-Франц! Франц! Пора обедать!
-Мам, можно Петеру к нам?
-Конечко, зайчик! Если его родители не против.
-Тогда мы сейчас придем.
-Хорошо, солнце мое.
Через десять минут мы вошли в дом.
-Мам? Ма-ам!! Мы пришли. Мам, ты тут?
Мы медленно шли по лестнице в направлении столовой. Внезапно Франц резко вдохнул и сжал мою руку крепко-крепко, мне стало больно. Я повернул голову в его сторону... И, закрыв глаза, прижал его к себе. Он неровно дышал и явно был очень испуган. Через минуту он отпустил мою руку и пошел дальше.
Я стоял на лестнице и смотрел.
- Мама? - он сел на корточки рядом с ней, - Ты слышишь?
ответа не было.
- Ты слышишь? Слышишь? Слышишь ты меня или нет? Отвечай! - Франц со слезами на глазах стал трясти ее руку, - Мама!
Я стоял молча и не знал, идти мне вниз или лучше остаться.
- Мама! - Франц беспомощно посмотрел на меня, потом ей в лицо.
Тогда я спустился к ним и приложил руку к шее его матери. Мне бабушка говорила, что у живых людей там всегда бьется птичка. Если она улетает - стука нет, и человек умирает. Эта птичка - смерть. Она всегда там, внутри, пока мы живы.
От тети Анхе она улетела тогда.
- Франц, - шепнул я.
Он поднял голову.
- Ты понял, что я хочу сказать?
И Франц заплакал, сидя на коленях на полу, рядом с матерью. Он по-прежнему держал в своих маленьких ручках ее изящную, тонкую, еще теплую руку, как камень стукнувшуюся об пол, когда он ее отпустил. Тетя Анхе улыбалась. Ее каштановые волосы растрепались и лежали на полу веером, ее щеки побледнели, а глаза были закрыты. Она как будто спала. Через минуту Франц встал, стер слезы, подошел ко мне, посмотрел мне в глаза, почти как сейчас и обнял. Мы долго так стояли. Спустя некоторое время, Франц снова взглянул на тетю Анхе, потом на меня, на лестницу, затем в окно.
- Пойдем отсюда. Скорее - уверенно сказал он, и мы почти выбежали из его дома.
У порога Франц резко остановился и дернул меня за руку.
- Чего ты?
- Я не могу отсюда уйти.
- Но мы должны рассказать кому-нибудь.
- Иди. Расскажи. А я останусь. Можно?
По его лицу было видно, что он совершенно растерян и не знает, что делать. Я согласился,и побежал за родителями, а Франц снова ушел вглубь дома, к матери.
Я бежал и думал, что бы я сделал, как бы вел себя, если бы это случилось со мной... Но у меня есть отец. У Франца нет отца, его закопали живьем какие-то сектанты. Франц не знает об этом, думает, что отец уехал на Восток работать, а меня просили ему не говорить до поры до времени.Хотя по-моему лучше сразу сказать, чем умалчивать, скрывать, все это так глупо. Я был маленьий - 8 лет, что с меня было взять. Бежал и думал, как он там, Франц, как ему не страшно одному оставаться в том месте... Я знал, что нужен ему рядом, и поэтому бежал все быстрее и быстрее, чтобы скорей вернуться.
Влетев в дом, еле переводя дыхание, я вошел в комнату и прерывистым голосом сказал маме:
- Тетя Анхе... Умерла...
Мама тогда молча покачала головой, подошла ко мне, села на корточки и посмотрела мне в глаза. Прошла минута.
- Мы должны идти, мама. Там Франц. Один.
- Боже мой! - тихо сказала она и быстро встала.
Она куда-то позвонила, оделась, взяла что-то в сумке, и мы пошли в дом тети Анхе. Дорога показалась мне длиннее, чем обычно. Мне хотелось скорее придти, хотелось бежать, лететь, только чтобы скорее попасть туда, к Францу, помочь ему какнибудь.
Франц сидел на пороге с закрытыми глазами, совершенно спокойный и немного угрюмый. Моя мама подбежала к нему .
- С тобой все хорошо?
- Да. Спасибо. Можно я поговорю с Петером?
- Конечно. Я зайду?
- Как хотите... - этот вопрос явно ему не понравился.
Мама ушла, он встал и подошел ко мне близко-близко.
- Где мой отец? - строго спросил он, - Я знаю, что они тебе сказали. Где он?
- Он... Умер...
- Когда? Как? От чего? Они все сказали тебе. Я знаю, что тебя просили не говорить мне, но скажи! Пожалуйста. - он снова сжал мою руку...
Я рассказал ему все, что знал, все что слышал от взрослых, видел в газете, словом - все. Он молча внимательно слушал, спокойно глядя на меня. Я договорил. И тогда он так же молча протянул мне в руке какую-то вещь. Я не видел, что это, рука была зажата. Я взял. Это был маленький деревянный олень на цепочке.
- Возьми его. Раньше он был у мамы. Мы с папой подарили его ей, как самому близкому и дорогому человеку. Теперь пусть будет твой. Сохрани его. Пожалуйста. - И Франц улыбнулся. Точно так же как сейчас он улыбается, глядя на режиссера. Спокойно и умиротворенно. Он тогда сказал, что никогда не будет вспоминать этот день.
Петер провел пальцами по шее и сжал в руке маленькую деревянную игрушку.