Было это в далеком 1991 году. Работал я в фирме, которую, собственно, сам и создал с «группой товарищей» в целях скорейшего улучшения нашего личного материального благосостояния.
Учитывая всеобщую компьютерную безграмотность того периода, наша «контора» могла считаться глубоко продвинутой, так как имела целых два компьютера РС/АТ-286. Людей, умеющих по назначению управляться с умным ящиком, в ту годину было не так уж много. Правда, «гонять тетрисы» умели уже почти все, у кого в радиусе 20 метров светился голубой экран монитора.
Работала у нас одна девочка по имени Вика, которая в свои 18 лет была с компьютером почти «на ты». Во всяком случае, с «LEXICONом» она управлялась лихо, и всякие официальные бумаги, появлявшиеся из-под ее нежных пальчиков, представляли собой шедевры «машинописного» искусства. Поскольку фирма наша только становилась на ноги, и больших дивидендов пока еще не приносила, подработка на стороне не возбранялась. А нашей Викульке, числившейся в штате каким-то непонятным «референтом» с оплатой труда чуть выше уборщицы, и вовсе разрешалось использовать чудо-технику для дополнительного заработка. Тем более что загрузка у «референта» была незначительная и свободного времени оставалась уйма. Любителей «красивых» документов было предостаточно, так что подработка у Вики находилась почти каждый день.
Однажды, солнечным майским утром в наш офис «подвального типа» (в ту пору малый бизнес квартировался, в основном, в подвалах) подкатили два «быка». Один из них держал в руках скрученную в рулон портянку-аппликацию, склеенную из отдельных исписанных от руки кусочков бумаги, а второй, очевидно, строго следил за тем, чтобы никто из озорства эту «портянку» у первого не выхватил. «Свиток» передали из рук в руки «референту» с заданием изготовить из нее «нормальную ксиву». При этом было сделано такое пожелание: «давай, коза, чтоб к вечеру все было тип-топ». Вика тут же принялась строчить «маляву» с такой скоростью, что я под монотонное шуршание клавиатуры ненароком задремал, компенсируя недостаток суточного сна из-за ночной партии в преферанс.
Когда я очнулся, Вики в комнате уже не было, - видимо, побежала «покурить» с подружками из других фирм, густо населявших подвальные просторы бывшего НИИ.
Был у нашей девочки-компьютерщицы один большой недостаток, - убегая, она всегда оставляла в «окне» текст. Чаще всего не сохраненный. И тут мне пришла в голову идея подшутить, а заодно и проучить незадачливого «референта». Так сказать, выражаясь современным языком, «приколоть»!
Я подсел к компьютеру, и пред моими очами предстал текст с таким названием: «Учредительный договор товарищества с ограниченной ответственностью «ххх» (именно так до принятия нового Гражданского кодекса назывались нынешние ООО). Документ был стандартного содержания, и самым впечатляющим в нем была сумма уставного капитала с большим количеством нулей. Я не стал долго думать над тем, что можно было сделать с этим документом «в назидание», а просто вызвал команду «Контекстная автозамена» и поручил аппарату заменить во всем тексте слово «Участник» на слово «Дурак». Через двадцать секунд передо мной появился совершенно новый по смыслу и звучанию документ, а поскольку обменные слова склоняются абсолютно одинаково, то не требовалось никакой дополнительной корректуры.
Я с упоением стал перечитывать «новую редакцию» документа, мысленно представляя, какие еще поправки можно было бы внести, чтобы усилить и без того поразительно изменившееся смысловое наполнение. Например, в пункте: «Каждый Дурак обязуется внести свой вклад в уставный фонд Товарищества в установленные сроки...», я бы с большим удовольствием слово «каждый» заменил на слово «только». Такая формулировка, как мне кажется, отражала бы более реальный подход к предлагаемому действию.
А вот еще один «хит»: «Решения общего собрания, принятые с нарушением действующего законодательства или Устава могут быть оспорены в судебном порядке. Иск может быть предъявлен любым Дураком». То есть, любой прохожий, случайно попавший на такое собрание, если вдруг заподозрит неладное в принятом решении, быстро хватает иск в руки и бегом, прихлопывая себя по попе, бежит в судебные органы!
Впрочем, не буду больше анализировать результат подмены одного понятия другим. Это вы легко можете сделать сами, взяв в руки любой аналогичный документ и прочитав его соответствующим образом. Отмечу только еще одну фразу, наполненную глубоким философским смыслом: «В период деятельности Товарищества с одним Дураком, обязанности общего собрания возлагаются на самого Дурака, при этом Дурак обладает всеми полномочиями, которые предусмотрены Уставом для Общего собрания». Меня и сейчас удивляет логика создаваемых ОБЩЕСТВ с ОДНИМ участником, обладающим полномочиями ОБЩЕГО СОБРАНИЯ! Короче, получается - сам себе дурак!
Но полного удовлетворения я все-таки не получил. Чего-то не хватало! Мне захотелось придать этому документу некий «затаённый» смысл. И я нашел верный ход! Как и положено, в правом верхнем углу первого листа я поставил эпиграф:
«Когда в ТОВАРИЩАХ согласья нет,
- на лад их дело не пойдет...»
(И.А.Крылов).
Была, правда, еще одна мысль заменить в заголовке документа слово «ответственностью» на словосочетание «умственной деятельностью», но – «Товарищество с ограниченной умственной деятельностью» - это явный перебор. Да и вряд ли бы Вика, для которой все это делалось, оценила бы такой «юмор».
Мои размышления прервал телефонный звонок. Звонил один из моих компаньонов, который выполнял директорские функции, и попросил зайти «на минутку» для обсуждения текущих дел. Я не стал ничего исправлять «взад» в надежде, что Вика вернется позже меня, и мы вместе с ней, после моих назидательных речей, произведем над текстом обратные действия.
«Шеф» занимал соседний «бункер». Трое дур..., простите, участников нашей «компании» уже ожидали меня. Обсуждался вопрос о том, что делать с огромной партией финского шампуня, закупленной нами с чьей-то легкой руки, и напрочь «зависшей» на реализации. История с шампунем, - это отдельная тема для байки. Как-нибудь обязательно расскажу.
Как только начались наши дебаты, я тут же забыл про Вику и ее текст. Вернулся я в свою «камеру» часа через полтора. Вика в хорошем расположении духа «во всю ивановскую» «дрючила» тетрис. Разноцветные квадратики и прямоугольники как горох из ведра сыпали с экранного неба, но ловкие девичьи пальчики лихо успевали направлять их в нужные места. Любо-дорого было смотреть на «работу профессионала», но мое любопытство требовало срочного ответа на вопрос, как же Вика справилась с моим «домашним заданием». Я спросил:
- Ну, что? Интересную задачку я тебе задал?
Вика включила «паузу», повернулась ко мне лицом и с удивлением уставилась на меня.
- Какую задачку?
Теперь паузу был вынужден сделать я:
- Ты текст свой распечатала?
- Нет. А зачем, если мне было велено передать его на дискете?
Два голубых прозрачных озера, невинных и искренних, смотрели на меня с непониманием, но надеждой. Ситуация переставала мне нравится. Перед глазами стояли два посыльных «бугая», надеявшихся на Викины «тип-топ».
- Ну, ты хоть прежде чем копировать прочитала текст? – не унимался я.
- А я и не копировала! Я сразу делала на дискете! А когда пришла, сделала сохранение и отнесла дискету.
- Кому? – дрожащим голосом спросил я.
- Дяде Васе! – Викин голос тоже задрожал, но не от гнева, а от обиды за мой тон.
- Ка-ко-му еще дяде Васе? – пропел я, уже не скрывая раздражения.
Голубые глаза-озера переполнились и дали течь.
- Дяде Васе, папиному другу, который попросил меня этот текст набрать, - крупные слезинки, словно квадратики из «тетриса» побежали по пухлым розовым щечкам.
«Еханый бабай, еще и «папиному другу»!» – пронеслось у меня в голове. Такой «подставы» я от себя никак не ожидал! И ЧТО я, старый мудак, должен был теперь сказать этому ребенку? Дескать, не переживай, родная! Если эти нехорошие дяди будут больно стукать тебя кулаком по личику – кричи громче, и они отстанут. А если «дядя Вася» пожалуется твоему папе и тот возьмется за ремень, то скажи ему, что виноват во всем один подлый тип, которой думает не головой, а...
Вика обиженно смотрела на меня, и мое сердце жутко заныло от жалости к этому маленькому безобидному существу, которому я, по причине невесть откуда взявшегося во мне идиотизма, так осложнил жизнь. От стыда и злобы на самого себя я готов был провалиться сквозь землю.
Я подошел к Вике, нежно, по-отечески, обнял ее за плечи и сказал:
- Викуля, ласточка моя сизокрылая, солнышко ты мое ясное, прости меня старого идиота, и, ради бога, выслушай!
Девочка ничего не могла понять, и обиду на ее лице сменила тревога. Я деликатно, как папа дочке, рассказал ей о своих «злодеяниях». Но ее реакция на мои слова меня просто удивила. На ее лице уже был полный восторг, и она сказала:
- Ух ты-ы, как клёво!
Я не разделял ее мнения. Уж больно сильное впечатление произвели на меня лица «курьеров». И чтобы лучше представлять себе сложившуюся ситуацию, я попросил Вику рассказать подробнее о дяде Васе.
Оказалось, что папиному другу предложили вступить в «товарищество» некие «крутые бизнесмены», и что это самое «товарищество» сулило дяде Васе многократное увеличение дохода по сравнению с суммой вложения. «Крутые» подготовили документы и попросили дядю Васю отпечатать их на компьютере. Тому не хотелось, чтобы эти бумаги печатались в его офисе, и он попросил об этом Вику. Вот люди от «крутых» и принесли Вике вышеупомянутую «портянку» с условием, чтобы она передала набранный текст дяде Васе на дискете.
Рассказ меня немного успокоил, - все-таки дискета попала не в руки к «крутым», а с дядей Васей, судя по всему, вопрос можно было урегулировать. Но, на всякий случай, мы с Викой договорились, что если события будут разворачиваться с осложнениями ее девичьей жизни, пусть валит все на меня.
На следующий день я, опять не спавший всю ночь, но уже по причине переживаний за допущенную глупость, спросил у Вики, последовала ли реакция на текст представленного документа. Но Вика ответила, что дядя Вася срочно выехал в командировку и вернется где-то, через три-четыре дня.
Прошла неделя. Про дискету мы уже и не вспоминали, но к вечеру раздался телефонный звонок, и Вика, как и положено «референту», первая сняла трубку. Выслушав представление, она расплылась в улыбке и радостно ответила:
- А, здравствуйте, дядя Вася!
При этом она указала мне глазами на параллельный телефон, стоявший на моем столе. Я снял трубку и стал слушать. Голос говорившего показался мне до боли знакомым.
- Викушка-лапонька, ангел ты мой хранитель! – говорил голос в трубке, - ты не представляешь, как же ты мне помогла своей оригинальной шуткой! Я ведь, как только прочитал «эпиграф», сразу понял, что это мне - знак с небес! А уж когда дочитал «договор» до конца, то сомнений в том, что, в конце концов, я останусь в этих самых Дураках, у меня уже не было. Я тут же набрал номер и сообщил своим несостоявшимся «товарищам» о том, что передумал участвовать в этом проекте. А вчера, когда вернулся из командировки, узнал, что один из моих «компаньонов» арестован, а другой и вовсе, господи прости, убит за долги!
Я слушал эти слова и наполнялся гордостью за то, что невольно явился спасителем очень хорошего человека, которого отлично знал и сейчас идентифицировал по голосу. Это был Василий Михайлович Першин, профессор, мой бывший заведующий лабораторией, в которой я работал прежде в одном НИИ. Так уж случилось, что Великий Могучий Советский Союз послал всех «на...», «сделал ручкой», и преспокойненько канул в лету, а в «свободной демократической» России начались крутые перемены. Всякие там НИИ, проектные бюро, институты и тому подобные бюджетопожирающие субъекты с их вонючей интеллигенцией, в отсутствие финансирования затрещали по швам. Бешеная тетка Инфляция в самые короткие сроки превратила некогда вполне приемлемую зарплату в нищенскую подачку. И народ бросился в бурные и мутные воды извилистой и порожистой реки под названием Коммерция. Выходит, не обошла эта участь не только меня, но и Василия Михайловича…
- Вот только, Вика, я не могу одного понять: неужели ты сама придумала эту «хохму», или же тебя кто-то надоумил это сделать? – продолжал профессор.
И тут настал мой «выход»:
- Добрый день, уважаемый Василий Михайлович! С Вами говорит Ваш бывший ученик и коллега... – и я представился.
- Бат-тюш-ки мои, Сашенька? – удивился дядя Вася. – Какими судьбами?
Я рассказал ему, как все произошло, и добавил:
- Я очень рад, что все закончилось именно так, но, поверьте, если бы я знал, что этот документ готовится для Вас, я бы ни за что не посмел бы этого сделать! А это значит...
- А это значит, - перехватил мою мысль Василий Михайлович, - что есть Бог на свете! И зорко контролирует он деяния наши, дабы не превратить их во зло, а направить в добро своему ближнему...
И это были слова отъявленного материалиста-физика...
Вот так вот неумышленная «пакость» превратилась в неосознанную «благость»!