И вот воскресенье.
Граф Безбазарыч в наскоро накинутом пиджаке под урицкого жука-короеда: в серо-белую полосочку обряхан. Да на голое пузо, чтоб как есть - без излишества.
Из пуза Графа Безбазарыча торчит прядь ветвящихся волос.
Это от придатков.
Пушистым островком во мнущемся виде.
Из-под семейных трусов с жуткой по силе резинкой.
Стянутой по мановению одной неприятной особью.
Женой графа.
Киросиной Соскиной.
Киросина Соскина тоже здесь. Она наматывает на фалды оборок, примеряя для будущего королевского изыску штандарт длинны.
Как же?
Никак день рожденье у короля. Годовщина!
Будут давать печенье перловое, запеченных в кляре снегирей, и конечно салют из пуха, нарезанного из всяких подушек под мах.
Справка по секрету:
Сначала пух собирают в одну кучу, и затем с помощью поддувала, подымают в воздух, где подмастерье Женька Мишковский с двумя факелами, заводит огненое блеко (облако).
Страшное по силе обоняния действо, прекращается когда все попаленные коготки и перышки ложатся пятном по тронному залу, в котором и устраивался сей салют, и потом под заливные колпаки водовок прорябиненных - начинают хрустеть этими обжарками гусиными то.
И тут граф! Должен спеть.
Старый костюм гимназиста, маленький в плечах и наращенный Киросиной Соскиной в клуню под вырост, смотрится свежо и борзо.
Лицо Безбазарова массивное, с пожелтевшими от шпалы синяками, полученным за игру в монетку, поразительно штырится.
И тут воскресенье.
Король Юлий Фаныч в лосинах от Подборского и заморских туфельках - золотыми пряхами колотит.
Рядом на цепи рвется во все стороны ёганый черт Анатмань. Черт обрит во всех местах, всячески бит и выглядит очень срамно и гнусно. Черт – это талисман Юлия Фаныча. Они оба рвутся к главному страдальцу – графу Безбазарову.
Король делает пару выставок волшебной цепью на которой болтается черт и кивает графу.
Граф начинает петь. Женька Мишковский, в спадающих штанах бегает, как попугай от одного угла к другому и по какому-то расчету размалинивает кучу пуха, приготовленного заранее , в сущий ганж, вонзая туда оба горящих факела.
Пух всыпихивает, как оголенный бес, хватает Юлия Фаныча с чертом, графа, придворную обезьяну и Женьку Мишковского за спадающие штаны.
Они горят!
Слуги ёрничают, бесятся и в конце понтов спасают только Женьку.
Черта выкидывают в сливную яму, а остальных зажигателей бальзамируют для потомков.
Всё.