Тролль загрустил. Вчера вроде все было нормально, накуролесил так, что люди еще долго будут его вспоминать, да и сам он весь вечер со смехом рассказывал о своих подвигах бывшей жене Идунне. Они хоть и расстались, но продолжали видеться – в лесу не так много существ, которые были бы им обоим рады. Вот и приходилось на время забывать о своих прежних обидах, чтоб перед кем-то хоть иногда выговориться.
Вообще Идунне еще сравнительно недавно нравился тролль. Тем более, что внешне она и сама была не красивее его. Ругала, конечно, за тугодумие и скудость ума, ну да кто из жен своих мужей за это не пилит? Но вот то, что оказался не добытчик – простить не могла. Ведь что может быть проще – ободрал людской огород, разбросал туда-сюда заботливо высаженное в землю, прихвати с собой тройку морковок, жене на радость. Все равно ведь уже пропадать. Так нет, недотепа, придет, похвастается своими успехами, а потом в затылке чешет – где пропитание достать. Вот она в конце концов и плюнула – живи один как хочешь. Сунулась было сгоряча в соседний лес, но там местный тролль оказался еще глупее. Однако и к своему возвращаться уже душа не лежала. Так и зажили.
А сегодня тролль с утра не находил себе места. Какая же нелегкая понесла его на тот хутор? Ну да, конечно, он давно уже присматривался к здешнему огороду, но все собака мешала. Уж слишком злобная и брехливая. А собак тролль побаивался – его кусали несколько раз, и покусанные места потом долго заживали. А еще дольше он сам себя жалел, больше ведь пожалеть было некому – Идунна как раз сначала в большой обиде на него была, потом в соседний лес сбежала, потом опять в обиде. Тролль тогда каждый вечер плакал, свернувшись калачиком под деревом – и от того, что болели раны, а еще больше от того, что на всем белом свете никому до его покусанных боков не было дела. А ведь он, по большому счету, никому не сделал зла. Ну да, пакостил людям втихаря, так для того тролли, чтобы вредить другим. Это же не со зла, а из воспитания.
Вот там-то, на хуторе, он и увидел девочку. Она сидела у окошка и, широко раскрыв глаза, следила, как он выдергивал овощи из грядок и кидал их далеко в сторону. Несмотря на явный испуг, написанный на лице, тролль успел заметить, что девочка была удивительно мила, если не сказать красива. Он, конечно, и раньше видел много всяких разных девочек, некоторые даже ему нравились, впрочем, не настолько, чтобы, убегая, не скорчить им рожу пострашней, так, чтобы подольше вспоминали. А в этот раз он почему-то застеснялся. Ему показалось неправильным, если он испугает именно эту девочку.
И сейчас он лежал и думал о ней. У девочки были веснушки возле носа и яркие светлые волосы, словно обожженные солнцем. И глаза… Какие же огромные были у нее глаза! Не от испуга – это он понял точно. Скорее от любопытства. Она явно впервые видела настоящего тролля, и он ей понравился. Он был уверен, что понравился, и даже втайне возгордился этим. Далеко не каждый тролль может понравиться человеку. Люди почему-то считают троллей уродливыми и глупыми, хотя это не так. Хватило ведь ему вчера ума воспользоваться тем, что собака, охранявшая дом, приболела, и лежала совершенно без сил у себя в будке.
Тролль перевернулся с боку на бок.
Интересно, сколько проболеет эта собака? Они, как назло, быстро приходят в себя. Значит, если он еще раз хочет увидеть девочку, надо навестить ее сегодня. Потом будет поздно.
Он не мог ответить на вопрос, зачем он хочет вернуться еще раз на хутор, где о нем осталась недобрая память, и о чем, если удастся встретиться, будет разговаривать с девочкой. Да и вообще – захочет ли она сама разговаривать с противным троллем.
«Не захочет, – я им дымоход старыми тряпками заткну, – решил он про себя. – Пусть покашляют от гари».
Он перевернулся на другой бок, но приятный утренний сон опять не шел.
А может сразу заткнуть дымоход и печную трубу? Поднимется шум, все испугаются, а он вбежит в избу и вынесет девочку на руках. То-то все обрадуются, а он сможет с ней подружиться.
Тролль горестно вздохнул. Если он вбежит в избу при таком переполохе, девочка на этот раз испугается по настоящему и он больше никогда не сможет к ней приблизиться. А других способов, без того, чтобы предварительно не насолить людям, троллю в голову не приходило.
«Надо будет у Идунны спросить», – подумал он, и на этой мысли тут же заснул.
Проснувшись, он тайком пробрался к хутору и взглянул во двор через забор. Ну так и есть! Противная собака уже бегает, гремя цепью, и ничего с ней не сталось. До чего гнусные живучие животные эти собаки! Вон, уже уши насторожила, почувствовала его приближение.
Тролль осторожно отполз от забора, потом поднялся во весь рост и понуро побрел к лесу. По всей видимости, ему все-таки больше не суждено увидеть так понравившуюся ему девочку. Ноги сами привели к Идунне, которая, несмотря на то, что солнце уже было высоко, еще спала.
– Эй, – осторожно потрогал ее за плечо тролль.
Идунна открыла глаза.
– Это ты? – возмущенно проворчала она. – Принесла тебя нелегкая. Дай поспать.
– Поговорить надо, – словно не слышал ее тролль.
– Ты говори, а я еще посплю.
– Мне с тобой надо поговорить.
Идунна повернулась в его сторону, и удивленно посмотрела на тролля из-под полуоткрытых век.
– Ну да, что здесь такого. Мне же не у кого больше спросить, вот я с тобой и хочу посоветоваться.
– Ну давай, советуйся, – Идунна сладко потянулась, и, наконец, проснулась.
– Я был на хуторе, и увидел девочку, которая мне очень понравилась. И я ей тоже понравился. Но там очень злая собака, она не подпускает никого. Не подскажешь, как нам встретиться?
– Что-о-о-о? – Идунна, конечно, ожидала услышать всякое, но не такое. – Я всегда знала, что ты глупый, но не настолько. Зачем тебе человеческая девочка, если ты даже со мной ужиться не смог?
– Это ты со мной ужиться не смогла. А я бы с тобой и по сей день был. Видишь, и сейчас пришел не к кому-нибудь, а к тебе.
– Да ты мне сейчас спать не даешь, потому что никто кроме меня твои глупости слушать не будет. Взбредет же в дурную голову рассказывать мне о своих новых увлечениях?
– Ну ты не очень-то, – недовольно проворчал тролль. – Моя голова не такая дурная. Спросить просто хотел. Я ж понимаю, что этой девочке не нужен совсем. Но, с другой стороны, всякое ведь может быть. А вдруг мы подружимся? Она очень интересная и красивая. Ты просто ее не видела.
– А понимаешь, так и спрашивать нечего. Я сама по людским хуторам не шастаю, и тебе не советую.
Да, это была ошибка – идти за советом к Идунне. Она и в лучшие времена его совсем не понимала, а сейчас так и вовсе, что бы он ни сказал, поднимала на смех. Тролль как-то жалко сгорбился, и пошел назад, стараясь не вслушиваться в злорадный смех за плечами. Он опять вернулся к забору и осторожно посмотрел во двор. Даже собаки не было видно. По всей видимости, она спряталась от жары в свою будку. Он быстро стал перебирать в голове все известные ему заклинания, чтобы околдовать проклятую собаку и она помолчала хоть часик, пока он прокрался бы в дом и познакомился с девочкой. Но, как назло, ничего подходящего в голову не шло.
«Будь что будет», – в конце концов решил он и перепрыгнул через забор. Разомлевшая на жаре собака может и не почувствует его.
Однако мысли быстро переключились с собаки на девочку. Как-то она встретит тролля? Обрадуется ли? Лишь бы не испугалась. Ему, главное, успеть сказать хотя бы слово, и он сумеет зацепить ее внимание. Ах, как ему хотелось говорить с этой девочкой! Тролль представил, как она приходила бы к нему в гости, он заваривал бы специально для нее необычайно вкусный чай на травах, о которых люди не имеют никакого представления, и они бы сидели, и долго-долго о чем-то беседовали. Тролль всю жизнь мечтал иметь такого друга – с которым можно говорить бесконечно и о чем угодно. С Идунной ведь особо не поговоришь – чуть что, засмеется и скажет что-нибудь обидное. Она, как и все люди, считала, что от тролля мало толку, он глупый как пробка. Хотя сам тролль, если бы кто-нибудь у него поинтересовался, мог привести достаточно много случаев, когда ему в голову приходили очень мудрые мысли.
«Смотри ты, весь огород опять перекопали, – вдруг со злорадством подумал он, глядя на аккуратно ухоженные грядки. – Ну до чего противные эти люди. Всегда в искушение введут».
Тролль растерянно остановился и огляделся кругом.
Собака по-прежнему сопела в своей будке, лишь изредка лениво повиливая во сне хвостом. До двери в дом, где он должен был познакомиться с самой прекрасной на свете девочкой и другом, о котором он мечтал всю жизнь – несколько метров.
Но и огород…
Ну зачем же они его опять вскопали…
Тролль готов был застонать от искушения. Однако поделать со своим призванием ничего не мог.
«Не должна проснуться, я не буду шуметь», – подумал он о собаке и решительно сделал шаг в сторону огорода.
– …Представляешь, уже почти закончил все, и тут эта противная собака все-таки учуяла, – с жаром рассказывал он вечером Идунне. – Как выскочит из своей будки, а цепь-то, оказывается, коротка. Она и не могла до меня дотянуться. Так что я успел почти все вверх дном на этом огороде перевернуть, пока люди не поняли, что происходит.
Идунна счастливо заливалась смехом.
– За что тебя люблю, за то, что ты у меня самый смелый и самый остроумный, – радостно хохотала она.
Троллю было приятно слышать от нее такую похвалу. Ведь они случались совсем редко
– А что эта противная девчонка? Ты ее видел? – сквозь смех спросила Идунна.
– Видел, конечно. Выбежала вслед за родителями, но так и не решилась ко мне подойти. Вот какой я страшный! – не меняя тона довольно ответил тролль. И даже для убедительности состроил Идунне одну из своих самых ужасных физиономий, от чего та развеселилась еще больше.
А вечером троллю опять было тоскливо и одиноко. И он думал о том, что девочка вовсе не испугалась, а просто сделала вид – для родителей. А на самом деле он ей нравится, и они когда-нибудь обязательно подружатся. Особенно если дворовая собака по-прежнему будет сидеть на короткой цепи.