Дверь захлопнулась с глухим стуком.
По лестнице спустилась маленькая девушка и голубыми глазами и распущенными русыми волосами, хоходившими ей почти до талии.
- Как репетиция? - спросила она.
- Все хорошо. Придешь завтра?
- Да. Конечно, - Марина улыбнулась и посмотрела наверх,
- Чего ты так поздно?
- Привет тебе от Петера, - сказал Франц, не отвечая на вопрос, и поднялся на лестницу, из приличия формально поцеловав жену по пути.
- Что с тобой?
Франц остановился и повернулся к Марине.
- Прости. Я просто очень устал.
- Ну хорошо. Кстати спасибо Петеру.
- Передам.
- Ему тоже привет.
- Хорошо, милая, - голос донесся откуда-то сверху, издали.
Марина осталась стоять у входа одна. Прошло пять минут, и Франц спустился.
- Я тебя чем-нибудь обидел?
- Нет. Нет, конечно!
- Ну хорошо тогда, - Франц сел на перила и обнял жену, - Как твоя работа?
- Много ее. Но вроде все хорошо.
- Ясно. Я пойду спать, ладно?
- Давай.
- Я останусь у себя сегодня.
- Спокойной ночи.
- Тебе тоже. Я только хотел сказать тебе, что завтра рано уйду. Чтобы ты не беспокоилась.
- Спасибо.
- Ну тогда до встречи вечером.
- Хорошо.
Франц поднялся в свою конату, бросил рубашку на стол и лег на диван.
Из подвала доносился стук швейной машинки, на стене тикали часы, а где-то за окном башенные часы пробили одиннадцать.
- Интересно, зачем я женился на Марине, - подумал Франц, и сам тут же удивился глупости своего вопроса.
- Хотя нет. Не глупо. Правда, зачем? Потому что мне было ее жалко?
Франц взял свой дневник и стал в нем что-то писать мелким аккуратным почерком.
Петер в это время сидел на балконе своего огромного дома, ел лакрицу и читал Шекспира.
Он не знал, в который раз читает эти уже до боли знакомые строчки, но другого занятия не нашлось. С моря дул легкий ароматный ветер, изредка он приносил с собой голоса рыбаков и шорох прибоя. Деревья в саду мирно шуршали, бросая ровную бледную тень на первый этаж дома.
Петеру было все равно, что читать. Он знал все трагедии, как свои пять пальцев, а комедий под рукой не было. Не было и настроения для комедий.
Лакрица вскоре закончилась. Дочитав "Макбета", Петер захлопнул книгу и закрыл глаза. Было так лень идти в спальню... Но собирался дождь, и ничего не
оставалось, кроме как встать с кресла и отправиться в дом.
Актер поднялся, с его колен упала книжка, и из нее вылетела какая-то фотография.
- Хм... Гельмут? Откуда он тут только взялся... Или это я? И не различишь ведь... - улыбнувшись, Петер положил картинку обратно.
Луна слабо освещала его бледное лицо и медленно сползала лучом по двери балкона. Туча на небе спокойно плыла в сторону дома, снова намереваясь делать свою привычную работу. Запахло сыростью, вскоре первые тяжелые капли начинавшегося сильного дождя заставили Петера закрыть старенькую книгу попавшейся под руку тряпкой и, наконец, уйти с балкона.
В доме было светло и тихо, только ливень мягко шелестел на крыше. Пробило одиннадцать.
Скинув с кровати одеяло, Петер лег и почти сразу уснул.