Глава 2-1. Возвращение домой.
Просторное, светлое помещение, три стены которого занимают окна от пола до потолка. Все свободное пространство четвертой стены занято мигающими и горящими лампочками разного цвета и разной формы, тумблерами и переключателями, горящими экранами разной величины, вмонтированными прямо в стену, изображающими разные виды не только Земли, но и других планет, а также с изображением различных графиков и схем карт. Белый, мраморный пол с тонкими разноцветными, местами искрящимися прожилками. Посередине расположен длинный стол, на котором находится стенд до потолка, также с лампочками, переключателями и экранами. Несколько белоснежных, глубоких и удобных кожаных кресел стоят вдоль стола и стен. На столе – белая холодильная камера, термо-шкаф, металлическая кофеварка, пара бутылок коньяка, стеклянный графин и несколько бокалов, и фотография в широкой рамке из темного дерева смеющейся молодой девушки. Из окна виден огромный полигон – корабли беспрестанно опускаются на землю или взлетают. Около одного из экранов громко спорят двое мужчин. Один из них – высокий и худощавый, с бледным лицом, зелеными глазами, черными, чуть вьющимися волосами до плеч. Одет он был во все черное – вельветовые джинсы и шелковую рубашку, расстегнутую до середины груди, на ногах черные лакированные туфли. Он что-то доказывал своему другу – блондину с холодными голубыми глазами. Блондин был заметно старше черноволосого и одет по проще – голубые джинсы, песочного цвета водолазка, белые кроссовки.
– Корабль Виктории разбился, что случилось с пилотом – неизвестно. Наши приборы слежения не зафиксировали ее смерть. Может быть, она еще жива.
– Это не пилот! – Взорвался светловолосый мужчина. – А моя дочь! И прошло уже больше года с момента ее исчезновения, и никто не может ее найти, мы даже не знаем, на какой планете она оказалась.
– Антон, успокойся! И хватит орать на меня! Я тоже не знаю, что с моим сыном! И что с моей девушкой!
– Извини, Макс, просто нервы взвинчены до предела, и сегодня – на мгновение Антон запнулся, и продолжил глухим, бесцветным голосом – у нее день рождения…
Макс взял со стола бутылку коньяка, сделал несколько глотков прямо из бутылки. Протянул бутылку второму мужчине. – Антон, глотни, хороший коньяк, крепкий, двенадцатилетней выдержки.
Бутылка коньяка выпала из рук Антона – приборы слежения зафиксировали приближение корабля, на котором Макс со своей группой отправился двадцать лет назад покорять новые планеты. Тогда два корабли были вынуждены сделать аварийную посадку. Из всей группы Макс выжил один.
– Странно, почему корабль идет на автопилоте, но посадка не аварийная, обычная?
Мужчины побежали на полигон. Двадцать томительных, тянущихся целую вечность, минут. Приземление корабля. Макс узнал этот корабль, тот, второй, который так и не удалось починить. Люк открылся. Некоторое время ничего не происходило, затем из корабля выпрыгнул огромный черный волк и уселся перед кораблем. Макс открыл огонь из плазномета, зверь поставил защитный купол.
– Черт! Этого не может быть! Такие твари в прошлый раз загрызли всю нашу группу! Тогда они не были наделены магическими способностями! Если этот монстр владеет хотя бы зачатками магии, то мы покойники!
Животное неподвижно продолжало сидеть перед кораблем.
– Слушай, Антон, а мне кажется, или на этом животном надет ошейник? – Макс сделал осторожно несколько шагов в сторону животного. Рикки слабо вильнул хвостом, подбежал к Максу, обнюхал его, уткнулся носом в его руку, и заскулил. И столько было боли и безнадежности в этом звуке. Тут уже Макс ни о чем не думая, вошел в корабль – сердце пропустило удар – в кресле пилота была пристегнута Виктория. И неизвестно – жива или нет.
– Скорее, в регенерационную камеру ее! И подключить систему жизнеобеспечения!
На Рикки уже никто не обращал внимания. Вот только его так и не удалось отогнать от регенераторной. И кроме Макса он никого к себе не подпускал.
Макс и Антон тоже не отходили от Вики. Два дня томительного ожидания. Несколько бутылок крепчайшего коньяка на голодный желудок.
К вечеру второго дня Виктория самостоятельно начала – дышать. Можно открыть регенерационную капсулу. Кризис миновал. Мужчины склонилась над Викторией.
Первое, что увидела Виктория, когда пришла в себя – бледное и худое лицо Марьяна.
– Марьян! Ты живой! – Вики, всхлипнув, попыталась сесть.
– Бредит!
– Как ты меня назвала?! – Макс хорошенько встряхнул Вики.
Ее взгляд стал более осмысленным. – Дядь Макс, ну не тряси ты меня так, голова просто раскалывается на части!
Вики наконец поняла, почему Марьян ей показался знакомым – такое же лицо – черные волосы, зеленые глаза, бледная кожа. И не просто знакомым – перед ней был Марьян, и как она раньше этого не поняла!
– Как ты меня назвала? Марьян?! Он жив? Да ответь же, Вика!
– Да! Только… не знаю, может быть уже нет.
Вика устало закрыла глаза, больше она в этот день не произнесла ни слова. И в последующие дни редко разговаривала.
* * *
Мне было очень плохо. Очень. Да еще Макс со своими ухаживаниями. И как отец за такое его еще не побил? А мне хочется то расплакаться, то броситься Максу в объятия, он так похож на Марьяна. Абсолютная копия, да и выглядит не намного старше. С тех пор, как придумали регенератор, процесс старения удалось практически остановить. Отец только почему-то им не пользовался, ну разве что в критических случаях. А вот Макс на это серьезно подсел.
Нет, я, конечно, все понимаю, у дяди Макса никогда ни кого не было, сколько я его помню, по крайней мере, ничего серьезного. А какие-нибудь девочки на одну ночь или день – не в счет. И я давно перестала быть для него милым ребенком, почти дочерью, а стала взрослой красивой женщиной. Он меня тоже воспитывал практически на правах отца, а мой – не возражал. А вот мать свою не помню. Она, кажется, так и не вернулась с какой-то планеты. И я не знаю, жива ли она. А может быть, у нее давно появилась другая семья… Я вспомнила ту седую женщину из своего сна, потом она еще привиделась мне на площади, когда я находилась на алтаре.
Я сидела на полу в своей комнате, обхватив колени руками, тупо смотрела на противоположную стену. Я так часто сидела, слезы катились по щекам. Я не могла и не хотела ничего делать. Все мысли были только о нем. И если бы я знала наверняка, что он жив, не было бы так больно.
Макс тихо вошел в мою комнату, опустился рядом со мной на ковер, обнял за плечи. Я склонила голову ему на грудь и зарыдала еще сильнее, в голос.
– Я пришел попрощаться. Завтра уезжаю. Тебе очень плохо, а я только бережу твои раны. Ты, может быть, все забудешь.
«А ты сам-то веришь, в то, что говоришь. Вижу я, как ты забыл. И не подпускаешь близко к себе никого. Что же ты делаешь, Макс, я едва сдерживаюсь!»
– Почему ты молчишь? А ты сама хочешь?
– Хочешь что? Чтобы ты уехал, чтобы остался, или...?
Макс вздрогнул, как от удара, порывисто встал, а на меня накатила темнота…
Очнулась, уже привычно, в регенерационной. Надо мной склонили две головы – отец и Макс. Не уехал, видимо. И оба как-то странно на меня смотрят. И я не могу ничего понять.
– Сколько я была без сознания?
– Больше суток.
– Макс, выйди! Пока ты была без сознания, я на всякий случай, запустил систему диагностики и полного обследования организма.
Я в тайне понадеялась, что смертельно больна и скоро умру. «И Макса зачем-то отправил, а он обычно в курсе всех наших дел».
– И что же?
– Организм абсолютно здоров. Вернее, два организма.
– Ты это о чем сейчас? – Хотя я уже сама догадалась. – А макс не знает, да? А вообще, чья я дочь в большей степени, его, или твоя! И почему Макс, наконец, не уберется из моей жизни на все четыре стороны? – Я уже орала. Моя израненная душа и расшатанная психика этого вынести не могла.
– Уберется. Вот я сейчас скажу ему, что с тобой все в порядке, и сам отвезу его. А ты отдыхай.
Ночью мне приснился Марьян и очаровательная белокурая и зеленоглазая девочка. Его дочка. Я улыбалась во сне. И не только во сне. Все встало на свои места. Исчезла эта гнетущая, отравляющая мне жизнь душевная боль. Осталась только грусть, но с этим уже можно было жить. Макса с того дня я действительно больше не видела.
Я начала снова постепенно привыкать к жизни на Земле. К этому беспокойству, суете, постоянной погоне за завтрашним днем. Но на этот мир я уже смотрела как будто со стороны. Было не проходящее ощущение утраты и потери чего-то очень важного, части себя самой. Многие мои друзья и знакомые, даже те, с которыми у меня ранее было мало общего, изъявили желание меня увидеть. Я мало с кем встречалась, ссылаясь на усталость и плохое самочувствие. Как-то, без предупреждения, ко мне зашел Ярослав, принес охапку цветов, похожих на кровавики и, не заметив моей грусти, радостно сообщил, что встретил та-акую девушку, настоящую волчицу! Мы с ним давно договорились, что помолвлены только для родителей. Наш брак должен был стать тем, что называют «по договоренности». И до поры до времени, пока мы не повзрослели, такая перспектива нас устраивала. Но Ярослав был хорош именно как друг, не более, у нас не было каких либо глубоких чувств по отношению друг к другу. Я тоже ему рассказала про Марьяна, про мир планеты Лея. Вообще-то я об этом здесь еще никому не рассказывала. А в следующий раз Ярослав принес настоящие кровавики. Где он их взял, я не знала, но была абсолютно уверена, что на Земле такие цветы не растут.
Еще во мне пробудились магические способности, хотя в нашем роду магов никогда не было. Я стала магом среднего уровня. Это мне здорово помогло при изучении и изготовлении различных ядов, в том числе и синтетических. И мне было все равно, что многие мои знакомые находили такое увлечение весьма странным.
Рик значительно подрос, я бы сказала, что именно повзрослел. Глядя на него, я все больше и больше убеждалась, что в теле зверя живет человеческая душа. И еще я чувствовала, что он очень страдает, особенно, когда было плохо мне. На наших оборотней он не был похож нисколько. В ипостаси зверя у них преобладали в основном животные инстинкты, а Рик воспринимал все как человек. И еще он со мной перестал «разговаривать» после того, как ни с того ни с сего бросился под колеса проезжающего автомобиля. Водитель, оборотень, как я позже узнала, в самый последний момент едва успел затормозить. Я пробовала найти хоть какую-то информацию про таэши, но ничего не обнаружила, кроме нескольких легенд.
В свое время, группа опытных таэши-воинов не уследила за одной маленькой драконьей принцессой. Девочка бесследно исчезла, и никто не знал, жива ли она. Драконьи кланы, обвиняя друг друга, перессорились, развязав междоусобную войну. Чем и воспользовались люди, добив разрозненные кланы…
Я также узнала из легенд, что они жили давно, и никто не видел представителей их расы в человеческой ипостаси. Какая планета была их родиной и их домом – осталось неизвестным. На Лею они пришли вместе с драконами. И были их телохранителями, защитниками, не сумев защитить драконов, были прокляты, в результате чего потеряли возможность становиться людьми, но им сохранили человеческую память. Возможно, эта раса была выведена искусственно в лабораторных условиях, может быть, теми же самыми драконами.
Мне снова снился Марьян, что он умирает. Я проснулась в холодном поту, перед глазами стояла кровавая пелена. Ожерелье обжигало шею. Эту боль было невозможно терпеть. С трудом доползла до регенерационной камеры, наполнила капсулу и упала в раствор. Стало чуть легче, но расслабиться и полностью абстрагироваться от боли не получилось.
Всю неделю мне снились кошмары, а наутро я ничего не могла вспомнить. Чувствовала я себя ужасно, все тело было постоянно сковано болью. На шее появился незаживающий шрам от ожога. Само украшение заметно потемнело и поблекло. Почти все время я проводила в регенерационной.
В марте я родила девочку, крепкую, здоровую, магически одаренную. Меня не напугало и не насторожило, что ее аура не была похожа на ауру обычной магички. Я была очень счастлива и назвала ее Мартой.
С появлением на свет Марты Рик как будто ожил, стал вновь со мной «разговаривать». Ни на мгновение не отходил от ребенка и не всех подпускал к моей малышке. Даже меня иногда, когда я хотела отругать Марту за какие-нибудь опасные шалости. Этот непоседливый ребенок очень часто заставлял меня сильно волноваться. Начать хотя бы с того, что она умудрялась спрятаться от меня в нашей квартире! И я ее после часами искала, методично обшаривая все шкафы – ее излюбленное место для игры в прятки. Рик мне в моих бесплодных поисках не помогал. А ругать его за это я не считала необходимым. Только потом я узнала, что дочка не просто пряталась, а умело отводила мне глаза, позже освоив еще заклинание «невидимка». И ее этому никто не учил, а наставников я не нанимала, считала – что еще очень рано – девочке было чуть больше года. И еще она обожала баловаться иллюзиями, освоив их создание в свои неполные три года. Именно поэтому я абсолютно не обращала внимание на редкие появления в квартире незнакомого парня лет четырнадцати-пятнадцати на вид. Да и системы магического контроля никак на него не реагировали.
Самую большую неприятность, моя дочь мне доставила в день своего рождения. Ей исполнилось четыре года. Когда раздался звонок на мой мобильный телефон…
– Леди Виктория… Марта, я за ней не уследил.
В трубке послышались сдавленные рыдания. Мое сердце пропустило удар, я только на минутку зашла к соседке, да и Марта в это время всегда спала. Уши оборву этому Рику. И почему я только сейчас догадалась, кем был наш «призрак»? Ворвавшись в квартиру, обнаруживаю свою дочь в регенерационной капсуле, рядом, на полу сидит Рик и размазывает слезы по лицу. Какой он еще все-таки мальчишка, а я считала его намного старше.
– Она летать училась… и прыгала со шкафа… раньше я ее всегда ловил… а сегодня не успел…
И уже более ровно и спокойно, поднимаясь на ноги, и как то даже обреченно – Я не уследил за драконьим детенышом, и по моей вине он пострадал. И приму любое наказание, которое леди посчитает необходимым применить… даже смерть…
В тот момент я была настолько напугана за здоровье дочери, что не обратила внимание на «драконьего детеныша».
Рик сидел на мягком и пушистом ковре, обхватив колени руками и опустив голову, черные спутанные волосы закрывали лицо. Он думал о последних событиях, произошедших в его жизни. Драконий детеныш, как он всегда называл Марту, лежала в капсуле. За несколько часов, произошедших после трагедии, она ни разу не открыла глаза, и было не понятно, спит ли она, или до сих пор находится без сознания. Леди объяснила, что ничего опасного ребенку не грозит, что современные методы регенерации позволяют восстанавливать и не такие повреждения, но легче от этого не стало. Он не уследил, не справился. И почему после ухода леди не остался охранять такой спокойный и глубокий сон Марты? А зачем-то ушел в другую комнату и включил обозреватель. Да и что может случиться со спящим ребенком? Если только приснится что-то страшное или неприятное.
После его первого спонтанного превращения прошло всего недели три. Контролировать этот процесс молодой оборотень еще не умел и очень быстро превращался обратно в зверя. И использовал каждое превращения с пользой для себя. А тут другой мир, столько всего нового и интересного. И еще было непонятно, почему леди ничего не поняла, а сказать ей об этом было очень страшно. Она воспринимала его как домашнего питомца, хоть и понимала, что он обладает человеческим разумом.
До превращения и между ними Рик не отходил от Марты ни на минуту. И когда услышал грохот и короткий вскрик, то тут же сорвался с дивана. Марта лежала на полу в коридоре, перед самым высоким шкафом, с закрытыми глазами и не двигалась, вокруг нее медленно увеличивалось кровавое пятно.
– Рик, ты так и будешь здесь сидеть все время? Мне сказать ни чего не хочешь?
– Леди Виктория, я… приму любое наказание, которое леди посчитает…
– Я не об этом. И какой смысл сейчас в этом?
– Да, конечно. Мне нет прощения… Если бы я принес клятву верности, то сейчас был бы уже мертв… Еще одна непростительная ошибка для Младшего.
– Кто ты? И какое твое настоящее имя, как тебя называли родители? И почему, зачем ты их оставил и последовал за мной?
– Таэши. Леди может называть меня Риком. Родители… Их уже нет… Отец погиб давно, я его ни разу не видел. А мать… леди ее видела на берегу реки… Леди угрожала опасность. Я должен был находиться рядом.
Я стояла в дверях и смотрела на Рика. При моем появлении он резко встал, буквально обжег меня болью фиолетовых глаз. Худощавая фигура казалась еще более тонкой из-за черной одежды – джинсов и футболки. И как только такой мальчишка собрался меня и мою дочь защищать. А в том, что он это сделает, даже ценой собственной жизни, я не сомневалась нисколько. Я вспомнила, как нашла его, когда он тонул в небольшой речушке. И, видимо, это его мать тогда убил Марьян, а Рик видел это. И простил, и нескрываемую ненависть Марьяна по отношению к себе тоже простил.
Он ответил на все мои вопросы. От него я много чего узнала про расу таэши. Оказывается, у таэши существует что-то вроде общей памяти, когда они находятся в звериной ипостаси, то могут использовать опыт и память всех особей своего клана. Естественно, в меру своего возраста, развития, воспитания и понимания. Ранее таэши жили большими кланами, позже – маленькими семьями. На Лее, Рик никогда не встречал себе подобных. Откуда они пришли, Рик не знал, но сообщил мне, что таэши всегда жили рядом с драконами, которых считали Старшими. И были отличными воинами, но очень слабыми магами. Основная их роль сводилась к служению и защите Старших. Их так воспитывали с раннего детства – нет Старших, не зачем существовать и младшим. Старших не уберегли. Создатели прогневались на Младших, наложив на них запрет принимать ипостась человека. И многие обороты таэши проводили на четырех лапах, не веря в то, что раса драконов когда-нибудь возродиться. Я сильно огорчила Рика, сообщив о том, что на Земле драконов нет, и никогда не было. И более того, земляне считают, что драконы – это просто сказки. Кажется, Рик мне не поверил.
И что мне теперь делать с этим таэши? Главное, как к нему теперь относиться? Как к сыну? Да он младше меня на каких-то десять-одиннадцать человеческих лет. Как к младшему брату? Но я не планировала такого оригинального пополнения своего семейства. Действительно верное высказывание, что мы в ответе за тех, кого приручили. Я еще раз зашла в регенерационную комнату. На полу спал большой черный зверь, но при моем появлении он поднял голову и посмотрел на меня, потом положил голову на лапы и тяжело вздохнул. Марта уже несколько часов была без сознания. Я прошла на кухню, приготовила себе крепкого кофе, налила в свою любимую большую кружку черного цвета. Но пить не смогла – всегда любимый напиток показался мне сегодня отравой. Откинувшись спиной на стену, и запрокинув голову, я позволила себе расслабиться – по щекам полились горячие слезы. Много позже мне позвонил отец, потом Ярослав, некоторые близкие подружки – все спрашивали как у меня дела, и не случилось ли чего, набивались в гости. Сославшись кому на занятость, кому на усталость, я всем отказала. Кажется, я так и заснула, проснулась от тихого голоса.
– Привет. Я только что вернулся на Землю – и сразу же к тебе.
На пороге кухни стоял Макс и тревожно смотрел на меня. С его волос, одежды и обуви на пол стекала вода – на улице шел дождь – но мне было все равно. Быстро подойдя к нему и уткнувшись лицом в мокрую куртку, я вновь разрыдалась, теперь уже в голос. Он обнял меня за плечи, гладил по волосам, что-то говорил, я не поняла что.
– Что случилось?
– Марта…она упала… без сознания уже несколько часов… я боюсь еще и ее потерять…
В ответ на это Макс еще крепче прижал меня к себе и не отпускал, пока я не выплакалась, не успокоилась.
– Пойдем... Я хочу ее увидеть.
– Это Рик. Я указала на спящего на полу уже парня.
Макс запустил систему диагностики, я так и не научилась ее правильно настраивать, да и расшифровывать – тоже. Поднял на руки спящего Рика и отнес в комнату, на диван.
Вернувшись, бегло просмотрел отчеты системы, нахмурился.
– Макс, ну что там? Это опасно? Ее жизни что-либо угрожает?
– Нет. Через несколько дней она выйдет из комы.
Эти несколько дней прошли для меня как в бреду, я не помню, что я делала, что говорила, что происходило вокруг меня. И все это время Макс находился рядом со мной, поддерживал, успокаивал, вытирал слезы…
Проснулась я оттого, что кто-то по мне самозабвенно прыгает. Увидев счастливую и довольную Марту, я завизжала от восторга. Вот так дети и выздоравливают – вчера, когда я ее видела последний раз, она не дышала, а сегодня скачет, как будто ничего и не случилось. Макс ворвался в мою спальню как вихрь. Я невольно залюбовалась его полуобнаженной фигурой – на нем были надеты только шорты.
Завтрак прошел довольно оживленно и шумно. А потом моя мелкая заявила, что хочет сходить в межпланетный зоопарк. Это очень красивое и опасное место, так как животные там находятся не в вольерах и клетках, а в естественных условиях. Раньше я на это не соглашалась, но сегодня… А почему бы и нет. Да и Макс с Риком поддержали эту идею. Собрав корзинку с едой и питьем, мы отправились на полигон – зоопарк находился на соседней, близлежащей планете. Это вообще удивительная планета. Начать с того, что это самая маленькая планета и единственная искусственно созданная разумными расами. И представляет собой один большой парк развлечений и отдыха.
Прогулка наша первое время проходила до неприличия тихо и спокойно. Я даже начала переживать. Мы шли через огромный, колышащейся разнотравьем и разноцветьем луг. Марта спокойно шла, что на нее было не похоже, взяв за руки Макса и Рика, и что-то вдохновенно рассказывала мужчинам. Я даже начала немного ревновать. А еще именно здесь я почему-то вспомнила Марьяна, то, как мы ходили с ним в корчму, как я его не единожды лечила… Задумавшись, я выпала из реальности. Мне было очень легко и хорошо, я давно не была такой счастливой. А потом… Я увидела Марьяна и услышала его голос.
– Это тебе. – В его руках был огромный букет кровавиков. Я несмело взяла цветы, зарывшись лицом в бутоны, вдыхая их сладко-пьянящий аромат. Почувствовала на своей талии нежные и властные руки. Они притягивали меня к себе. В ответ я обняла Марьяна за шею, букет упал в траву. Что-то шептала, окончательно потеряв голову, в его объятиях.
– Ты не пожалеешь потом об этом? Я… не…
Я закрыла его рот поцелуем, не дав договорить.
– Мама? Ма-ма! – Меня кто-то тянул за ветровку. Оборачиваюсь. Марта? И Рик, смотрит на меня ледяным взглядом. Откуда они здесь? Смаргиваю пару раз, с трудом переводя дыхание. Наваждение спало, я все поняла и вспомнила. Вторая планета от Земли. Ганайский парк. И Макс, в двух шагах от меня, потемневший взгляд и чуть виноватая улыбка.
– Макс?!
– Прости, я не сдержался, ты была так близко… – Тихий и хриплый голос. – Прости, это больше не повториться никогда…
Вот и тихая и спокойная, почти семейная, прогулка. Не зря меня с самого посещения парка не покидало чувство тревоги, и я еще не знала, что будет дальше. Собрав рассыпавшиеся цветы, и ни на кого не глядя, молча иду вперед. На душе муторно и противно, особенно, от осознания того, что сама виновата. Через несколько минут Марта и Рик уже куда-то убежали наперегонки.
На обед решили остановиться на маленькой полянке на берегу ручья. У меня все валилось из рук, так что приготовил, а вернее, достал и разложил продукты на покрывале, расстеленном на шелковистой траве, Рик. Макс куда-то делся. Пошел за дровами для костра и до сих пор не вернулся. Я попыталась его остановить, и если бы ничего не произошло, настояла бы на своем.
Я знала, где он, и знала, что именно в этот момент ему угрожает смертельная опасность. Мое предчувствие меня никогда не подводило. Порывисто поднявшись, побежала к нему, неужели из-за моей дурацкой выходки я позволю ему так глупо погибнуть? Ветки хлещат по лицу, но я на это не обращаю никакого внимания. «С Мартой, пока рядом с ней Рик, ни чего не случиться». – Уговариваю сама себя. Такая вот я легкомысленная мать. Оставила ребенка и помчалась, не разбирая дороги, с одной единственной мыслью: «только бы успеть». Перед глазами образ Марьяна-Макса… «И зачем он опять приехал?»
Небольшая полянка, вся залитая солнечным светом. Макс и огромная черная кошка, готовая к смертельному прыжку, стоят друг напротив друга и сверлят друг друга глазами. «Макс, ненормальный! Кому ты хочешь доказать свое превосходство? Ты ведь на чужой территории. Стоит признать свое поражение, просто опустив глаза, и тебя оставят в живых, может быть …» Мимо меня пронеслись Рик, в своем зверином обличье, и Марта, крепко вцепившаяся в его шерсть. Я только успела крикнуть «стоять!» На Рика подействовало, на Марту – нет. И она, телепортировавшись, стоит рядом с кошкой, гладит ее по морде, что-то шепчет… Зверь порыкивает, как будто отвечая и сморит на мою бесшабашную дочь. Добыча ему уже не интересна. Громко муркнув, кошка плавно развернулась и исчезла в кустах, а я упала на землю без сил. «Господи, ну что же еще сегодня случится и когда закончится этот кошмарный день?»
Домой мы возвращались молча, даже моя неугомонная дочурка притихла, и расстались с Максом около двери нашей квартиры. Дети – Рик и Марта, уставшие, сразу отправились спать, а я – на кухню. Мне необходимо было подумать о том, что же сегодня произошло. И главное – как я все это допустила?
Я сидела, откинувшись спиной на стену, и заново прокручивала события сегодняшнего очень длинного дня. С утра, после нескольких дней комы, очень резко поправилась моя дочь. Потом – это событие в Ганайском парке, когда я буквально набросилась на Макса, если бы не Марта, я даже не знаю, чем все это могло закончиться. А может быть, так и должно было произойти? Я не смогу всю жизнь бегать от своего прошлого. Позже, Макс, в двух шагах от смертельной опасности. Марта, как выяснилось, она еще умеет находить общий язык с животными, и даже влиять на их поведение. Я пила маленькими глотками так полюбившийся мне с некоторых пор коньяк. Огромная охапка кровавиков стоит на столе в хрустальной вазе. От запаха этих цветов слегка кружится голова. Прикрываю глаза и вновь ощущаю сладкий вкус поцелуя на своих губах, чувствую прикосновение его сильных рук к своему телу. Все мысли только о нем, теперь уже о Максе. Кажется, мое прошлое оставило меня в покое. Не стоит и дальше себя обманывать. Марьян там, а Макс, он здесь, рядом, только позови. И он сам этого ждет и хочет.
Захожу в комнату к Марте, затем к Рику – они давно уже спят. Набираю знакомую комбинацию из девяти цифр. Ответа очень долго нет.
– Да... – Голос заспанный. Я его что, разбудила?
– Приезжай. Ты мне нужен. – Отвечаю быстро, чтобы не передумать.
Макс сидел на кухне, откинувшись спиной на стену и пил коньяк. «Какая же сложная штука – жизнь. И Виктория… я не могу ее отпустить, и быть с ней тоже нельзя. Может быть, было бы лучше, чтобы эта кошка набросилась на меня. Все проблемы были бы решены в момент». То, что в парке, Виктория надышалась какой-то травы, вызывающей галлюцинации, он понял, но оставалось не понятным, почему на всех остальных это не подействовало.
Медленно встав, и пройдя в свой рабочий кабинет, из сейфа Макс достал самое дорогое – резную шкатулку из белого дерева. На черном бархате лежали две половинки тонкого обруча красного металла с насечками. Металл чуть нагрелся в руках. Этот обруч долгое время украшал шею Макса, пока однажды не распался на две половинки. Их края были идеально ровными. Поэтому, увидев подобное украшение на Виктории, он ничуть не удивился, но удивился ее желанию избавиться от него. После очередного приступа, получив сильнейший ожог, Вика пыталась сорвать обруч с шеи, раня себя и расцарапав в кровь пальцы. Макс тогда спросил, зачем она это делает, и получил в ответ истеричное: «Это рабский ошейник! Он продал меня в рабство! Я не желаю, что бы что-то напоминало мне о нем!»
А еще Макс вспомнил свою любимую. И почему он ее не мог так хранить, как Виктория? Или недостаточно сильно любил ее? Плохим он оказался и мужем, и отцом. Не сумел сберечь своей семьи. Много лет назад, он, также, как и Вика, очутился на Земле, а очнулся только в регенерационной камере спустя несколько суток. Долгое время не смотрел ни на одну женщину, и не думал, что ему предназначено такое испытание…
Допив вторую бутылку и нисколько не захмелев, Макс буквально упал на широкую кровать, забывшись тяжелым и тревожным сном. Ему снился костер, женщина в огне, умирающая долго и мучительно, вся объятая пламенем и еще живая. Она что-то говорит, но слов не разобрать. Макс проснулся от своего крика, горло саднило, тело била дрожь. Давно ему не снился этот кошмар. Что же она ему говорила? Это необходимо было вспомнить. И он вспомнил. Она просила его оставить Вику в покое, говорила, чтобы он не мучил бедную девочку, ей и так приходиться нелегко, что он никогда не сможет заменить Вике того, которого она действительно любит и хранит, что всегда останется для нее только плохо сработанной копией… Только после этого, сжав в кулаке остатки обручей, Макс уснул уже без сновидений. Телефонный звонок медленно и нехотя врывался в сон.
– Да...
– Приезжай. Ты мне нужен.
– Виктория! Что-то случилось? – Сна как не бывало. Одевшись и схватив ключи от машины, через несколько минут Макс оказался на пороге квартиры Вики.