Пронзительный звонок разорвал глухую тишину. За ним последовал еще один, более длинный и противный. Его сменил громкий стук в дверь. Николай оторвал свинцовую голову от подушки и нехотя приоткрыл слипшиеся глаза. Это было не самое приятное пробуждение после вчерашней попойки с товарищем. Стук повторился вместе со звонком.
- Какая тварь в такую рань? - прошамкал онемевшими губами Николай. Было необыкновенно трудно шевелить языком. Невероятная сухость и вязкость во рту напомнили о количестве выпитого накануне алкоголя. Переборов похмельные симптомы, он героически решил добавить, - Я сейчас если встану и открою - всем плохо будет!
Звуки от двери внезапно прекратились. Николай подумал, что на этом утренний прием посетителей закончен и, перекатившись на другой бок, продолжил бороться с ненавистными ощущениями в организме. Внезапно стук повторился с удвоенной силой. Мужчина вскочил с кровати, словно все его тело окатило кипятком. Крупные капли пота выступили на изможденном лице, тело била мелкая дрожь. Он всей душой ненавидел того, кто находился по ту сторону от двери. Он чувствовал, что готов разорвать незваного гостя в клочья. На подгибающихся ногах Николай доковылял в прихожую и яростно распахнул дверь. На пороге стояла невысокая женщина с милым лицом, изрядно покрытым неглубокими морщинами. Рыжие волосы были аккуратно собраны на затылке в тугой пучок, и лишь одна прядка спадала на высокий лоб, пряча вьющийся конец за мочкой уха. Трикотажный сарафан некрасиво подчеркивал костлявость фигуры. Женщину трясло от злости и возмущения, о чем красноречиво говорили пурпурные пятна на ее изящной шее. Николай опешил. Он стоял, приоткрыв рот, и молчал. Казалось, молчание будет длиться вечно. Как же он не любил вечность. Даже само это слово было ему противно.
- О, жена! Привет. Тебе чего надо?
На сей раз, опешила женщина, но ее мимолетный шок сменила нарастающая волна гнева.
- Что?! Что мне надо? Да чтобы мой идиот и алкоголик муж пустил меня домой после ночного дежурства или сделал дубликат ключей, которые потерял, бухая со своими подзаборными друзяками, - взорвалась криками женщина, и ее слова эхом прокатились по обшарпанному подъезду. Она протиснулась между тучным телом супруга и заскочила в полумрак квартиры.
Николай не любил когда на него кричали, а тем более обзывали идиотом и алкоголиком. Не так уж часто он позволял себе выпивать, но всякий раз обнаруживал, что не помнит действий, произошедших в состоянии пьяного угара. Вот и сейчас он тужился, пытаясь вернуть в памяти события вчерашнего вечера. Голова раскалывалась на кусочки и отказывалась предоставлять информацию владельцу, желудок же настоятельно требовал пива, а все тело нуждалось в состоянии покоя. Переставляя ноги, Николай решил проверить, не завалялось ли в холодильнике спасительной бутылочки с солодом и хмелем. Пива на кухне не оказалось, зато здесь появилась его истеричная супруга, продолжающая громко ругаться.
- Заткнись, - практически шепотом попросил Николай, - Я прошу тебя, заткнись, пожалуйста.
Но женщина, словно не слышала его. Ее рот все время изрыгал всяческие оскорбления в его сторону, руки совершали хаотические движения, а сама она тряслась и подпрыгивала, перескакивая с места на место. Глядя на жену затуманенным взором, Николай на миг представил, что перед ним сейчас не его вторая половинка, с которой они прожили вместе уже более двадцати лет, а некий новенький, только что сошедший с конвейера, "Перпетум мобиле". Этот факт удивительным образом рассмешил его. Он скривил губы в подобии улыбки и глупо хихикнул. "Двигатель" остановился, схватил со стола кухонную тряпку и, подскочив к Николаю, стал хлестать по его небритому лицу.
Николай ужасно не любил когда его бьют. Что-то внутри него щелкнуло, включая потайной тумблер, который пробуждал неудержимую ярость и желание разобрать этот дьявольский "механизм" на винтики и другие составляющие. Стремительно накинувшись, он схватил и повалил его на стол. Прижав чудовищное царапающееся "изобретение" одной рукой к липкой столешнице, другой он выдвинул ящик в поисках необходимых инструментов. Ничего путного, кроме столовых приборов, в хранилище не оказалось.
"Этим ее не вскрыть" - промелькнуло в голове хитрого механика. Тут же его взгляд остановился на другом ящике, находящемся напротив. Дотянуться до него было невозможно, и тогда Николай пару раз приложил "изобретение" головой об стол. "Механизм" опустил рычаги и обмяк. Выдвинув второй ящик, мужчина довольно улыбнулся, обнаружив внутри занимательную коллекцию садистских инструментов. Чего только здесь не было - и отбивной молоток, и большие ножницы, и ножовка для костей, и даже новенький штопор. Но, не это привлекло внимание Николая. Его гордостью был хорошо наточенный тесак с фигурной ручкой из красного дерева. Будучи юношей, Коля работал на птицеферме у своего дядьки, он так усердно потрошил птиц, за что и был награжден этим прекрасным нержавеющим предметом.
Кровь фонтаном залила стол. Струя горячей пульсирующей жидкости прыснула на грудь мясника. Голова отделилась легко. Тесак жестко вошел в плоть, раскрывая содержимое "механизма". Все, что содержалось там, не шло ни в какое сравнение с внутренним миром курицы или старого запорожца. Отбросив тесак, Николай с интересом стал руками отрывать части, словно перебирал детали барахлящего двигателя. Жаркая волна прокатилась по его телу, пробудив чувство голода. С жадностью лесного зверя мужчина накинулся на органы. Целиком съев сердце и наполовину прикончив печень, людоед остановился. Что-то внутри него противилось принимать столь щедрый завтрак. Через мгновение Николая стошнило на пиршественный стол. Утерев рукой вытекающую изо рта кровавую массу, он, пошатываясь, отправился в ванную.
Теплые струи воды немного успокоили взбунтовавшийся организм. Полуживой Николай выполз из душевой и направил измученное тело к кровати. Как только голова коснулась подушки, сознание полностью оставило его, и наступила пустота. Звенящая пустота, что нашептывала о вечности. Той вечности, которую он так не любил.
Вечность... Пустота... Звонок... Долгий, бесконечно долгий звонок. Он, как дрель, впивался и сверлил спящий мозг. Мужчина поднял голову и огляделся. Звонил будильник. Николай вспомнил свой жуткий сон, и его передернуло. "Какие ужасные картины может рисовать нам наше подсознание", успокоил он себя. Стрелки на замолчавшем будильнике показывали семь утра.
«Что ж пора вставать. Скоро вернется благоверная с дежурства. А я ей приготовлю сюрприз – роскошный завтрак, как она любит», думал Николай, заправляя кровать и направляясь бодрым шагом в душ. «Я нажарю картошки, сделаю морковный салат и бефстроганов». Старательно вымыв голову и до синевы выбрив лицо, Николай накинул халат и направился на кухню. «Пожалуй, с бефстроганов много возни. Пусть это будут свиные стейки с кровью…».
В дверях ему стало плохо. Он ухватился за косяк. Ноги в момент стали ватными. Сердце учащенно билось. Лоб покрыла испарина.
Прямо перед ним на кухонном столе красовалось милое личико, изрядно покрытое неглубокими морщинами и запекшимися каплями крови. Под столом валялись бесформенные куски мяса и трикотажа. Здесь же лежал хорошо отточенный тесак с фигурной ручкой из красного дерева.
Удар… Удар… Удар… Сердце замерло после безумной пляски и наступила вечность, та самая, которую Николай так не любил.