Дело было в Киеве. Приехал я на лето домой из Днепропетровска, где учился. Отдыхаю, как могу - хожу на пляж, загораю на солнышке, купаюсь в озере.
И вот в один прекрасный (?) день приезжает из Очакова мой старый дружбан Дим Димыч. Позвонил мне, говорит - приходи в гости, сюрприз какой есть. Зашел я к Димычу, порадовались встречи, вышли на балкон перекурить и он там достает пакет полиэтиленовый, а в нем куст конопляный уже совершенно засохший. Помололи листья - выкурили по пионерке - ноль эффекта. Слабая травка - совершенно не тащит. Тут я и говорю Дим Димычу, что один мой знакомый, Рыба, рассказывал, что из голимой травы молоко варят, которое и протащить может, конечно, если повезет. И порешили мы назавтра с утра молочка поварить - посмотреть что получится.
Купил я на следующий день молока и пошел к Дим Димычу. Он уже травку подготовил, нашел кастрюлю и плитку, вытащил все на балкон и меня дожидался. Поставили мы молоко на огонь, всыпали туда траву, сидим, ждем пока сварится, аромат вдыхаем. Примерно через полчаса я сказал, что, наверное, хватит варить, так как молоко сначала позеленело, а теперь стало принимать желтоватый оттенок.
Решили мы сегодня молока не пить - была пятница и Димычу надо было идти работать во вторую смену на завод "Маяк". Слили сваренное молоко в пластиковую бутылку, а себе по пятьдесят грамм налили - пробу снять. Выпили, стали в карты играть, потом вышли перекурить и Димыч говорит, что конопля совсем дрянная попалась - вообще никак не действует. Собрался он на работу идти, взял сумку и вышли мы с ним на улицу.
На воздухе хорошо! Солнце светит, тепло, лето… Идем по направлению к заводу, болтаем ерунду. И тут я начинаю ощущать как по позвоночнику волны идут, грудь сжимается, сам будто над землей приподнялся - прет, в общем. Сказал я об этом Димычу, а он отвечает, что у него все нормально и всякие проявления отсутствуют.
Расстались мы возле проходной. Он на завод пошел, а я вроде как домой поплелся… Иду и чувствую, что вставляет меня все больше и больше. Домой мне появляться в таком виде нельзя, думаю, матушка дома - враз выкупит. На измену пробивает - просто жуть! - чуть не задыхаюсь. Решил где-нибудь на лавочку сесть - приход переждать. Иду по улице - ищу свободную скамейку. Прохожу мимо универсама, гляжу, а на встречу мне моя мама идет. У меня все внутри опустилось. Судорожно придумываю, что я ей говорить буду, а мыслей связных как назло вообще не возникает. Подошел ближе, смотрю - нет, не мать, а даже какая-то совсем незнакомая женщина.
Подхожу к автобусной остановке, вроде никого поблизости нет, сел на лавочку, сижу вмыкаю. Тут два мужика подошли, рядом встали, беседуют о чем-то.
Вдруг один, вроде на меня указывая, говорит сокрушительно:
- Не люблю так торчать!
(Как я потом вспоминал - мужик, видно, злился, что автобуса долго не было).
Ну, все!, - думаю - попалили! Меня верно за километр такого видать, за нарка принимают, надо идти от сюда.
Встал, иду дальше по кварталу, снова лавочку пустую ищу. Приглядел в тени деревьев скамейку вполне удобную (как после припомнил - совсем рядом с РОВД, между прочим), сел, уставился пустым взглядом в серый асфальт (а меня гребет все сильнее и сильнее) и вомкнул глубоко в себя.
И представляется мне пред внутренним взором бескрайняя холмистая местность, по лазоревому небу из далека наплывают грозовые тучи. Откуда-то едва слышится наполненная духовыми инструментами симфоническая музыка в ритме марша, ее звучание постепенно нарастает. Из-за удаленного холма появляется огромное войско, оно медленно выползает и постепенно заполняет собой весь горизонт. В рядах бесчисленного воинства заметны полу-люди, полу-звери, дикари в шкурах животных с дубинами и копьями, растрепанные всадники на лохматых быках, за ними перемешались викинги, крестоносцы, фашисты, воины-афганцы. Мой взгляд скользит вверх по самому большому холму. На вершине стоят черные гигантские кожаные сапоги, переходят в черные лосины, видится широкий золотой пояс, черный плащ с блестящими бляхами. Голова величественного существа скрыта в грозовых облаках (это - Сам Сатана, догадался я).
И слышится мне трубный голос, раздающийся со всех сторон:
- Близится битва за Армагеддон! Ты видишь мою могущественную армию!! Мне нужна твоя душа!!! Вступай в наши ряды!!!!
Нет!, - думаю я - душа моя мне самому принадлежит.
В небе показались плывущие картины известных художников, я узнавал творения Босха, Ван Гога, Дали, Пикассо.
Вот бы мне уметь так картины писать, думаю.
И трубный голос говорит:
- Отдай мне себя и ты станешь таким же великим художником!
Да, это как раз то, чего мне больше всего хотелось бы.
Но нет! - отвечаю я.
И тогда Сатана предлагает мне богатства немереные. И вижу я себя в бассейне, наполненном шампанским, подле пышногрудые девушки без купальников прохаживаются на фоне роскошной виллы.
Нет! - отвечаю я снова.
Небо стало темнеть и даже проблески молний, казалось, усиливают надвигавшийся мрак. Звучание симфонической музыки тревожно усиливается, ритм рвется и духовые начинают вопить подобно хаосу бури. Раздается трубный голос:
- Вступишь ли ты в наши ряды? Отдай свою душу и ты будешь иметь власть над людьми ничем не ограниченную. Другие будут исполнять все, что ты пожелаешь. Ты станешь больше, чем человек! Вступай в наши ряды!!!
Вот это то, что мне по настоящему нужно, думаю, за это и душу не жалко отдать.
И могущественная армия в ритме марша отзывается громогласным эхом:
- Вступай в наши ряды! Вступай в наши ряды!
И снова трубный голос вопрошает:
- Ты согласен?!
И чувствую я, как по моему языку катятся два кубика. На одном написана буква Д, на другом буква А. Повисли кубики на самом кончике языка готовые вот-вот сорваться.
А войско повторяет:
- Вступай в наши ряды! Вступай в наши ряды!
Окинул я взглядом армию. Шагают воины, смотрят пред собой невидящим взглядом - глаза их пусты, нет в них уже души. И стало мне от их вида не по себе.
Так и застыли кубики с буквами на кончике языка моего.
- Я подумаю…, - отвечаю я.
И вмиг все прояснилось, войско исчезло, а передо мной лишь серый асфальт, а сверху солнце жаркое.
Ну, думаю, все - вроде попускает понемногу, можно и домой идти. Встаю, иду домой. Вижу - впереди меня бочка с квасом стоит, а меня как раз жуткий сушняк давит. Достаю из кармана деньги, думаю, подойду возьму кваса. И тут меня холодный пот прошибает - а умею ли я разговаривать. Отхожу в сторону и проговариваю тихонько вслух: - Мне, пожалуйста, бокал кваса. Вроде бы получается. Подхожу к продавцу, прошу кваса и слышу как вместо заготовленного "Мне, пожалуйста, бокал кваса" раздается:
- Ш-ш-ш-ш…
Продавец: - Чего?
Я собираюсь всеми силами:
- Бокал квас-с-ш-ш-ш-са….
И сую деньги.
Продавец наливает квас, подает мне бокал, а сам ехидно так ухмыляется…
Стою, пью квас. И ощущаю, как жидкость заполняет желудок, пищевод, глотку и рот весь заполнен, уже вливаться некуда. Подпрыгиваю несколько раз, чтобы утрамбовать и вроде все улеглось… Ставлю бокал на поднос, говорю спасибо, но опять раздается: - Ш-ш-ш-ш…
Ну и фиг, иду дальше по направлению к дому. Думаю, надо бы зайти в пивбар - попить пива, чтоб, когда приду к себе, от меня спиртным пахло и матушка не выкупила б, что я обдолбанный.
Но чтобы добраться до пивбара надо дорогу перейти. Стою на обочине, думаю, вот та машина, что невдалеке сейчас проедет, я за ней сразу и перейду. Жду-жду, когда же машина проедет, а она даже и не доехала - в подворотню свернула (или вообще на месте стояла). Смотрю, следующая машина вроде далеко - успею перейти. Только ногу на дорогу ставлю, а она у меня почти перед самым носом проезжает.
Ну, думаю, так мне улицу не перейти. И направился к подземному переходу, хоть и не близко, зато безопасно. Подхожу к лестнице, ведущей вниз, ступаю, а нога как в пропасть уходит. Еле-еле достал до ступеньки.
Как-то перешел под землей дорогу, выхожу на другой стороне улицы, иду к пивбару. Там беру два бокала пива (проблем с объяснением с продавцом почему-то не возникло), стою пью. Тут, чувствую, все в баре на меня глядят. Оглядываюсь, а они сразу глазами в разные места начинают смотреть, кто в окно, кто в банку, кто делает вид, что ведет беседу с товарищем. Только я отвернулся, чувствую спиной - сразу все на меня начинают таращиться.
Делаю глоток, а мужик что позади меня вроде как говорит тихим ехидным голосом:
- Вот, наконец-то отпил, а то полчаса стоял думал прежде чем первый глоток сделать…
Допиваю пиво, пену оставшуюся в мойку слил, а мужик что позади, вроде, снова говорит:
- Ну вот, почти все пиво и вылил - выпить не смог…
Оборачиваюсь, вроде стоит мужик спокойно, на меня не смотрит, пиво попивает…
Выхожу из пивбара, продолжаю идти домой. Прохожу дворами, смотрю - три-четыре женщины с колясками стоят, разговаривают. Только я прошел мимо них, как они за спиной у меня начинают шептаться:
- Смотрите, а у Анны Ивановны муж таким же домой приходит!…, - и сокрушительно вздыхают.
Иду дальше. Дети по разным сторонам проезда сидят, мячик друг другу перекатывают. Только я прошел, а они мне вслед:
- Пьяница, пьяница!
Оборачиваюсь, вроде играют дети спокойно, на меня будто внимания не обращают.
Потом думаю, вот я попил молока, потом кваса попил, пива тоже попил, значит должен сходить помочиться. Прохожу к деревьям, действительно отливаю, потом натягиваю штаны и последняя капля, как водится, падает уже в трусы. А мне кажется, что я еще не прекратил мочиться и жидкость течет по ногам, на штанах вот-вот начнут проступать мокрые пятна. Но нет, вроде обошлось…
Захожу в подъезд, поднимаюсь на лифте, а сам думаю: как маме объяснить, отчего я такой. Скажу ей, что я выпил три литра пива и стакан самогонки - вот и развезло меня слегка на жаре.
Звоню в дверь (очень долгая пауза - три жизни прожить можно), открывает мать дверь, а я ей:
- Мама, я выпил три литра самогонки и стакан пива!!!
Мать: - Что-о-о-о?!
- Ой, то есть все наоборот, пива - стакан, самогонки - три литра…
- Ну, иди, садись обедать.
Сел за стол. В борще ковыряюсь. Ложка чрезмерно длинной кажется, тарелка огромной, есть совершенно не хочется (хотя я полагал, что на жратву должно было пробить конкретно). Тут мать, смыв за собой воду, выходит из туалета, а я ей:
- Мама, с легким паром!
- Вова, что с тобой?!
Да так, шучу!, - говорю испуганно.
Понимаю, что веду себя не совсем адекватно и, думаю, надо бы пойти проспаться. Ложусь на софу, спать не хочется, мыслей никаких, лежу, как дурак, в стенку смотрю. И чудится, что мозги у меня сдвинулись и нормальным я уже никогда не стану, наверно от этого молока я с ума сошел, но, тем не менее, засыпаю…
И снится мне пластилиновый человечек ядовито синего цвета, бегает он вокруг меня спящего, заглядывает мне в лицо и приговаривает все время:
- Скажи "да", ну скажи "да"!
Просыпаюсь от телефонного звонка. Это Дим Димыч звонит - уже он с работы пришел, на дворе вечер.
Выхожу на улицу, встречаю там Димыча, садимся на скамейку, делимся впечатлениями. Он рассказывает, что когда зашел на заводскую проходную, его так придолбило, что еле добрался до рабочего места, там почти всю смену провмыкал и вместо двухсот плат обработал только две (зато на совесть).
Потом я ему рассказываю свои приключения. Димыч ухмыляется, но говорит хорошо, что я не запродал свою душу, а то мало ли чего…
Я тогда говорю, что мне кажется, Сатана может заполучить меня гораздо дешевле, чем предлагал в этот раз.
Димыч соглашается и добавляет, что он тоже дорогого не стоит, но роскошной жизни ему бы вполне хватило в обмен за свою душу.
На том мы прощаемся и расходимся. С тех пор я все жду дня окончательного ответа, а оставшееся молоко мы вылили…
1993