Отрывок из «Лицедеи».
Однажды отец решил заняться пасекой.
Кум Пётр посоветовал.
Смастерил он два улья, кум-пасечник презентовал начинающему пчеловоду два отводка пчелиных семей.
Но вот беда – опыта где набираться?
К середине лета пчелиные семьи достаточно выросли количественно и укрепились. Настала пора проверить результаты их работы.
Какраз и случай представился, кум помогал брату отца, живущему рядом с нашим домом, отстраивать сгоревший сарай.
Обедали у брата Никифора, не обошлось без стимулирующей дозы горячительного.
Кум, опытный пасечник, очень сильно повеселел и принялся рассказывать как он запросто управляется со своими медоносными насекомыми: «Они меня знают почти в лицо, - утверждал кум, - я смело иду смотреть ульи без какой-либо защиты, они своего хозяина не трогают абсолютно».
Лучше бы он этого не говорил тогда.
Потрясённый рассказом специалиста, отец робко попросил кума поделиться опытом и посмотреть два его улья на предмет наличия там мёда.
Тот сказал, что сделает это на раз и прямо как был, от обеденного стола, направился в наш палисадник, где стояли ульи.
Пчёлы его почему-то хозяином не признали, а пьяных они вообще не терпеть не могут.
Возможно, что пчёлы эти были какими-то «неправильными», но вылетели они из улья после снятия крышки мгновенно и дружно, сплошь облепив нетрезвую инспекцию.
Моментально показав всем «кто есть кто», они первым заставили капитулировать кума.
Невзирая на опыт, прожитые годы и лишний вес, он, отбросив крышку улья в сторону, со скоростью спринтера рванул к забору (1м 50см), с грацией оленя перемахнул его и скрылся из глаз в соседнем дворе.
Такой прыти от человека пчёлы не ожидали и поэтому легко отпустили беглеца.
Автор (тогда 14-ти летний), наблюдавший этот процесс из-за забора, был сильно изумлён внезапно открывшимися в человеке такими сверхъестественными возможностями организма родственника. К тому же, было услышано и много новых для себя, эмоциональных украинских слов.
Отцу отступать было некуда, следовало хотя бы одеть на улей крышку.
Он догадался одеть защитный шлем на лицо, но не стал его уплотнять на шее.
Это была непростительная, роковая ошибка.
Пчёлы переключились на нового врага ещё на подходе к улью. Они десятками заползали под защитный капюшон и жалили немилосердно.
В следующую секунду шлем полетел в сторону, а отец мгновенно скрылся в зелёной ботве растущего в палисаднике картофеля.
Однако пчёл это не обмануло.
Дальнейшие подробности их поединка я трусливо наблюдал из окна нашего дома.
Военные пластунские навыки отцу очень пригодились.
Вот ботва стремительно заколыхалась по направлению к забору.
Родитель проявился вдруг в углу палисадника, но не стал прыгать , подобно куму, через забор, а почему-то полез на густую вишню, растущую здесь.
Впрочем, просидел он там недолго.
Армия жалящих насекомых достала его и на дереве.
Спрыгнув с вишни, отец стал искать убежище в доме.
Дверь за ним закрылась и пчелиная атака временно прекратилась. Но большое количество насекомых оставалось на одежде. Мать пыталась уничтожать их полотенцем, пчёлы заполнили дом, жужжали на окнах. Другие кровожадно кружили у закрытой двери, ожидая появления человека.
Проблема была в том, что пчелиный домик следовало закрыть немедленно, иначе пчёлы из другого улья могли напасть на беззащитных соседей, чтобы своровать мёд, и тогда могли погибнуть обе семьи.
Мне предстояло совершить подвиг – забрать потерянный шлем.
Борьба страха перед пчелиными укусами и чувства долга продолжалась недолго.
Победило чувство долга.
Первый мой рывок закончился в картофельной ботве. (В том году картофель у нас в палисаднике так и не уродил). По-пластунски пришлось добираться до потерянного шлема. По команде «раз-два-три», дверь на мгновенье отворилась и я влетел в дом с добытым трофеем.
Но пчёлы не сдавались, грозно гудели по всему дому, атакуя внезапно нас.
Несколько укусов досталось и мне. Было больно.
Мать усадила отца на табуретке, где он сидел утыканный, как ёж, пчелиными жалами. Крохотные пузырьки с ядом мать вытаскивала из супруга десятками (жал оказалось более 50-ти).
Через полчаса, экипированный космонавтом, обмотанный на шее полотенцем, в брезентовых рукавицах, ватных штанах и толстом халате, отец вступил в последний бой.
Выдвинутые рамки были поставлены на место, застелены рогожкой и накрыты крышкой.
Потом он медленно отступил в сарай перед новым пчелиным натиском.
Затем стремительным броском влетел в дом.
На этом чёрный юмор закончился.
К вечеру отцу стало совсем плохо, поднялась температура, его бил озноб.
Брат Никифор прикатил из конюшни телегу, чтобы на этой «скорой помощи» транспортировать пострадавшего в местную больницу. Все опасались за его жизнь.
Наутро родителю полегчало, температура спала, он уснул.
Что интересно, - тяжёлый, застаревший радикулит отца после такого количества пчелиных доз яда внезапно исчез без следа.
Пчёлы тоже успокоились и наутро занялись своим привычным делом – носили нам мёд.
У отца и у меня постепенно выработался иммунитет на пчелиный яд и места укуса перестали опухать.
Кум Пётр после этого случая в гости к нам ещё долго не решался приходить.