Совершенно пустая улица, только-только после дождя, испарения и туман над землей низко-низко. Воздух, наполненный травами и озоном, остановка, мимо которой давно не ездил автобус, техпомощь на ста двадцати подняла кучу брызг.
Четырехэтажные домики, открыто окно, на карнизе, во взрезанной пластиковой бутылке, бархатцы и петуния, лента тюля покачивается в такт ветру. Глаз, привыкший ловить чужие моменты жизни, выхватывает силуэт телевизора, а ухо – дуэт итальянцев. Восьмидесятые – рядом.
Отзвук поезда, тормозящего у Москвы; мужик с пивным пузом в майке, старуха с седыми космами, грызущая семки в окно; собак, облаивающий прохожих… Он поднимает лапу у единственной в районе палатки, его хвост, пушистый и длинный, не выходит из состояния закорючки даже при приближении чужаков. Хозяева - пара 14-летних подростков - целуются и дурачатся, им весело и без пива, так, как может быть весело только в их возрасте – ни с чего. Следы ног и лап смешались в размытой дождем земле, как печати в неостывшем асфальте.
Бывшее «кафе «Летнее» советского типа давно заросло плющом, ярко-синие стены в рубчик и черепица да огороженное пространство для столиков – все, что осталось. «Заборонена зона!» – вот что надо бы повесить над входом.
Монах, вскрывающий карбюратор старенькой «Волги», странно так диссонирует с окружающим бытием. Впрочем, сегодня все странно – в вечер, отмотавший лет двадцать назад в десяти минутах ходьбы от дома.
Насыпь железной дороги стелется совсем низко, зеленый глаз светофора, не мигая, глядит; рельсы поют, посвистывая; птицы им вторят не в унисон. Оранжевый апельсин в розовом ореоле опускается за фабрики и заводы и ленты гаражных кооперативов - еще минуту назад его было можно поймать в ладонь.
Пахнет медом и желтой смолой тополей. Ты несешь остывшие пончики в бумажном пакете, почти что те самые – из твоего детства, едва удерживаясь от того, чтобы не облизать пальцы в сахарной пудре. Поднимаясь по ступеням со вросшими цветами и травами, в последний раз оглядываешься назад и тем же привычным жестом – твоих десяти-двенадцати лет – дергаешь ветку, обрушив ливень из дождевых капель на сзади идущего.