Лобби
Пролог
Это гадкое слово можно найти в каждой стране... Где-то оно помогает мерзким содомитам спариваться друг с другом на официальной и "бракозаконной" основе, в других, поддерживает террористов и религиозных фанатиков, в третьих, наркоторговцев и сопутствующих "деятелей наркиндустрии", ну, а у нас, лобби оберегает от правосудия педофилов и им подобных уродов, заслуживающих, в лучшем случае, кастрации и пожизненного заключения...
Глава первая и единственная
Иссиня-черный "Роллс-Ройс" с "думскими" номерами, в сопровождении двух машин "феэсбэшного" конвоя несся по шоссе в направлении поселка для "действительно-богатых", расположенного на противоположной от "Рублевки" стороне Москвы. Добравшись без светофоров и пробок до своего пятиэтажного дворца площадью десять тысяч квадратных метров, депутат государственной думы Степан Сергеевич Клубничкин покинул отделанный дорогой кожей салон своего оплаченного налогоплательщиками автомобиля и прошел по дорожке из андалузского мрамора к своему "государственному логову". Сей глубокоуважаемый представитель высокопоставленного сообщества был одет в бежевый костюм, сшитый руками видного модельера, белую рубашку из натурального шелка и золотой галстук из такого же "недешевого" материала. Коричневая обувь по пятьсот баксов за туфлю, ремень из крокодиловой кожи с серебряной бляшкой за десять штук американских "рублей" и швейцарские часы, превосходящие стоимостью трехкомнатную квартиру в центре Москвы, отличали в нем "видного" политического деятеля. А пивное брюхо, тройной подбородок и губы, размерам которых позавидовала бы известная российская певица, выдавали в этом субъекте человека, переполненного смертными грехами в духе мусорной кучи кишащей болезнетворными микроорганизмами.
- Милая, я дома! - воскликнул он, войдя внутрь и захлопнув за собой дверь.
В ответ на его слова, в прихожую, превосходящую своими размерами среднестатистический магазин одежды, вошла двенадцатилетняя девочка, одетая в костюм развратного ангелочка. Ее лицо, несущее на себе отпечаток совсем недетских переживаний, было обрамлено беспощадно выбеленными волосами, а небесно-голубые глаза хранили боль и тяжесть исковерканной жизни.
- Привет, папочка! - сказала она, прижимая к груди мишку "Тедди", своего лучшего и единственного друга, неспособного, к сожалению, защитить ее от того чудовища, которое стояло прямо перед ней.
- Вот, молодец, - расплылся в улыбке "народный избранник" увидев свою "сожительницу" - а я уже думал, что мне придется снова тебя наказывать за то, что ты встречаешь меня, в чем попало! - добавил он, окинув ее плотоядным взглядом.
- Я просто больше не хочу знакомиться с дедушкиным ремнем! - улыбнулась девочка, продолжая смотреть на своего мучителя глазами полными смертной тоски.
- Ну, вот и хорошо! - сказал Степан Сергеевич, поставив на пол свой "крокодиловый" чемодан - ты обувь будешь снимать или как? - поинтересовался он, многозначительно проведя по своему ремню.
- Конечно, папочка! - ответила девочка, положив медвежонка на пол и приступив к развязыванию "папиных" шнурков. Покончив с этим унизительным занятием, она сняла его туфли, стараясь не дышать тем зловонием, которое источали стобаксовые носки "дяди Степы".
- Отлично! - погладил он по голове "своего" ребенка и вошел в гостиную, оформленную в духе французских королей. Причем, в прямом смысле этого слова... Ну, то есть, все находящиеся в гостиной действительно когда-то принадлежало французской короне... Единственным исключением из этого правила можно было считать стодюймовую плазменную панель, раскинувшую свои дорогостоящие габариты перед витражным окном из венецианского стекла - ты продолжаешь смотреть эту бессмысленную чушь!? - поинтересовался Степан Сергеевич, отключив очередную телевизионную баталию на тему педофилии и средств борьбы с ней.
- Мне просто интересно, папочка! - ответила девочка, входя следом.
- Это все пустая болтовня! - махнул рукой Степан Сергеевич, направившись к мраморной лестнице, ведущей на второй этаж - мы с корешами уже продвинули новый законопроект, который понизит планку начала сексуальных взаимоотношений до двенадцати лет и разрешит опекунам жениться на удочеренных детях! Так что скоро, моя милая, ты станешь моей законной женой! - добавил он, находясь уже на середине лестницы - думаю, что следующим этапом станет двоеженство! Кстати, о нем, - сказал Степан Сергеевич, посмотрев на свою "собственность" сквозь позолоченные перила - через месяц у тебя появится младшая сестричка, которую ты будешь учить всему тому, что умеешь сама! - его голос был полон настоящего педофилистического счастья - жду тебя наверху через пять минут! - добавил он, продолжив свой подъем - сейчас мы сделаем все по-быстрому, потому что сегодня к нам приедут все мои "компаньоны" для обсуждения дальнейшей стратегии нашего лоббирования...
- А разве президент не будет против? - с надеждой в голосе спросила девочка, следя за передвижением своего "папочки".
- Как показывает практика, моя милая Машенька, самолеты первых лиц государства тоже падают! - усмехнулся Степан Сергеевич, исчезнув во мраке своего будуара - подмывайся и быстро ко мне! - крикнул он, начав раздеваться.
- Значит сегодня у вас "слет педофилов"... - подумала Маша, быстро пройдя на кухню и достав из шкафа нож для разделывания мяса. Затем она быстро поднялась по лестнице, и вошла в спальню, сказав - я готова, папочка!
- Я тоже, детка! - произнес высокопоставленный подонок заключительные слова в своей поганой жизни, ибо в следующее мгновение его горло было перерезано одним четким движением, которое Маша вот уже полгода отрабатывала на мясе хрюкающих родственников ее "удочерителя".
Покончив с "папочкой", она спустилась вниз и начала готовится к приему "дорогих гостей".
Съезд "серых кардиналов" российской педофилии был больше похож на парад любителей роскошных автомобилей - "Бентли", "Роллсы" и "Майбахи" заполонили всю парковку перед домом Степана Сергеевича, сравнимую по площади разве что с полем для гольфа. Большая часть этих "педофиловозов", сверкала мигалками и блатными чиновничьими номерами, дающими право на проезд вне правил дорожного движения, так как эти самые правила, придуманы только для тех, кого "слуги народа" считают обыкновенным быдлом, то есть, для нас с вами...
- Папочка, скоро будет! - отвечала Маша каждому "лоббитрясу", подавая ему бокал с дорогим алкоголем, обильно сдобренным сильнодействующим снотворным.
Когда все высокопоставленные педофилы погрузились в предкоматозный сон, она включила газ и устроила им заслуженное аутодафе...
Эпилог
Буквально через год после этого происшествия, в нашей стране был принят закон приравнявший педофилию к особо тяжким преступлениям, вроде терроризма или уклонения от налогов, и поднявший "наказательную" планку до справедливых "от двадцати пяти до пожизненного" с обязательной терапевтической профилактикой в виде полномасштабного отсекания того, что в случае с этими развратными ублюдками, смело можно назвать "мужским уродством"...