4.23. БОЛЬШАЯ ВОЙНА НА ПЛАНЕТЕ ТУММ
Но преодолели разногласия – слишком велика цена ошибки, где плата – смерть. И забыли о показном милосердии, об играх в гуманизм, о лицедействе в софитах истории. Подошли, как ни виляли, к реальному пониманию того, чем должен разрешиться этот конфликт: никаких переговоров с взбесившимися уродами! И единственный путь – война, цель которой проста – уничтожение врага, грозящего устоям мира!
А они, эти всеми проклятые моркусы, так и не пожелали ни от чего отказаться и ничего поменять в своих планах. Цена жизни своей и чужой для них была совершенно несущественным фактором, а сплав качеств, унаследованных ими от горан, таких как бесстрашие, самоуверенность и жесткость, смешавшись с полным пренебрежением моралью, характерным для всех морков, делал из них крайне опасных противников. И этот противник не знал слова «сдаюсь».
Были и другие обстоятельства, делавшие задачу трудновыполнимой. Изолированность и труднодоступность многих их поселений, разрушенные коридоры, незакрепленные своды и кровли в тех местах. Но здесь как то помогут гораны, ведь морки со своим штрэком и безобразиями и их предельно достали. А ещё готовность моркусов к ожесточенному сопротивлению. Все сопутствующие факторы говорили за это, и главные из них, это: эффект загнанной в угол крысы и нечувствительность морков к боли и трудностям, когда есть штрэк. А боевой дух и штрэк у них были.
По доходящим до горан слухам, моркусы объединились, как это ни удивительно, и теперь ими руководит какой-то «Узел», и этот управляющий центр их неплохо организует. Им созданы координирующие структуры и даже стратегические запасы штрэка! А это очень серьёзно – от штрэка никто из них добровольно не уйдёт. Поэтому отсутствие перебежчиков и предателей не позволяло рассчитывать на получение достоверной информации о ситуации в стане врага, о его слабых местах, о надёжных и наименее болезненных путях достижения победы. И всё вместе это предполагало длительную, очень дорогостоящую и с большими потерями, военную операцию.
Все видимые и уже учтённые факторы охлаждали воинственный пыл союзников по коалиции. Но, наверняка, были и некие скрытые, и неизвестные ещё обстоятельства, которые обнаружатся в ходе войны.
Умом-то хайтэски понимали, что война неизбежна, что противник не даёт им других вариантов, да только готовы к ней ещё не были. Не было воинского духа в них, и не откуда было ему взяться на мирной планете, никогда не знавшей войн. Вот и затоптались они на месте: и надо бы сделать шаг, а страшно…
На все попытки как то урегулировать без войны, наладить связь и провести переговоры, морки не откликались. И более того: они принялись регулярно выходить из своих пещер ночами, каждый раз добывая себе грабежами продовольствие и рабов. Терпение хайтэсков истощилось, когда при очередном ночном рейде моркусов было убито в своих домах несколько семей фермеров, вероятно, не пожелавших добровольно отдать ублюдкам требуемое.
И началась война… Война жестокая и без жалости и сострадания. На уничтожение. Пленных никто не брал.
Для морков пленный солдат – плохой раб, потому что если он здоров и силён – он опасен, а если он ранен или лишён конечности – он плохой работник. А хайтэски, как и сами гораны, не видели смысла и не знали никаких резонов в сохранении морков, как вида. Вида, по внутреннему содержанию своему бесполезного, а по сути – вредоносному и опасному, всегда глубоко враждебному окружающему миру, не желающему созидать, мирно соседствовать с кем бы то ни было, и не желающему изменяться к лучшему. А это на всех мирах противоречит законам развития. И гуманизм, смирившись с логикой и, наконец, подчинившись разуму, здесь стал на сторону войны, во имя здоровья Мира.
* * *
С морками сражались объединённые рейдовые отряды хайтэсков и горан. Гораны, располагающие картами-схемами шахт и коридоров, обладающие недоступными для хайтэсков возможностями специфического зрения, слуха и обоняния, в основном, были проводниками и ангелами-хранителями боевых отрядов. Да не так много их уже и оставалось, неиспорченных истинных горан, и потому их следовало беречь.
Все операции проводились в пещерах и коридорах враждебных анклавов. Здесь сюрпризы подстерегали штурмующих на каждом шагу. Свирепый враг, загнанный в угол в родных стенах, не знающий страха и милосердия, был готов умереть или победить. Хоть победа не часто бывала на стороне мутантов, однако превосходное знание поля боя, пренебрежение страхом смерти и численностью противника, а может быть, и безвыходность их ситуации, позволили моркам сражаться не один год в своих пещерах. Все они понимали, что обречены, что нет будущего у них и у детей их, и потому «цена жизни» для них было понятием бессмысленным и пустым. В коридорах и пещерах, где проходили и короткие, молниеносные схватки, и серьёзные бои, после их завершения находили тела погибших, среди которых были женщины и дети моркусов, с оружием в руках, залитые своей и чужой кровью. И это никого не удивляло – это было нормой у морков.
Множество солдат из обоих империй пало в той войне. И пали все до одного заложники-рабы, которых морки при отступлении никогда не оставляли живыми. Кровью пропахли коридоры и мёртвые лежали под ногами…
Но пришло время, когда не с кем стало воевать.
* * *
Последний отряд моркусов под предводительством знаменитого «Раптоида» - самого успешного из всех командиров моркусов, оказался загнанным и намертво зажатым в тупиковой пещере.
Это была огромная базальтовая пещера со стальными толстенными воротами, используемая в последнее время морками, как резервный склад штрэка. Раньше у горан здесь был товарный склад, где хранились слитки металлов перед отправкой их в верхний мир. И вот здесь, между остатками штабелей блестящих слитков, между ящиками с запчастями от горных машин и мешками со штрэком, суждено было оставить этот мир Чеку-Раптоиду.
Он умел удивлять, этот Чек. Его отряд, боеспособный, хорошо вооружённый, и самый упорный отряд, где все войны были настоящими асами, неожиданно для всех, отказался от боя! Потому что Чек приказал им сложить оружие. Нет, даже не приказал, а убедил их, как всегда умел убеждать всех, с кем говорил, как убеждает старший своих младших братьев, как убеждает умный остальных.
Сказал им напоследок Чек слова:
- Уйдём в страну блаженства коридором тихим, на мягких лапах, не гремя когтями. И предпочтём последней схватке, последний, сладостный из всех, улёт. Я поведу вас за собой туда, куда стремились вы всю жизнь… и там, средь дивных, несказанных пастбищ, останемся в кругу своём навечно!
И погасив огни, они, как золотую пулю, как будто пропуск в рай, все вместе приняли последнюю торпеду-дозу… и перешагнули границу-линию, которой не боялись…
* * *
Когда штурмовой отряд хайтэсков подорвал стальные ворота пещеры и вошёл в последнее убежище морков, готовый к кровавой бойне, Чек сидел неподвижно на полу в углу пещеры, а вокруг лежали бойцы его отряда. Все они уже были далеко от этих мест. Только один он, последний вождь морков, последний моркус планеты Тумм - Чек-Раптоид, подавал ещё признаки жизни. Был ли он в сознании или нет, неясно, но в руках его не было оружия, был он неподвижен, улыбался странной улыбкой, и его не стали добивать ворвавшиеся в зал солдаты Империи.
А он безумно устал за эти дни, сидел, расслабившись и откинувшись спиной на свою секиру, опёртую под углом в стык стен. И секира, и сам он, были в крови. Бои последних сумасшедших дней, когда скоротечные кровавые стычки сменялись отступлением и бегством, измотали до крайности и последний отряд моркусов, и преследующие их отряды хайтэсков. Поспать и поесть ни разу не удавалось за эти дни. Всё это время они бежали, сражались и снова бежали, оставляя убитых и раненых. Уже много часов не заряжали они свои бластеры и сражаться могли только в ближнем бою, дотягиваясь до противника своими лезвиями. Много их пало. Все. Кроме этих, последних…
И все эти дни они не принимали дозы. Чек не позволял. Он говорил им: расслабимся – погибнем! И они верили ему, как последнему, кому верить можно в этом мире. Они все смертельно устали, и смерть уже виделась им, как желанный приют, как то место, где их ждёт покой. Чек, наконец, принял решение – пора! Пора закончить…
Он – Чек, исполнил свою миссию. Сделал всё, как обещал ему, и теперь пора завершить исполнение своего обета Тёмному Ангелу. И вот, Чек – ужас пещер, полусидел-полулежал, раскидав в стороны свои огромные ноги, опершись локтями могучих рук в пол, и глядя незрячими глазами прямо перед собой. Он что-то негромко бормотал, а громовой голос его, безумно пугавший врагов во время боя, сейчас звучал хрипло и чуть слышно. Было понятно, что он уже никого не видит и ничего не замечает, а жизнь потихоньку оставляет это огромное тело, но душа его была ещё здесь. Окружившие его солдаты Империи расслышали последние слова, которые Раптоид-Чек чуть слышно говорил кому-то:
- Я сделал всё, как обещал тебе, мой добрый Ангел. И благодарности себе не жду за то, что помогал очистить вам планету Тумм… от плесени и нечистот, какими стал здесь мой народ. Я скальпелем в руках хирурга был… и скальпель этот отворил… путь гною – планеты бластулу лечил! Быть может, я того не стою, но если слышишь ты меня… и если нужен тебе я, тогда встречай меня! Иду…