Характер

               


Крейсер «Белый Орёл» подвергся внезапному нападению. Укрывшись в астероидном поясе Юпитера, армия истребителей набросилась на мощный корабль, как голодная собака на кость. В первую минуту крейсер получил весьма ощутимый удар, но защитные свойства подобного класса космических машин направлены на самосовершенствование в любой обстановке. Уже через пять минут навстречу противнику из чрева был выброшен противоборствующий десант, который стал надежным щитом. Ощетинившись множеством орудий, корабль выставил защитное темпоральное поле, в котором сгорели все снаряды противника. Быстро оправившись, был нанесён ответный удар из всех видом корабельного оружия,  отбросивший соперника назад. Но именно первые минуты стали настоящим кошмаром для медиков, которым пришлось разместить в палате скорой помощи тысячи раненных солдат. Так как автоматика не успевала делать сложные операции, стали делать руками. Люди стонали от боли, плакали от плохого наркоза, кричали, мучилась, умирали прямо на операционном столе. Вкатили катафалк с сержантом Серебровым. Он был весь в крови, потому что получил множество мелких осколочных ранений, два из них были  опасными.
- Сколько здесь девочек, - процедил сквозь зубы Сергей. - Красавицы!
Как он мог это разглядеть? На них были марлевые повязки. Скорее всего, это был комплимент. Но как мужчина мог вообще говорить? С такими ранениями бойцы обычно теряют сознание. Мужчина же привлекал к себе внимание:
- Мальчики, хотите анекдот?
Медсёстры, окружив его со всех сторон, срезали одежду, набрякшую кровью.
- Девочки, заложите ушки. Ох, как я вас люблю!
Это сняли с него бутсы, осколок раздробил ему пятку.
- Так вот…, - он замер, потому что молоденькие помощницы хирурга, обрезав с обеих сторон штанину и ремень, стали снимать нижнюю часть комбинезона.
- И всё-таки я вам расскажу…
Пока обрезали китель, он успел поведать пикантный анекдот с участием блондинок. С завершающей стадией рассказа, хирург, делавший операцию на солдатском желудке, выронил от смеха скальпель. Лежавший на соседнем столе больной, стал захлёбываться от ранения в горло.
- Что за живчик такой? - выругался главный хирург операционного отделения.
- Сержант Серебров, - доложила сестричка, стягивая китель.
Когда она увидела тело, изрешечённое осколками, отвернулась.
- Маша, вколи ему морфий, иначе он выведет со строя не только раненных, но и хирургов, - приказал Горшков, - и побыстрее.
- За мной ещё один анекдот, - пообещал сержант в тот промежуток, пока ему вводили содержимое шприца.
- Если выживешь, - едва слышно, прошептал Сергей Лавров, готовясь работать с тяжелораненым.
Он ударно трудился над телом сержанта. Не всё удалось извлечь, но основное легло в посудину из-под шприцов.
- Ребята, я сделал всё что смог, но он не жилец, - снимая с рук резиновые перчатки, доложил он коллегам. - Осколок расположен близко к сердцу.
- Как он до сих пор дышит? - посочувствовал Константин Кирюхин, делавшей операцию за соседним столом.
- Парень одно ногой в могиле, - сказал Михаил Зыков, завершая удачную операцию в брюшной области.
Сереброва повезли в палату.
- Где я? - очнулся сержант.
- Крейсер «Белый Орёл», - доложил медбрат, делавший из операционной уже двадцать пятый «рейс».
- Куда меня? - хриплым голосом спросил раненный.
- Не волнуйся, не за борт, - грубо пошутил солдат.
- И то радость, - приподняв голову, сержант пробовал осмотреться, но сильная боль в грудной клетке, вернула обратно.
- Они что, оставили во мне скальпель?
- Они боролись с твоей смертью.
- Уложили на лопатки?
- Не знаю, не спрашивал.
- Понимаю, у тебя другая задача.
Серебров никогда в жизни не чувствовал себя так плохо, но его неизменное кредо - не сдаваться. Открылась дверь в палату, и Владислав помахал больным рукой:
- Привет, мужики!
В ответ не услышал ни одного звука.
- Ты что привёз меня в морг? - выругал сержант солдата.
- Никак нет! - мгновенно отпарировал тот.
Перебираясь на кровать, почувствовал острый укол в область сердца.
«Ерунда, оно не так болело, когда умерла мать», - успокоил себя раненный.
Он вообще приучил себя не замечать боль. Тело болело всё, но он же был живой и это главное. По болит и пройдёт.
- Мужики! - позвал он слабым голосом.
- Чего тебе неймётся? - отозвался голос справа.
- О, есть живой, - обрадовался служивый. - Кто знает, как там дела наверху?
- Хреново, мы едва успели настроить орудия, - поведал голос слева, с трудом переворачиваясь на другой бок. - Но, когда мы это сделали, им мало не показалось.
- Ты что артиллерист?
- Он самый? С верхней башни.
- Молодцы! - подхватил голос с крайней постели от левой стороны. - Пока вы стрекотали, мы вывели темпорал на предельные показатели.
- Старались, - положительно воспринял похвалу тяжелораненый Чернов.
- Много постреляли ястребков противника? - спросил сержант, пока ещё плохо откликающийся контингент.
- Я слышал где-то около тысячи, - отозвался Игнатьев, придерживая голову руками, которая была отвязана бинтами так, что осталась лишь полоска для глаз.
- А не знаете, корабль сильно пострадал? - поинтересовался Серебров.
- Утечка воздуха по правому борту, - доложил слабым голосом сержант Саков. - Один двигатель выведен со строя. Разбиты антенны, так, что нет связи с центром. Это я точно знаю, после этого, меня доставили в операционную.
- Почему ты всё время задаешь такие странные вопросы? - поинтересовался сосед справа, - Мы тут распинаемся перед тобой, не шпион ли ты случайно?
- Нет, ребята, я всё время дрался, мне некогда было смотреть по сторонам, - произнёс Серебров.
Когда он это сказал, прыснул сосед слева, потом послышался смешок из дальнего конца комнаты, а потом и вся палата залилась смехом. Больные разошлись не на шутку. Это привлекло внимание медсестёр. Они доложили хирургам. Сергей Лавров в сопровождении Геннадия Горшкова прибежали из операционной, думая, что случилось нечто из ряда вон выходящее. Они остановились перед стеклянной дверью в палату с больными.
- Сколько ты отводил ему времени? - спросил подчинённого Горшков.
- Час!
- А прошло полтора, о чём это говорит?
- О компьютерной ошибке.
Главный хирург внимательно посмотрел на молодого специалиста.
- О силе характера!
- Что прикажите с ним делать? - стушевался  Лавров.
- Дай ему немного времени.
Едва они отошли, в палате наступила тишина. Не сговариваясь, врачи поняли, что свершилось.