Sine anno, sine loco

Cинее небо, легкий бриз, океан плещется за бортом французского колледжа. Худенькая девушка в светлой панамке сидит с книжкой Верлена на белоснежной скамеечке. Это Хабиба, ученица выпускного класса. Рядом с ней – скромный чемоданчик, в ее глазах – большие надежды. Сегодня она должна уехать с отцом в метрополию. Появляется отец, дородный коммерсант в белом костюме, с золотой цепочкой карманных часов. Хабиба кидается к нему на шею, он целует ее в румяные щечки.

Пароход отплывает. Отец и дочь сидят в шезлонгах и пьют шампанское. В Марселе они ходят по магазинам. Девушка меняет форменное платье на наряд элегантной барышни. Затем они садятся на поезд. В районе Лиона поезд захватывают большевики, похожие на ковбоев, или ковбои, похожие на индейцев, или партизаны-маки, похожие на героев времен Робин-Гуда. Происходит ограбление поезда. Отец лишается золотых часов, а Хабиба встречает Рамзи, романтичного красавца в кожаной куртке, вооруженного кольтом. Рамзи – студент политехнического института и Робин-Гуд по совместительству. Он берет девицу и ее отца под свое покровительство, и они благополучно добираются до Парижа. Отец получает назад часы и удаляется в загородный дом, подальше от бурных событий века. В Париже Робин-Гуд, как самый главный комиссар-коммунар, устраивает грамотную Хабибу на работу в главное революционное издательство. Блестящее владение двадцатью четырьмя языками и особенно французским как главным языком мировой революции способствует успеху дела. В свободное от дела время Хабиба знакомится с Парижем и посещает лавки художников. Она одевается в шелка и скромные, но изящные туфельки. Комиссар Рамзи кладет этому конец и женится на Хабибе. Не успев написать ни одного эротического рассказа и познакомиться с американским писателем-реалистом из Канзаса, Хабиба становится матерью троих сыновей и уважаемой супругой комиссара, в свою очередь ставшего в ходе культурной революции ректором одного знаменитого университета. Они плавно отходят от политики и некоторое время живут, как интеллигентные люди.

Наступают мрачные времена. Владение иностранными языками не приветствуется. По улицам шныряют голодные крысы, весь мир охвачен чумой. Благородный Рамзи гибнет в одной из первых печей. Хабиба хватает детей и покидает метрополию с одним из последних пароходов. Они поселяются в маленькой деревушке на краю бедуинской пустыни. Покуривая кальян, Хабиба преподает местным детишкам бедуинский язык их предков. Французские дети тоже получают древние арабские имена. Горе сердца и ветер пустыни иссушают Хабибу, сгибают ее спину, слепят глаза. Старший сын, не успев толком подняться на ноги, гибнет в стычке с аламанщиками соседнего племени. От него остаются красивая черноглазая дочь и беременная вдова-бедуинка. Потом рождается сын, маленький рыжий футболист. Это происходит в тот год, когда эпидемия чумы отступает.

Французские имена снова в моде. В моде французская философия. В моде даже сама французская мода. И хотя средний сын Хабибы – Александр – все еще работает электромонтером в поселке нефтяников на краю бедуинской пустыни, младший сын Анри, в латаном пиджачишке и перешитых брюках, спокойно поступает на философское отделение французского колледжа. Океан приветливо плещется за бортом. На белоснежной скамеечке сидит одетая по парижской моде кудрявая девушка и читает книжку Ромена Роллана. Это Клоди, дочь машиниста, спортсменка и круглая отличница. Она снисходительно слушает стихи, которые посвящает ей юный философ-бедуин. После двух или трех лет раздумий она решается поехать с ним в Париж, куда уже перебрались к тому либеральному времени Александр и Хабиба. Богатая невеста, Клоди везет с собой семь пар шелкового белья, скромные, но изящные туфли, чудную этнографическую шапочку и плащ, в котором ей предстоит проходить ближайшие двадцать лет.

Они размещаются в трехкомнатной арендованной квартирке. В одной комнате живут Хабиба, ее вдовая невестка, черноглазая внучка-красавица и рыжий внук-футболист, будущий чемпион. В другой располагаются Александр, быстро превратившийся из пустынного монтера в парижского щеголя, и его супруга буржуазно-интеллигентного происхождения. Не переставая щеголять, Александр вступает в социалистическую партию и вскоре становится видным функционером районного, а потом городского масштаба. У них появляется дочь. К этому времени в третью комнату въезжают окончивший курс юный философ и беззаветно преданная ему дочь машиниста, готовая великодушно оплатить все многочисленные долги разрастающегося семейства.

Либеральные времена сменяются мелкобуржуазным ступором, который так не подходит патриархальному укладу. Квартирный вопрос начинает все портить. Любимец матери, рассеянный, поэтичный Анри, не замечает, что в то время как его мать, покуривая кальян, ведет с ним долгие беседы за завтраком, обсуждая последние статьи в газете «Утро», старшие невестки дружно перекладывают домашние хлопоты на трудолюбивую пролетарку. Пролетарское происхождение заставляет Клоди бунтовать, и со временем она добивается отдельной квартиры. Лет через десять-пятнадцать. За это время старшие внуки Хабибы кончают школу, а младшие начинают в нее поступать. Клоди, не переставая рожать и кашеварить, успевает опубликовать четыре книги по философии и износить как изящные туфельки, так и все свое приданое. Анри перестает писать стихи и начинает собирать материалы к биографии своего героического отца. Покуривая кальян, они с матерью погружаются в теплую бездну воспоминаний. Клоди бунтует, но кашеварит и оплачивает счета.

Проходит сколько-то лет и проходит жизнь Хабибы, девушки в белой панамке. Два сына и девять или десять внуков остаются после нее на земле, где между тем начинается страшная, страшная тоска. Футболист-чемпион становится рок-музыкантом, женится на учительнице физкультуры и спасается от тоски погружением в оккультные науки. Черноглазая внучка выходит за высокопоставленного чиновника из министерства образования  и, погрязнув в мещанском болоте, спасается от тоски сочинением сентиментальных поэм. Четыре дочери Александра выходят за итальянцев, членов большой-большой мафии. Старшая, обладательница высоченного айкью, оказавшись замужем за главным мафиози, сначала спасается от тоски периодическим сиганием в мерседес и боинг и сбеганием от телохранителей к своему латиноамериканскому любовнику, а потом машет на все рукой и, препоручив детей лучшим в стране боннам, становится бизнес-леди. Вторая, в юности поднимавшаяся со знаменем на баррикады студенческих демонстраций, спасается от тоски благотворительной деятельностью, а третья, жена велогонщика, – социологией и феминизмом. Младшая сестра еще мала и потому не тоскует: с гитарой в руках, она проводит время в компании милых ее душе менестрелей.

А дети Анри и Клоди, меченые родовой бедуинской болезнью (какой бы маленькой не была капля бедуинской крови в их венах), навсегда покидают охваченный буржуазным безумием Париж. Старший сын Гораций, тоскуя, уезжает в Америку и заканчивает очень важный университет. Как раз в это время в Америке происходят революционные перемены, и Гораций становится вице-президентом. То ли страны, то ли партии, то ли какой-то компании. То ли сугубо аналитического центра средне-французских исследований. У него корейская жена, и она очень ему предана, как положено корейской жене. Старшая дочь Анри – Анаис – тоскуя, уезжает в Афганистан, а оттуда в Аравию, а потом в Китай, и оказывается наконец в японском рабухатеру, где читает эротические рассказы любовнику, внуку писателя-реалиста из Канзаса, что упоминался в начале этой главы. Младшая дочь Серафима, тоскуя, становится альпинисткой и при спуске с высокой горы ломает ногу, а потом лежит в госпитале, где встречает аргентинского гаучо, пострадавшего во время неравной схватки с дикими быками. Из госпиталя они вместе уезжают на ранчо, на дальний-дальний юг и дальний-дальний запад. На достигнутых таким образом позициях все тоскуют уже гораздо меньше.

И все же на Рождество, в Пасху, в Навруз и Праздник Жертвоприношения они возвращаются на свою родину, в Париж, потому что это лучший город на земле. Их мать Клоди варит по такому случаю большую кастрюлю каши и дарит всем свои новые книги, которые трудолюбиво продолжает писать, невзирая на тоску и подкравшиеся недуги. Что касается печального Анри, то он собирает материалы к биографии своего отца и воспитывает внуков, которых ему подкидывают по праздникам с разных концов света, и перечисление которых, вместе со способами их тоскования, заняло бы слишком много времени и слишком много места. А у нас нет ни времени, ни места в этом тексте sine anno, sine loco.