За кулисами было темно и тихо.
Петер стоял и внимательно следил за происходящим на сцене.
Где-то в зале бегал и нервно ругался на актеров режиссер.
Он кричал что-то неразборчивое очень визгливо и недовольно, это заставило наблюдателя улыбнуться. Петер не участвовал в постановке, и потому стоял здесь, за кулисами и смотрел на еще только начало генеравльной репетиции.
- Как нет Джульетты??? Чтооооо??? Завтра премьера! Вы что сдурели все что ли? - режиссер явно был сегодня не в духе.
- Как больна? Чем больна?? И что я должен делать??
" Нет Джульетты?.. - подумал Петер - интересная вещь..."
- И как я буду ее заменять?? Что я сам на сцену пойду и буду в свои 50 лет тут распинаться перед залом о любви и девченочьих безделушках???
От одного только мысленного представления толстого маленького и лысого режиссера в образе Джульетты, Петер чуть не подавился лакрицей, которую ел от нечего делать. Ему представился режиссер с длинными волосами, в платье, страстным взглядом смотрящий на Ромео и говорящий ему прекраснейшие монологи. Немного придя в себя, Петер ровным шагом вышел из-за кулис и уверенно сказал:
- Я заменю Джульетту.
Актеры переглянулись.
- Чтооооо??? - запищал режиссер - Господин Штольцгарт, вы хотите испортить всю премьеру?? Женщину из вас сотворить, положим, и можно. но что сголосом делать?? К тому же вы даже даже роли не знаете. Петер, о чем ты говоришь, ну честное слово..
- Вы ошибаетесь. Всю трагедию я еще с десяти лет знаю наизусть. А над голосом можно поработать - и получится отличная Джульетта.
- Ладно. Делайте как знаете..- Режиссер махнул рукой и сел в отчаянии, - Ну! Начинайте! Ты, Петер пока говори как обычно. С голосом потом разберешься. Хоть посмотрю как ты играешь.
Монтекки, Капулетти - актеры все вперемешку шастали по сцене, о чем -то договривались. перешептывались, что-то декламировали и ругались друг на друга.
- Мне долго ждать? - недовольно проговорил режиссер.
Актеры на минуту замолчали, затем разбрелись по сцене
и начали репетицию.
Ромео играл Франц Гартнер лучший и ближайший друг Петера, так же как и он, один из лучших актеров театра, а вместе с ним Европы и мира.
Друзья обычно играли вместе - им давали самые значительные и трудные роли постоянно контактирующих персонажей. Только в этот раз по какой-то причине Петер остался без дела, но, как видите, и сейчас он одно из главных лиц трагедии.
- Так. Стоп, стоп, стоп... - расстроенным голосом забурчал режиссер, - Что это за Меркуцио с пьяной походкой и голосом умирающего старика? А? Господин Фейхтвагнер? Это никуда не годится. Мало того, что Джульетта у нас - ультрамодернизированный Уленшпигель, еще и Вы... Заново давайте эту сцену.
У Петера были прямые длинные белые волосы, не спадавшая с лица улыбка, чаще всего немного грустные глаза; высокий и тонкий, он, конечно, напоминал какого-то литературного героя, но до "ультрамодернизированного Уленшпигеля" еще никто не догадывался. Петер сдержал смех и постарался не выйти из образа.
- Стоп. Слышите? Эй? Петер, ты хорошо играешь экспромтом. И раз уж ты все равно знаешь тескт - покажи Меркуцио, как должно звучать то, что он сейчас пытается сказать.
Петеру на минутку стало жаль Меркуцио, который стоял посреди сцены с печальным лицом обиженного клоуна. Но деваться было некуда, и пришлось проговорить несколько реплик.
- Вот. Это звучит намного лучше., - режиссер улыбнулся, -
Подойди ко мне после репетиции, Петер, ладно? Продолжайте.
Режиссер рухнул в кресло и, кажется, приготовился уснуть.
- Так. Пятую сцену без меня пожалуйста.
- Почему, господин Ковальский? - спросил Фейхтвагнер.
- Вы в текст посмотрите! Диалог Ромео и Джульетты. Пятая сцена. Я не могу смотреть, как два извращенца целуются, в этом чудесном театре, где я сам когда-то играл Ромео.
Петер и Франц переглянулись
- Иди сюда - шепнул Франц.
Петер подошел и улыбнулся.
- Ты понял, что я хочу сказать?
Петер пару минут внимательно вглядывался в глаза друга, большие карие глаза, смотревшие с ожиданием .
- Кажется... Кажется, да. - Сказал он и поцеловал друга, как и предписывал Шекспир Ромео и Джульетте. Оторвав губы, Петер снова посмотрел на Франца.
- Я правильно тебя понял?
- Да... Только... Ладно, потом скажу.
Режиссер в это время ровными шагами измерял зал и читал актерам лекцию о том, как нехорошо курить и как от этого портится голос. Актеры, едва сдерживая смех, делали вид. что внимательно слушают и переговаривались жестами,глядя на главных героев трагедии.
- Так. Я это говорю потому что вы молодые еще... Частично. Так что не будьте глупыми. И не портьте свою карьеру. Ни один человек из труппы Яна Доминика Ковалького не имеет права заниматься такой ерундой Вот. теперь продолжим, - сказал режиссер и снова рухнул в то же самое кресло. - Так. Что там у нас? Ага. Пятая сцена. Ну Вы ее как-нибудь сами давайте. - Ковальский помолчал, разглядывая текст, - Ага. Так. Второй акт, пожалуйста. И, пожалуйста, Меркуцио, ой... То есть господин Фейхтвагнер, простите, аккуратнее с акцентами на основные слова.
Петер отошел в угол сцены и встал в ожидании своей реплики. Он смотрел куда-то вдаль и думал о своем детстве, внимательно слушая голоса Бенволио и Меркуцио, доносившиеся со стороны.