ИГОРЬ СРИБНЫЙ - http://www.proza.ru/avtor/270856 - ПЕРВОЕ МЕСТО В ИМЕННОМ КОНКУРСЕ АЛЕКСАНДРА КАРЕЛИНА МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ
«Группа Миляева в эту ночь выполняла особую задачу - разведчики должны были выйти к двум установкам залпового огня "Град", расположенных в сквере на ул. Тасуева, и уничтожить их. Задача была сложной и, практически, невыполнимой, потому что весь маршрут выдвижения группы пролегал по территории, полностью контролируемой боевиками.
- Для спецназа ГРУ не бывает задач невыполнимых, - только и сказал Седой после короткого инструктажа группы. Он хлопнул по плечу Олега Миляева, и разведчики, по привычке попрыгав, чтобы убедиться в том, что оружие и снаряжение не издают предательских звуков, исчезли во мраке грозненской промозглой ночи.
Шли тихо, прижимаясь к теням домов и редких деревьев, обходя заранее разведанные секреты боевиков. В установленное время группа вышла к объекту, и командир отправил троих разведчиков провести доразведку. За прошедшие сутки ничего в охране "Градов" не изменилось, и Олег дал сигнал начинать работу.
Каждый знал свою задачу, и разведчики мгновенно растворились в ночи...
Бесшумно сняв охрану у штабелей с ракетами, установили взрывные устройства с часовым механизмом инициирования взрыва, и ушли к пусковым установкам.
Около «Уралов», на которых были установлены пусковые установки залпового огня, метрах в десяти, грелись у небольшого костерка трое «духов».
С ними быстро покончили и занялись минированием машин. Взрывные устройства заложили под бензобаки, чтобы гарантировано вывести из строя «Грады». Саперы уже заканчивали монтировать фугасы, и заместитель командира разведвзвода морской пехоты сержант Молчанов подал знак разведчикам, стоявшим в боевом охранении, выдвигаться в головной дозор. Откуда-то из темноты вынырнул Миляев с тремя разведчиками и, хлопнув по плечу Молчанова, одними губами произнес: «отходим». Пулеметчик сержант Молчанов, по боевому расписанию обеспечивавший прикрытие и отход группы, пропустил вперед саперов и остальных разведчиков, по привычке сосчитав отходящих. Некоторое время он стоял, прислушиваясь к звукам ночи, и вдруг уловил чутким ухом какой-то звук в кабине «Урала». Молчанов извлек из кобуры разгрузки бесшумный пистолет ПСС и, вскочив на подножку автомобиля, рывком распахнул дверь.
Кабина была пуста, лишь на сиденье бугрился оставленный кем-то бушлат.
Молчанов тихо закрыл дверь и, взяв пулемет наизготовку, отправился догонять своих.
Откуда было знать сержанту, что на сиденье, укрывшись отцовским бушлатом, лежал чуть живой от страха худющий мальчонка 8-ми лет – сын водителя. Отец повсюду таскал его за собой, потому что шальной снаряд, угодив в их небольшой саманный домишко, похоронил под его обломками всю семью из восьми человек, из которых трое были детьми - сестренками малыша, которого звали Умар. Выжили только отец и Умар, потому что были в момент взрыва во дворе – ремонтировали велосипед.
Услышав, что дверца машины закрылась, Умар, превозмогая страх, выглянул в окно и увидел удаляющуюся фигуру русского, который уходил скорым шагом, срываясь на бег. Мальчонка выскочил из «Урала» и, что было сил, припустил в котельную, где ночевали артиллеристы и его отец, сжигая в печи запас угля, оставшийся, видимо, еще со времен социализма. Поскольку при Дудаеве все коммунальные службы города потихоньку прекратили свое существование, а кочегары сменили лопаты и кочерги на автоматы Калашникова.
Ввалившись в котельную, Умар истошным голосом заорал: «Русские!» Мгновенно проснувшиеся взрослые выслушали его сбивчивый рассказ и, уяснив направление отхода русских, тут же по рации оповестили об этом всех соседей по позициям.
Разведчики не прошли еще и двух кварталов, как нарвались на первую группу «чехов». Головной дозор столкнулся с ними практически лоб в лоб. Выучка спецназа сказалась на результате поединка. Разведчики первыми открыли огонь, а в таких ситуациях, когда стрельба ведется практически в упор, побеждает тот, кто выстрелит первым.
Однако, эта стычка, какой бы мимолетной она не была, сыграла в итоге роковую роль – разведчики выдали свое местоположение. Теперь счет шел буквально на секунды. Рации боевиков тут же выдали в эфир информацию, и кольцо окружения стало неуклонно сжиматься.
На перекрестке улиц Нефтяников и Седова боевики блокировали группу, устроив засаду. Разведчики рассредоточились и приняли бой. В первые же минуты боя, попав под плотный пулеметный огонь, погибли сержант Котенко и прапорщик Сидорко. Видя, что при многократном превосходстве противника в живой силе и немыслимой плотности огня, им не прорваться, Олег решил увести группу дворами в сторону Февральской, но оттуда уже накатывалась новая волна «духов».
Когда закончились патроны во второй ленте, Молчанов был трижды ранен. Он сидел, осознавая, что уже умер, только еще не вознесся не небеса. Он сидел, ожидая вознесения, ни о чем не думая, прислонившись спиной к мокрой стене, и по его щекам медленно стекали, смешиваясь с кровью, капли мелкого занудного дождя. Из рваной раны в правом боку тяжелыми толчками вытекала черная густая кровь, мгновенно смешиваясь с рыжевато-серой маслянистой грязью чеченской столицы. Правая рука, перебитая в плечевом суставе, висела плетью, и Молчанов с огромным трудом, изогнувшись и теряя последние силы, извлек пистолет из кобуры левой рукой. Сквозь мутную пелену, застилающую глаза он увидел три фигуры, которые медленно приближались к нему. Он чувствовал, что обязан убить их, и это его последнее предназначение на Земле. Иначе вознесения не будет… Он попытался поднять пистолет на уровень глаз и прицелиться. Но пистолет оказался неподъемным. Молчанов заскрипел зубами от бессилья и, собрав в кулак всю волю, рывком вскинул пистолет и начал стрелять. Ему казалось, что он стрелял долго и метко, поражая врагов, но на самом деле он смог выстрелить всего лишь два раза. Одна пуля действительно попала в грудь боевика, поразив его насмерть, но вторая ушла в асфальт, поскольку рука больше не могла удерживать оружие в горизонтальном положении. А потом двое «духов» стреляли в него из двух автоматов, пока в магазинах не закончились патроны. Они шли медленно, потому что считали трупы своих собратьев, которых отправил к Аллаху этот русский пулеметчик, и не предполагали, что он еще жив. «Духи» попинали ногами мертвое тело Молчанова и подошли к только что убитому им Ибрагиму. «Это – семнадцатый» - сказал старший из них и, загребая носками сапог грязь, они направились к разбитой пулеметными очередями баррикаде…
Измотанные непрерывным преследованием, израненные, истекающие кровью, оставшиеся вчетвером, они уже физически не могли оторваться от окружавших их боевиков. И потому, они отправили в штаб с донесением сержанта Карасева, который тоже был ранен навылет в бедро, но еще сохранил силы преодолеть оставшиеся до своих метры. Карасев, попрощавшись с разведчиками, смахнул некстати навернувшуюся слезу, поднырнул под нависший над арыком мостик и исчез, с головой погрузившись в вонючую жижу.
- Ну что, казачки, - едва шевеля ссохшимися от потери крови губами, сказал Олег. – Простимся. Видать, на этом свете не свидимся больше.
Разведчики молча обнялись и передернули затворы…
Через четыре минуты дудаевцы, перегруппировавшись, пошли на них в атаку…
Когда к телам погибших разведчиков подошли боевики, их командир долго смотрел на этих странных русских, которые втроем добрых полчаса сражались с его отрядом в пятьдесят человек, но так и не сдались, предпочтя смерть позору плена.
И когда Ваха, в недалеком прошлом бойщик скота на мясокомбинате, предложил отрезать им головы, командир так глянул на него своими черными глазами, что Ваха поперхнулся.
- Ты бы воевал, как они, мясник хренов! – сказал командир Вахе. И обернувшись к своим:
- Похороните их, как воинов!»