный ремонт, значит, сделают, сомневаться не стоит. Ремонт то да, они сделают, но только насколько будет он современным? Как быть в ногу с галопом скачущим в постинформационное послезавтра временем им, взрослым зрелым людям, познакомившимся в былинные стройотрядовские времена, а прошлым летом отпраздновавшим серебряную свадьбу? Ведь в современном всём разбирается только молодежь, не правда ли? Недолго думали Петруцкие и решили обратиться за советом к своей единственной и без ума любимой дочери Оленьке – молодому специалисту в области витринистики и мерчандайзинга, работающей ныне в одной из рекламных фирм, а в прошлом году, между прочим, с отличием окончившей художественное училище.
Ольга уже два года жила отдельно – снимала квартиру в северо-западном районе города, но поддерживала с родителями очень доверительные отношения, а по телефону с мамой разговаривала каждый день не менее часа.
«Ремонт?! Класс!!! Мам, пап, даже не забивайте себе этими проблемами голову! У меня есть один знакомый, мой однокурсник, специалист по квартирному проектированию, он такую красоту делает! Уму не постижимую красоту!!! У него заказчики - все деловые и стильные люди города. Запомните - главное в ремонте это дизайн. Только, обещай, мамочка, что спорить ты с ним не будешь, и папа, пусть с ним всегда соглашается, а то он очень обидчивый…» - услышала Елена Семёновна в ответ на сообщение о плане ремонта в квартире Петруцких.
Прекрасная идея – обраться к профессионалу, хорошему знакомому дочери, скинуть с себя сразу и бремя выбора и иго забот! Петруцкие были люди не только культурные, но и покладистые – идея дочери им пришлась по душе.
-Серж, - представился «один знакомый» Елене Семёновне и Николаю Евгеньевичу, протянул мужчине вялую руку и застенчиво улыбнулся.
-Добро пожаловать, - радушно пригласила в дом гостя Елена Семеновна.
-Очень рад, - тепло улыбнулся в ответ, крепко пожимая руку, Николай Евгеньевич.
-Ты не стесняйся, Сержик, чувствуй себя как дома. Мам, ты чай поставь, чай, а то мы с дороги, проголодались и замерзли. Ведь, правда, Серж? Проголодались? - радостно защебетала Оленька, выступая из-за плеча своего знакомого.
Знакомство происходило в квартире Петруцких в следующие после телефонного разговора выходные. Серж – на вид очень приличный молодой человек, высокий, худощавый, с грустными глазами, задумался, отчего выражение его серьезного лица стало еще более серьезным. Одной рукой Серж поправил на носу очки в стильной массивной оправе, а другой примял кудрявую копну волос.
-Пожалуй, выпью. Кофе. Только есть ничего не буду,- сообщил, наконец, неожиданно твердым голосом Серж.
-Вот и ладно, - обрадовалась уже успевшая переобуться в очаровательные домашние тапочки в виде дремлющих собачьих морд Ольга, проскользнув из коридора в кухню. – Мам, где у нас кофе?
После непродолжительной кофе-паузы, в ходе которой Серж молчал, Ольга бойко рассказывала последние новости из жизни своего рекламного коллектива, а Елена Семеновна и Николай Евгеньевич пытались уговорить гостя не стесняться и попробовать пирога, начался замер квартиры.
Собственно на «замер» это было не особо-то и похоже: никаких линеек – «уровней», рулеток, электронных планшетов или отвесов у Сержа и Ольги с собой не оказалось. Однако очень скоро Елена Семеновна и Николай Евгеньевич поняли, что имеют дело с первостатейными, самыми искушенными в тонкостях моделирования интерьеров специалистами, для которых наличие вспомогательного инструментария и не важно.
Серж, задрав к потолку голову и смешно сморщив нос, вышагивал из угла в угол и массировал подушечками пальцев виски. Ольга, вооружившаяся блокнотом и ручкой, непрерывно делала какие-то пометки на бумаге, не переставая при этом задавать Сержу вопросы:
-Контраст, прежде всего контраст?!.. Правда, ведь, Серж? Визуализируем стены, наполняем содержанием каждую мелочь, всё должно быть концептуально?.. Сержик, ты как думаешь? Расширяем пространство, форму соединяем с содержанием?.. Ведь это главное? Серж?
-Да, да, да… - отрешенно соглашался Серж, шагая уже который раз по одной и той же траектории.
«Перепланируем, разнесем, конкретизируем…, арт деко…, барокко…, отрицание рождает гармонию…, марокканские мотивы…, усилим цветом…., стиль, стиль…, эклектика конкретики…, ложный пафос модерна…, в этом будет новизна…, стиль, стиль… Так в чем же стиль?..» - раздавалось из комнаты. Петруцкие внимали разговору молодых людей с благоговением и безмолвно, хотя понимали пока из всех произнесенных молодыми людьми слов мало чего, подозревая при этом, что в их квартире будет нечто особенное и совершенно неповторимое. А еще они очень гордились своей умницей-дочерью.
-Нет! - неожиданно категорически возразил, не понятно на какой вопрос Ольги Серж, перестал вдруг шагать, и перевел взгляд с потолка на Елену Семеновну и Николая Евгеньевича. – Главное - передать в интерьере индивидуальность!
-Верно, Серёженька, верно! – обрадовалась Ольга. – Мои мама и папа очень большие индивидуальности! Правда, ведь, пап?
Во взгляде красивых голубых бесконечно родных и лишь немного оттененных легкой подводкой макияжа Ольгиных глаз Елена Семеновна и Николай Евгеньевич ощутили столько трепетной и доверчивой дочерней любви, что растаяли бы любые возможные возражения, вздумай они появиться.
Все уселись вокруг журнального столика в гостиной. Начался допрос с пристрастием на предмет выяснения деталей индивидуальности супругов Петруцких. Выяснилось, что Елена Семеновна помимо того, что любит вышивать и готовить еще и неплохо поёт, причем даже для Николая Евгеньевича оказалось неожиданностью, что его супруга заняла в юности второе место на конкурсе русского народного романса. Николай Евгеньевич подтвердил свои симпатии к чтению классиков юмористической прозы, а также к дачному виноделию. («Умеренно, всё очень умеренно, вы не подумайте ничего плохого, Серёжа», - сказала при этом Елена Семеновна и как-то странно посмотрела на мужа, причем Николай Евгеньевич сдержанно кашлянул и сконфузился).
-Охоту еще наш папа любит. Осенью они с друзьями в область выезжают рыбачить и уток стрелять, - добавила Ольга, нежно теребя за холку прильнувшего к её коленям кокер-спаниеля Джокса.
-Мне все ясно, - заключил Серж, - атмосферу вашего жилища я прочувствовал, осталось только смоделировать интерьер.
Напоследок Ольгин знакомый сфотографировал большим черным фотоаппаратом стены в прихожей и притолоки в ванной.
-Ну, всё, мы пошли. Пока! – попрощалась с родителями Ольга. Серж на прощание протянул Николаю Евгеньевичу визитку, а хозяйке дома учтиво поклонился.
-Ну, вот и славно, - как-то не совсем уверенно резюмировала произошедшее Елена Семеновна, когда супруги остались наедине.
-Да, замечательно, - согласился Николай Евгеньевич.
-Ав-ав, - добавил радостно кокер-спаниель Джокс.
-Что ж, подождем, - сказал Николай Евгеньевич и почему-то тяжело вздохнул.
Ждать пришлось недолго. На следующий день по телефону Ольга сообщила о том, что проект интерьера квартиры Петруцких составлен. Предварительная смета, включающая в себя стоимость материалов, работу двух мастеров и услуги дизайнера составила примерно ту сумму, на которую и рассчитывали Петруцкие, затевая ремонт. «Серж с этих денег себе ничего, почти ничего не возьмет, - заверила в телефонном разговоре со своей мамой Оленька. – Он бескорыстный, ему ничего не надо, для него главное творческий поиск… Только главное – не мешайте ему, не спорьте, он такой чувствительный, такой ранимый…»
Наконец настал момент начала ремонта. Ольга и Серж явились в квартиру Петруцких ранним утром, притом Джокс сильно лаял и не хотел никого пускать дальше прихожей, почему Николаю Евгеньевичу пришлось запереть собаку в ванной комнате.
Серж был одет в шуршащий комбинезон с оранжевыми тесемками на липучках и белую футболку, а через плечо держал широкую сумку-планшет. На Ольге был облегающий стройную фигуру наряд - черная водолазка и джинсы. И младшая Петруцкая и её знакомый были похожи на представителей популярной телевизионной программы, которые вот так поутру, сияя энтузиазмом и источая улыбки, вторгаются во владения обывателей, и на глазах миллионов телезрителей банальная, правдивейшая в своей первозданной простоте жилплощадь превращается в то, что может быть названо волшебным словом - Интерьер. Под занавес действа онемевшим от восторга собственникам жилища дарится пылесос или электродрель (в зависимости от статуса, столичности или же провинциальности, сиречь бюджетных возможностей, канала), а очарованным телезрителям финальный «лаки смайл».
Серж раскрыл планшет и развернул глянцевый лист формата «А3». Петруцкие склонились над столом и их глазам предстал проект преображения квартиры в доме на перекрестке улицы Ильича и проспекта Нефтяников. Не сразу узнали Елена Семеновна и Николай Евгеньевич свое жилище в ярких продольных, поперечных, боковых и фронтальных схемах. План предполагал перепланировку: создание на месте межкомнатной стены широкой арки, снос кухонной стенки, возведение ячеистой структуры потолка. Стены были окрашены в яркие и радостные цвета, причем каждая в свой собственный.
-Ну, как, понравилось? – задорно улыбнулась Ольга.
Супруги Петруцкие переглянулись. Серж истолковал реакцию Ольгиных родителей по-своему и разволновался, отчего стал говорить еще более твердым голосом, чем обычно:
- Предупреждаю, это общий проект! По мере работы, я буду вносить изменения.
- Это же предварительный проект! – добавила с жаром Ольга, глядя на своих родителей как на непонятливых детей. - Понимаете Серёжа - импровизатор, у него такого нет, чтобы по схеме работать. В таком подходе нет креативности! То есть это пока черновая разработка!
-Да, в общем-то, хорошо... И в целом, неплохо, - натянуто улыбнулась Елена Семеновна. Николай Евгеньевич явно хотел что-то возразить, но посмотрел на супругу, увидел укоризненный взгляд Ольги, сдержанно кашлянул и промолчал.
-Здорово! Ведь, правда? – Ольга явно была недовольна сдержанностью родителей.
- Мы, конечно, не сильно понимаем в современных тенденциях дизайна, но хотели бы, чтобы не было, как бы так сказать…, перегибов… - все-таки высказался Николай Евгеньевич.
-Да. В смысле, чтобы не сильно было авангардно, - добавила Елена Семеновна.
-Без черных, в общем-то, хотелось бы, квадратов, - подтвердил её супруг.
Запертый Джокс протяжно завыл из ванной.
Серж откинулся на спинку стула и гомерически захохотал, запрокидывая голову и мотая кудрявой шевелюрой из стороны в сторону:
-Авангард?! Это же прошлый век! Нонсенс! Нонсенс!
-Никакого авангарда! Все будет по индивидуальному проекту! Учтем, учтем всю вашу индивидуальность! – заверила родителей Ольга и посмотрела на Сержа.
- Обещаю полный учет ваших пожеланий. Будут учтены все возрастные, гендерные и культурные особенности заказчика, - перестав хохотать, подтвердил Серж, однако нахмурил брови и скрестил на груди руки…
На том и порешили. Согласно договоренности Елена Семеновна, Николай Евгеньевич и Джокс отправились жить на дачу, оставляя квартиру в распоряжение Сержа и явившихся по его зову помощников – Бориса и Валеры, студентов художественного училища, зарабатывающих ремонтными работами в свободное от учебы время. Борис был низкого роста, небрит и с серьгой в левом ухе, а Валера шатен, худой и из его карманов торчали хвосты рулеток и стамеска. Оба были улыбчивы и облачены в такие же комбинезоны как у Сержа. Ольга возложила на себя обязанности по подбору мебели и деталей интерьера.
Ремонт длился чуть дольше, чем предполагалось. Наконец Ольга разрешила родителям вернуться домой. Петруцкие переступили порог своей квартиры… Родные стены встретили супругов запахом краски и скрипом свежего ламината под ногами. Первое, что бросилось в глаза - это был полосатый коврик «шкура зебры», постеленный в прихожей. По замыслу Сержа на этом месте должен будет отдыхать Джокс. Однако кокер-спаниель немедленно атаковал предложенное ложе, облаяв и вцепившись в коврик зубами.
Вся прихожая была выдержана в охотничьем, африканском стиле. Ошеломленные Петруцкие увидели перед собой рог носорога, декоративное копье, лук и стрелы. Вход в залу охранял метровый бюст африканки из красного дерева, с большими грудями и медным тазом на голове. Со стен зубоскалили раздувающие ноздри маски, а ниша, играющая роль гардеробной была выкрашена синим цветом, резко оттеняя на своем фоне висевшее на плечиках демисезонное пальто Елены Семеновны. Бледные лица с бегающими испуганными глазами, оказались не гипсовым ликом сатиров, вывешенным для контраста с черными масками, а собственным отражением супругов Петруцких в массивном, украшенном мавританскими завитками зеркале.
Пройдя в зал, супруги перенеслись в другую эру, оказавшись в русском купеческом доме рубежа 19 – 20 веков. Тяжелые обои с рисунком в полоску обрамлялись фризами с затейливыми витками. На стенах в деревянных рамках висели черно-белые фотографии видов уездных городов и репродукции картин с изображением псовой охоты. По периметру были расставлены пуфы, ажурные стулья, оттоманки, стоял сверкающий десятками медных замочков от ящиков невероятно большой потертый комод, а изюминкой композиции явился, выглядящий как новый, патефон с раструбом в виде гигантского колокольчика.
Спальня поражала воображение. В центре комнаты возвышался подиум, с двумя ступеньками к полу. На подиуме была установлена большая кровать, на края которой с потолка ниспадали волны прозрачной органзы. Каждый угол спальни был выполнен в виде завершающейся пилястром античной колонны. Потолок был украшен затейливыми лепными розетками и фризами.
Петруцкие не знали, что сказать и лишь переглядывалась друг с другом. Никогда, никогда еще они не спали на таком супружеском ложе! Отчего и не знали, радоваться им или огорчаться...
Кухня выглядела достаточно современно - новая стенка с панелями фисташкового цвета вполне сочеталась с оставшейся от доремонтного времени бытовой техникой, столом и стульями. Неожиданностью стала только этажерка для винных бутылок, занимавшая в кухне целый угол.
- Мы не пьем столько, - впервые за весь экскурс по квартире обрела дар речи Елена Семеновна.
- Да-а, не пьем... - почему-то сиплым голосом подтвердил Николай Евгеньевич
Серж недоуменно пожал плечами. Ольга с укором посмотрела на маму:
-Ведь это же «скаффали иль винно» - стеллаж для бутылок - элемент винодельческой культуры Средиземноморья! Неужели лучше держать вино за телевизором в гостиной?!
-Здорово, здорово! Всё просто замечательно, - наконец понял, что нужно говорить Николай Евгеньевич.
-Это превосходит все наши ожидания… – неуверенно подхватила Елена Семеновна.
-Ура!!! Мы это сделали! – Ольга подняла ладонь и звонко хлопнула о ладонь Сержа.
-Как видите, всё отвечает индивидуальным особенностям заказчиков, а также соответствует современным тенденциям интерьеристики. – С важным видом стал объяснять Серж. – Прихожая, как вы могли заметить, создает настроение интриги, побуждает задуматься о том, что же будет в следующих комнатах. Гостиная расслабляет. Ее предназначение - задушевные беседы, чтение, размышление и развлечение. Спальня выдержана в строгих тонах классицизма и пробуждает романтическое настроение. Кухня всем своим видом бодрит, как чашка кофе, лишь только вы переступаете ее порог спросонья. Ну и, конечно же, везде предметы, рассказывающие о пристрастиях хозяев…
-Бескомпромиссный индивидуальный подход! – восторженно глядя на Сержа, заключила Ольга.
-А зачем выкрасили синим нишу в коридоре? – спросила старшая Петруцкая.
-Теперь ниша раздвигает пространство узкого коридора. К тому же верхняя одежда получает, наконец, право сыграть свою роль в структуре композиции, - отвечал Серж.
-А почему комод такой старый? – не унималась Елена Семеновна.
-Мама, ну что ты? Какой же он старый? Комод специально состаренный. Так стильно, - обидчиво надула губы Ольга.
-Совершенно верно. Состарен с помощью наждачной шкурки и заварки от чая, - подтвердил Серж.
Завершился осмотр квартиры импровизированным фуршетом в купеческой гостиной. Серж открыл бутылку шампанского, Елена Семеновна угощала свежей клубникой из сада, а Николай Евгеньевич завел патефон. Заиграла «Кумпарсита». Музыка и шампанское повысили градус настроения. Елена Семеновна закружилась в ритме танго с Сержем, а Николай Евгеньевич неожиданно легко для своего довольно тучного тела повел в танце дочь…
Празднование завершения ремонта окончилось примерно через два часа. Рассчитавшись с Сержем и отправив молодых людей по домам, вызвав для обоих такси, Петруцкие оказались наедине.
-И что делать? – с философской грустинкой в голосе вопросил Николай Евгеньевич.
-Привыкать будем, - ответила Елена Семеновна и стала раскладывать вещи по ящикам безразмерного комода.
Привыкали к своей новой квартире Петруцкие трудно. Елена Семеновна каждый раз испуганно озиралась на воинственные артефакты и старалась быстрее миновать пространство собственной прихожей. «Мы из джунглей, какое-то, прости господи…» - сетовала хозяйка дома. Николай Евгеньевич только посмеивался, игриво щелкая сандаловую красавицу с блюдом на голове по выступающим прелестям.
«Ну, вот, и в какой из этих ящиков я положила тональный крем? Ты, Коля, не знаешь?» - спрашивала Елена Семеновна, в очередной раз, запутавшись в лабиринте «старинного» комода. Николай Евгеньевич лишь пожимал плечами.
«У нас в деревнях таких корыт не было», - возмущалась Петруцкая по адресу стильного бронзового умывальника в ванной – необходимой декорации в композиции «омовение махараджи» - то во, что была превращена ванная комната в панельной девятиэтажке. Фантазией Сержа и Ольги ванная выглядела великолепно – мозаичные стены и пол переливались светом от множества маленьких галогенных лампочек, окаймлявших большое зеркало. Сама ванна была цвета абрикосовой глазури, пробуждая невероятное желание немедленно напустить в нее как можно больше воды и пены с запахом восточных фруктов.
Много знакомых побывало в гостях у Петруцких. Большинство из них цокали языками, восхищались и выражали желание сделать у себя дома что-то точь-в-точь такое же. А один знакомый - бывший сослуживец Николая Евгеньевича, а ныне генеральный директор фирмы по продаже запчастей к тракторам и грейдерам, даже предложил им обменяться на его квартиру с доплатой. Петруцкие с улыбкой отказались от заманчивого предложения, сославшись на близость к их дому работы Николая Евгеньевича.
Однако несмотря на все прелести нового дизайна обновленной квартиры, не чувствовали себя Петруцкие как дома. Хотя и старались об этом не говорить. И стали вообще как-то меньше между собою общаться. И начала Елена Семеновна почему-то раздражаться по пустякам и хмуриться. А Николай Евгеньевич стал все больше и больше углубляться в чтение газет и просмотр теленовостей, хотя раньше любил читать юмористическую прозу, причем самые смешные отрывки зачитывал Елене Семеновне вслух… И длилось это два месяца, пока чуть было не произошел несчастный случай.
Однажды Николай Евгеньевич едва не сломал себе ногу, встав ночью с кровати, чтобы испить на кухне воды, и позабыл про две ступеньки, возвышающие супружеское ложе над полом. Шум падающего тела разбудил Елену Семеновну и Джокса. Елена Семеновна помогла супругу подняться, а прибежавший сердито лающий Джокс начал жалостливо скулить и ластиться к хозяину.
-Не могу я больше так, Лена! – сказал Петруцкий, кряхтя и растирая ушибленное колено.
-И я больше жить так не могу, Коля! – сказала Елена Семеновна, обнимая своего супруга.
-Ой… Болит… В общем, нужно жить по старому…
-Да, Коля, да… не могу я в этом музее больше жить. Какие мы с тобой купцы, дворяне?! Чувствую, что превращаемся мы в экспонаты с выставки! Все время мне кажется, что около синей стены, кто-то притаился и готовится на меня броситься!
-Ав-ав!!! - выразил свое единодушие Джокс и лизнул Петруцкого в лицо.
-Стенка… нормальная мебельная стенка в магазине продается… Со скидкой десять процентов! Ой…- чуть дыша, вымолвил Николай Евгеньевич и прислонился спиной к колонне, причем полиуретановая пилястра тут же отклеилась и рухнула с тихим шуршанием на пол.
-Да… И обои с васильками в комнату… И никаких чертей в прихожей... – обняв за шею супруга мечтательно прошептала на ухо Елена Семеновна.
Первой жертвой деконструкции пала «шкура зебры» в коридоре. Все равно Джокс никогда не спал на ней, предпочитая старый коврик, постеленный в углу гостиной. «Зебру» отвезли на дачу. Следом за ней последовали комод (Ольге было сказано, что Николаю Евгеньевичу как раз необходимо много ящичков, чтобы разложить все инструменты, необходимые для постройки бани), этажерка для бутылок (быть ближе к «производству»), лук со стрелами и копье (обороняться от садовых воришек) и грудастая негритянка (Елена Семеновна ревнует). Репродукции псовой охоты были подарены генеральному директору (ими тот особенно восхищался). Оскаленные маски и рог носорога уехали в нижних ящиках комода. Не захотели Петруцкие расставаться только с патефоном и фотографиями уездного города. Смирились и с ванной. А вот кровать опустили на пол, сломав подиум. Синюю нишу заклеили обоями с васильками. И зажили по-прежнему дружно и счастливо...
Спустя месяц, в непогожий осенний день, в ноябре, в квартире Петруцких прозвенел телефонный звонок. «Мама, - раздался голос дочери,- я хочу познакомить вас со своим будущим мужем… Да вы его знаете. Это Серж, Сережа. В общем, завтра мы приезжаем к вам в гости…»